Грудь Бекки высоко вздымалась, Темные соски распухли и рвались навстречу его губам. Но, опытный повеса, он сначала решил с ней поиграть, доведя почти до безумия, — слегка дунул на каждую темнеющую вершину, прежде чем принести ей облегчение жадными и горячими губами.
Пальцы Бекки путались в волосах Алека, а он впивался в ее соски, продолжая поглаживать ложбинку между ее бедер.
— О, Алек… Алек… — Она вцепилась в его плечо и откинула голову, ощущая, как кончик его языка выписывает спирали вокруг отвердевших сосков.
— Тебе лучше пока не кончать, — бархатистым шепотом промурлыкал он, убирая руку и поднимаясь повыше, чтобы поцеловать Бекки в шею.
Бекки не совсем поняла, что он имел в виду, но была готова и счастлива позволить этому мужчине делать с ней все, что ему хочется. Если уж ей суждено пасть, к чему играть в респектабельность?
Алек медленно опустился на нее всем своим весом, устроившись между бедрами. Бекки прильнула к нему, слегка постанывая от глубины и силы его поцелуя. Бедра ее, вздымаемые силой собственной страсти, касались напряженного до жесткости стержня через единственную преграду — тонкую ткань льняных брюк. Алек мычал от удовольствия. Бекки заметила это и повторила движение, он тотчас отозвался, впиваясь голодным поцелуем в ее губы и прижимая рукой затылок Бекки с массой влажных черных кудрей. Их языки встретились, бедра яростно прижимались друг к другу, поцелуй становился все более страстным. Бекки отбросила рукой белокурый локон, который упал на его лоб. Ее сводила с ума гладкая, как у ребенка, кожа на мускулистой груди Алека. Все тело девушки, каждый его дюйм — руки, которыми она касалась тела мужчины, бедра, которыми к нему прижималась, — все вдруг приобрело невероятную чувствительность.
— Бекки, сдвинься назад. — Дрожа, как возбужденный жеребец, Алек втягивал носом запах потного лба Бекки. — Я хочу тебя! Мне надо в тебя войти!
Бекки чуть приподнялась, сдвинулась и заглянула в глаза Алеку. В мерцающем свете канделябров они потемнели до оттенка ночного моря. Девушка поняла, что момент настал.
— Ты будешь со мной осторожен? — прошептала она, ласково поглаживая пряди его волос.
— Конечно, моя сладкая, конечно, буду. — Подушечкой большого пальца лаская уголок ее рта, он поцеловал ее глубоким и долгим поцелуем.
Поцелуй ее успокоил. Алек просунул руку под спину Бекки и, глядя ей прямо в глаза, осторожно положил девушку на кровать. Под ней был голубой шелковый халат.
Ей прежде никогда не приходилось так остро чувствовать каждый дюйм своей кожи, его кожу она тоже ощущала с животной силой и чуткостью. Осталось лишь чувственное восприятие и сладость его завораживающих синих глаз, которые смотрели в самую душу девушки. Ресницы Алека опустились, он наклонил голову, мягкие губы касались плеча Бекки. Она обхватила его руками и коротко, нетерпеливо вздохнула.
Он стал целовать ее медлительными, дурманящими поцелуями, которые становились все глубже. Его язык проник ей в рот, Бекки ощутила приступ дикого восторга, все ее тело наполнилось неодолимым желанием заполучить его внутрь себя.
Алек протянул руку вниз, желая удостовериться, что она готова его принять. У Бекки перехватило дыхание, сердце гулко колотилось в груди. Кончики его пальцев слегка дотронулись до самого чувствительного бугорка в самом потаенном уголке ее тела, и Алек начал свой путь. Осторожно и медленно, дюйм за дюймом, он овладевал ею, проникая все глубже и глубже.
— Радость моя… — хрипло прошептал мужчина, хоть проделал еще только полпути.
Единственным ответом ему послужил мягкий удивленный стон. Бекки пробежала жадными пальцами вниз по его бокам, наслаждаясь каждым бугорком мощных мужественных мышц.
— Ты готова продолжить?
— Да, — чуть слышно выдохнула она.
— Хочешь, чтобы я вошел целиком?
— Алек! — почти с болью выкрикнула она.
Алек, как слепой, гладил ее тело. Его рука пробежала вверх — по животу, по груди, по горлу, — наконец он пальцами, очень мягко, взял ее за подбородок.
— Радость моя, тогда откройся сильнее. Расслабься. Не бойся. Я не сделаю тебе больно. Мне надо, чтобы он вошел в тебя целиком. О, Бекки, я умираю…
Бекки повиновалась, стараясь, как сумела, расслабить внутренние мышцы. Алек покрывал ее лицо жадными поцелуями, потом вдруг придвинулся плотнее и с отрывистым криком «Бекки!» проник наконец в ее тело. Она вскрикнула от неожиданной боли где-то глубоко внутри, и вот они безвозвратно и окончательно соединились. Алек не двигался, погрузив в нее свой мужской символ по самую рукоятку.
