Ладно, увидимся завтра. Спи спокойно.
— Завтра? — Завтра была суббота. И… никаких дел. Осознав это, Сара растерялась. Обычно в субботу у нее бывала уйма хлопот. А если ей и удавалось уйти на полдня по своим делам, то по утрам все равно приходилось заниматься делами судьи и ухаживать за ним. Но чаще всего по субботам ее присутствие требовалось в доме. Так или иначе, в этот день она сбивалась с ног.
— Завтра я работаю, — объяснил Кахилл, — мне надо кое-что выяснить. Но мы можем увидеться на похоронах.
Значит, беспокоиться не о чем.
— А когда нас пустят в дом?
— Может быть, в воскресенье. Кажется, мы уже сделал все необходимое.
— Тогда сообщи мне заранее, ладно? Я хочу убрать библиотеку, прежде чем туда войдут родственники.
— Ну конечно, — мягко пообещал он, повторил: — спокойно, — и повесил трубку.
День похорон выдался ясным и прохладным, ветер пробирался под одежду. Вероятно, это последняя атака зимы, думала Сара, поздние заморозки, наступающие уже после того, как зацветет ежевика. И действительно, синоптики пообещали резкое потепление. В понедельник температура должна была подняться до семнадцати градусов, во вторник — до двадцати двух, а к концу недели приблизиться к тридцати трем градусам.
По настоянию родных судьи в церкви Сара заняла место рядом с ними. Кахилл устроился где-то позади; войдя в церковь, он подошел к Саре, поздоровался, коротко пожал ей пуку. Сара не знала точно, за кем именно наблюдает Кахилл со своей позиции, но от его глаз ничто не ускользало.
Мысленно она прощалась с судьей. Ей казалось, что его дух витает поблизости, пытаясь утешить тех, кого он любил. У Сары дрожали губы, когда она вспоминала его шутки, блеск глаз, умение радоваться жизни. Потерять его было все равно, что потерять деда; Сара понимала, что в ее сердце навсегда останется крохотная ниша, принадлежавшая ему. Церковь была переполнена. Утрата ошеломила давних друзей судьи, за несколько дней они заметно постарели и словно утратили прежнее жизнелюбие. В воздухе повис густой аромат цветов — роз, гвоздик, хризантем, надменных, сладко пахнущих оранжерейных гардений. Наверное, во всем Бирмингеме теперь не найти настоящего букета, думала Сара, разглядывая целую стену корзин с цветами за гробом.
Похороны на Юге неизменно бывали сентиментальными, традиционными и приносящими утешение. Поскольку судья был ветераном войны, местное отделение организации «Ветераны зарубежных войн» выставило у гроба почетный караул. Пока кортеж двигался к кладбищу, все машины останавливались, большинство водителей в знак сочувствия включали фары и сворачивали на самый край обочины. Полицейские машины перегородили перекрестки, чтобы процессии ничто не помешало. Сару удивлял этот церемониал, но сегодня, когда она сама участвовала в похоронной процессии, предусмотрительность полиции вызвала в ней чувство благодарности.
У могилы состоялась еще одна краткая служба, затем родные отступили, начался торжественный обряд погребения. После того как свежую могилу засыпали цветами, Барбара и Блэр выбрали себе на память по розе из букета. Рэндалл и Джон неловко переминались на месте, словно им хотелось последовать их примеру, но мужчинам не полагалось проявлять подобную сентиментальность. Зато их жены переглянулись с Барбарой и выбрали по цветку.
Как правило, после похорон покойного поминали в его доме. Но, поскольку дом судьи был по-прежнему закрыт, к тому же гости чувствовали бы себя неуютно там, где произошло убийство, один из друзей судьи предложил воспользоваться его гостеприимством. Почти все, кто присутствовал на похоронах, охотно отправились к нему — угощаться и делиться воспоминаниями, а Сара ускользнула к своей машине. В толпе она заметила пару репортеров и теперь старалась не попасть им на глаза.
Кахилл догнал ее, когда она уже садилась за руль.
— Можешь присылать уборщиков, — сообщил он. — Родственников пустят в дом только завтра. Я сам сообщу им.
— Спасибо. — Похороны закончились, и Сара вдруг растерялась. Если бы не предстоящая уборка, она не знала бы, чем заняться. — А можно, я еще разберу свои вещи? — Она думала в первую очередь о компьютере, где хранилось ее резюме.
— Если хочешь, можешь переночевать в доме, — удивленно отозвался Кахилл.
При этой мысли Сара передернулась.
— Нет уж. Пока в библиотеке не убрано — нет. Кахилл понимающе кивнул и протянул ей карточку.
— Это адрес компании, специализирующейся на трудновыводимых пятнах. — Он имел в виду запекшуюся кровь и комки мозга.