Его горящие губы дотронулись до ее лба.
— Отдохни, моя сладкая… — хрипло шепнул он. — У нас впереди целая ночь.
Когда Бекки вновь стала искать его губы, Алек понял, что она хочет продолжения. Он мягко высвободился и, поднявшись на мускулистых руках, начал медленные мощные движения, полные страстной мужской силы и нежности.
Его бедра с жаром вздымались между ее ног, и каждый дюйм соприкосновения дарил обоим новую радость. Их тела сливались в полной гармонии, блаженство переливалось из одного в другого — ее маленькие ступни лежали на его мускулистых голенях, ее ладошки ритмично двигались вверх-вниз по его грудной клетке. Грудь и живот Алека бились о ее тело в жарком ритме морского прибоя, горячая влага его языка обжигала ее рот. В этот момент он обладал ею полностью и до конца, обладал как рабыней.
Он зарычал у самых ее губ, когда Бекки впилась ногтями ему в спину, потом вцепилась в мускулистые ягодицы.
— Бекки, я от тебя с ума схожу. — Он подсунул ладони под ее бедра и слегка их приподнял. Из его уст вырвался вздох наслаждения, оттого что он еще глубже погрузился в ее плоть.
— Алек, помедленней, — взмолилась Бекки, пытаясь растянуть каждое мгновение этого нового ощущения.
— Так лучше?
— Да. О-о-о…
— А так?
Через несколько минут он чуть выгнул спину вверх, просунул ладони между их телами и подушечкой большого пальца едва ощутимо коснулся самого чувствительного бугорка ее плоти. Если бы Алек двинул хотя бы единым мускулом, Бекки бы закричала, окунувшись в бездумную смесь боли и наслаждения, но Алек для этого был слишком опытным любовником. Его терпеливая неподвижность дала ей возможность выбрать собственный ритм, то приподнимаясь, чтобы отдаться его легкому прикосновению, то опускаясь на волшебный мужской стержень.
— Хорошо?
— Да! — Она обвила его шею руками и теснее притянула к себе.
— Как раз это я имел в виду, когда говорил, что ты можешь остаться со мной, — шептал он, быстро касаясь губами ее носа, щеки, изгиба бровей.
Бекки лежала, не двигаясь. Он еще оставался в ней.
— Я серьезно. Я не так богат, как Драксингер, но по крайней мере не так груб, как Раш.
Бекки беззвучно засмеялась его извиняющимся ноткам, что доставило Алеку новое наслаждение, потому что, вздрагивая, Бекки сильнее сжимала у себя внутри самый чувствительный член его тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Пальцы Бекки путались в волосах Алека, а он впивался в ее соски, продолжая поглаживать ложбинку между ее бедер.
— О, Алек… Алек… — Она вцепилась в его плечо и откинула голову, ощущая, как кончик его языка выписывает спирали вокруг отвердевших сосков.
— Тебе лучше пока не кончать, — бархатистым шепотом промурлыкал он, убирая руку и поднимаясь повыше, чтобы поцеловать Бекки в шею.
Бекки не совсем поняла, что он имел в виду, но была готова и счастлива позволить этому мужчине делать с ней все, что ему хочется. Если уж ей суждено пасть, к чему играть в респектабельность?
Алек медленно опустился на нее всем своим весом, устроившись между бедрами. Бекки прильнула к нему, слегка постанывая от глубины и силы его поцелуя. Бедра ее, вздымаемые силой собственной страсти, касались напряженного до жесткости стержня через единственную преграду — тонкую ткань льняных брюк. Алек мычал от удовольствия. Бекки заметила это и повторила движение, он тотчас отозвался, впиваясь голодным поцелуем в ее губы и прижимая рукой затылок Бекки с массой влажных черных кудрей. Их языки встретились, бедра яростно прижимались друг к другу, поцелуй становился все более страстным. Бекки отбросила рукой белокурый локон, который упал на его лоб. Ее сводила с ума гладкая, как у ребенка, кожа на мускулистой груди Алека. Все тело девушки, каждый его дюйм — руки, которыми она касалась тела мужчины, бедра, которыми к нему прижималась, — все вдруг приобрело невероятную чувствительность.
— Бекки, сдвинься назад. — Дрожа, как возбужденный жеребец, Алек втягивал носом запах потного лба Бекки. — Я хочу тебя! Мне надо в тебя войти!
Бекки чуть приподнялась, сдвинулась и заглянула в глаза Алеку. В мерцающем свете канделябров они потемнели до оттенка ночного моря. Девушка поняла, что момент настал.
— Ты будешь со мной осторожен? — прошептала она, ласково поглаживая пряди его волос.