Сара взглянула на название.
— Спасибо. Завтра первым же делом позвоню им.
— Звони сегодня: второй номер — домашний телефон хозяина компании. Они выполняют срочные заказы.
Неприятная, должно быть, работа — убирать места преступлений. Но кто-то же должен этим заниматься, предпочтительно профессионально. Сара понимала, что сама на это не отважится, хотя она умела выводить самые разные пятна.
— С тобой все хорошо? — спросил Кахилл, вглядываясь в ее усталое лицо. Он стоял так, что заслонял плечами открытую дверцу и создавал иллюзию уединения. — У меня намечена пара дел, но если тебе нужна помощь, я…
— Нет. — Она коснулась его руки и быстро отдернула ладонь, боясь поддаться искушению. — Спасибо, я справлюсь. Мне тоже предстоит много дел.
— Значит, до завтра. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Не отключай сотовый — мне бы не хотелось разыскивать тебя по всему городу.
— Ты собираешься арестовать меня?
— Нам надо еще кое-что обсудить и решить. Если понадобится, я прикажу арестовать тебя. — Он двинулся прочь, а Сара засмотрелась на его широкие плечи, чувствуя, как по коже пробегают мурашки. Если она надеется спастись бегством, действовать надо как можно скорее. Немедленно.
Глава 13
Кахилл терпеть не мог пленок, отснятых видеокамерами наружного наблюдения. На них все линии вечно оказывались искаженными, качество — ниже некуда, сами пленки навевали невыносимую скуку. Но они становились бесценными, если вне обзора камеры происходило что-то важное. Впрочем, ничего примечательного Кахилл пока не заметил.
Телефонные будки были разбросаны по всей территории «Галлериа-сентер», особенно вблизи автостоянок и эскалаторов. Будка, из которой звонили в дом судьи Робертса, как раз находилась возле одного из эскалаторов. Будь боги благосклонны к Кахиллу, все камеры «Галлериа-сентер» были бы направлены на огромный главный вестибюль, но увы… Пришлось ограничиться камерами магазинов возле известной телефонной будки. Только они могли зафиксировать появление и уход того, кто звонил судье.
Большинство изображений было размыто. Угол обзора был выбран неудачно, одна из камер испортилась и ничего не снимала уже пару недель, заставив Кахилла задуматься о том, часто ли ее вообще проверяют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Завтра? — Завтра была суббота. И… никаких дел. Осознав это, Сара растерялась. Обычно в субботу у нее бывала уйма хлопот. А если ей и удавалось уйти на полдня по своим делам, то по утрам все равно приходилось заниматься делами судьи и ухаживать за ним. Но чаще всего по субботам ее присутствие требовалось в доме. Так или иначе, в этот день она сбивалась с ног.
— Завтра я работаю, — объяснил Кахилл, — мне надо кое-что выяснить. Но мы можем увидеться на похоронах.
Значит, беспокоиться не о чем.
— А когда нас пустят в дом?
— Может быть, в воскресенье. Кажется, мы уже сделал все необходимое.
— Тогда сообщи мне заранее, ладно? Я хочу убрать библиотеку, прежде чем туда войдут родственники.
— Ну конечно, — мягко пообещал он, повторил: — спокойно, — и повесил трубку.
День похорон выдался ясным и прохладным, ветер пробирался под одежду. Вероятно, это последняя атака зимы, думала Сара, поздние заморозки, наступающие уже после того, как зацветет ежевика. И действительно, синоптики пообещали резкое потепление. В понедельник температура должна была подняться до семнадцати градусов, во вторник — до двадцати двух, а к концу недели приблизиться к тридцати трем градусам.
По настоянию родных судьи в церкви Сара заняла место рядом с ними. Кахилл устроился где-то позади; войдя в церковь, он подошел к Саре, поздоровался, коротко пожал ей пуку. Сара не знала точно, за кем именно наблюдает Кахилл со своей позиции, но от его глаз ничто не ускользало.
Мысленно она прощалась с судьей. Ей казалось, что его дух витает поблизости, пытаясь утешить тех, кого он любил. У Сары дрожали губы, когда она вспоминала его шутки, блеск глаз, умение радоваться жизни. Потерять его было все равно, что потерять деда; Сара понимала, что в ее сердце навсегда останется крохотная ниша, принадлежавшая ему. Церковь была переполнена. Утрата ошеломила давних друзей судьи, за несколько дней они заметно постарели и словно утратили прежнее жизнелюбие. В воздухе повис густой аромат цветов — роз, гвоздик, хризантем, надменных, сладко пахнущих оранжерейных гардений. Наверное, во всем Бирмингеме теперь не найти настоящего букета, думала Сара, разглядывая целую стену корзин с цветами за гробом.
Похороны на Юге неизменно бывали сентиментальными, традиционными и приносящими утешение. Поскольку судья был ветераном войны, местное отделение организации «Ветераны зарубежных войн» выставило у гроба почетный караул. Пока кортеж двигался к кладбищу, все машины останавливались, большинство водителей в знак сочувствия включали фары и сворачивали на самый край обочины. Полицейские машины перегородили перекрестки, чтобы процессии ничто не помешало. Сару удивлял этот церемониал, но сегодня, когда она сама участвовала в похоронной процессии, предусмотрительность полиции вызвала в ней чувство благодарности.
У могилы состоялась еще одна краткая служба, затем родные отступили, начался торжественный обряд погребения. После того как свежую могилу засыпали цветами, Барбара и Блэр выбрали себе на память по розе из букета. Рэндалл и Джон неловко переминались на месте, словно им хотелось последовать их примеру, но мужчинам не полагалось проявлять подобную сентиментальность. Зато их жены переглянулись с Барбарой и выбрали по цветку.
Как правило, после похорон покойного поминали в его доме. Но, поскольку дом судьи был по-прежнему закрыт, к тому же гости чувствовали бы себя неуютно там, где произошло убийство, один из друзей судьи предложил воспользоваться его гостеприимством. Почти все, кто присутствовал на похоронах, охотно отправились к нему — угощаться и делиться воспоминаниями, а Сара ускользнула к своей машине. В толпе она заметила пару репортеров и теперь старалась не попасть им на глаза.
Кахилл догнал ее, когда она уже садилась за руль.
— Можешь присылать уборщиков, — сообщил он. — Родственников пустят в дом только завтра. Я сам сообщу им.
— Спасибо. — Похороны закончились, и Сара вдруг растерялась. Если бы не предстоящая уборка, она не знала бы, чем заняться. — А можно, я еще разберу свои вещи? — Она думала в первую очередь о компьютере, где хранилось ее резюме.
— Если хочешь, можешь переночевать в доме, — удивленно отозвался Кахилл.
При этой мысли Сара передернулась.
— Нет уж. Пока в библиотеке не убрано — нет. Кахилл понимающе кивнул и протянул ей карточку.
— Это адрес компании, специализирующейся на трудновыводимых пятнах. — Он имел в виду запекшуюся кровь и комки мозга.
Сара взглянула на название.
— Спасибо. Завтра первым же делом позвоню им.
— Звони сегодня: второй номер — домашний телефон хозяина компании. Они выполняют срочные заказы.
Неприятная, должно быть, работа — убирать места преступлений. Но кто-то же должен этим заниматься, предпочтительно профессионально. Сара понимала, что сама на это не отважится, хотя она умела выводить самые разные пятна.
— С тобой все хорошо? — спросил Кахилл, вглядываясь в ее усталое лицо. Он стоял так, что заслонял плечами открытую дверцу и создавал иллюзию уединения. — У меня намечена пара дел, но если тебе нужна помощь, я…
— Нет. — Она коснулась его руки и быстро отдернула ладонь, боясь поддаться искушению. — Спасибо, я справлюсь. Мне тоже предстоит много дел.
— Значит, до завтра. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Не отключай сотовый — мне бы не хотелось разыскивать тебя по всему городу.
— Ты собираешься арестовать меня?
— Нам надо еще кое-что обсудить и решить. Если понадобится, я прикажу арестовать тебя. — Он двинулся прочь, а Сара засмотрелась на его широкие плечи, чувствуя, как по коже пробегают мурашки. Если она надеется спастись бегством, действовать надо как можно скорее. Немедленно.
Глава 13
Кахилл терпеть не мог пленок, отснятых видеокамерами наружного наблюдения. На них все линии вечно оказывались искаженными, качество — ниже некуда, сами пленки навевали невыносимую скуку. Но они становились бесценными, если вне обзора камеры происходило что-то важное. Впрочем, ничего примечательного Кахилл пока не заметил.
Телефонные будки были разбросаны по всей территории «Галлериа-сентер», особенно вблизи автостоянок и эскалаторов. Будка, из которой звонили в дом судьи Робертса, как раз находилась возле одного из эскалаторов. Будь боги благосклонны к Кахиллу, все камеры «Галлериа-сентер» были бы направлены на огромный главный вестибюль, но увы… Пришлось ограничиться камерами магазинов возле известной телефонной будки. Только они могли зафиксировать появление и уход того, кто звонил судье.
Большинство изображений было размыто. Угол обзора был выбран неудачно, одна из камер испортилась и ничего не снимала уже пару недель, заставив Кахилла задуматься о том, часто ли ее вообще проверяют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77