— Конечно, моя сладкая, конечно, буду. — Подушечкой большого пальца лаская уголок ее рта, он поцеловал ее глубоким и долгим поцелуем.
Поцелуй ее успокоил. Алек просунул руку под спину Бекки и, глядя ей прямо в глаза, осторожно положил девушку на кровать. Под ней был голубой шелковый халат.
Ей прежде никогда не приходилось так остро чувствовать каждый дюйм своей кожи, его кожу она тоже ощущала с животной силой и чуткостью. Осталось лишь чувственное восприятие и сладость его завораживающих синих глаз, которые смотрели в самую душу девушки. Ресницы Алека опустились, он наклонил голову, мягкие губы касались плеча Бекки. Она обхватила его руками и коротко, нетерпеливо вздохнула.
Он стал целовать ее медлительными, дурманящими поцелуями, которые становились все глубже. Его язык проник ей в рот, Бекки ощутила приступ дикого восторга, все ее тело наполнилось неодолимым желанием заполучить его внутрь себя.
Алек протянул руку вниз, желая удостовериться, что она готова его принять. У Бекки перехватило дыхание, сердце гулко колотилось в груди. Кончики его пальцев слегка дотронулись до самого чувствительного бугорка в самом потаенном уголке ее тела, и Алек начал свой путь. Осторожно и медленно, дюйм за дюймом, он овладевал ею, проникая все глубже и глубже.
— Радость моя… — хрипло прошептал мужчина, хоть проделал еще только полпути.
Единственным ответом ему послужил мягкий удивленный стон. Бекки пробежала жадными пальцами вниз по его бокам, наслаждаясь каждым бугорком мощных мужественных мышц.
— Ты готова продолжить?
— Да, — чуть слышно выдохнула она.
— Хочешь, чтобы я вошел целиком?
— Алек! — почти с болью выкрикнула она.
Алек, как слепой, гладил ее тело. Его рука пробежала вверх — по животу, по груди, по горлу, — наконец он пальцами, очень мягко, взял ее за подбородок.
— Радость моя, тогда откройся сильнее. Расслабься. Не бойся. Я не сделаю тебе больно. Мне надо, чтобы он вошел в тебя целиком. О, Бекки, я умираю…
Бекки повиновалась, стараясь, как сумела, расслабить внутренние мышцы. Алек покрывал ее лицо жадными поцелуями, потом вдруг придвинулся плотнее и с отрывистым криком «Бекки!» проник наконец в ее тело. Она вскрикнула от неожиданной боли где-то глубоко внутри, и вот они безвозвратно и окончательно соединились. Алек не двигался, погрузив в нее свой мужской символ по самую рукоятку.
Его горящие губы дотронулись до ее лба.
— Отдохни, моя сладкая… — хрипло шепнул он. — У нас впереди целая ночь.
Когда Бекки вновь стала искать его губы, Алек понял, что она хочет продолжения. Он мягко высвободился и, поднявшись на мускулистых руках, начал медленные мощные движения, полные страстной мужской силы и нежности.
Его бедра с жаром вздымались между ее ног, и каждый дюйм соприкосновения дарил обоим новую радость. Их тела сливались в полной гармонии, блаженство переливалось из одного в другого — ее маленькие ступни лежали на его мускулистых голенях, ее ладошки ритмично двигались вверх-вниз по его грудной клетке. Грудь и живот Алека бились о ее тело в жарком ритме морского прибоя, горячая влага его языка обжигала ее рот. В этот момент он обладал ею полностью и до конца, обладал как рабыней.
Он зарычал у самых ее губ, когда Бекки впилась ногтями ему в спину, потом вцепилась в мускулистые ягодицы.
— Бекки, я от тебя с ума схожу. — Он подсунул ладони под ее бедра и слегка их приподнял. Из его уст вырвался вздох наслаждения, оттого что он еще глубже погрузился в ее плоть.
— Алек, помедленней, — взмолилась Бекки, пытаясь растянуть каждое мгновение этого нового ощущения.
— Так лучше?
— Да. О-о-о…
— А так?
Через несколько минут он чуть выгнул спину вверх, просунул ладони между их телами и подушечкой большого пальца едва ощутимо коснулся самого чувствительного бугорка ее плоти. Если бы Алек двинул хотя бы единым мускулом, Бекки бы закричала, окунувшись в бездумную смесь боли и наслаждения, но Алек для этого был слишком опытным любовником. Его терпеливая неподвижность дала ей возможность выбрать собственный ритм, то приподнимаясь, чтобы отдаться его легкому прикосновению, то опускаясь на волшебный мужской стержень.
— Хорошо?
— Да! — Она обвила его шею руками и теснее притянула к себе.
— Как раз это я имел в виду, когда говорил, что ты можешь остаться со мной, — шептал он, быстро касаясь губами ее носа, щеки, изгиба бровей.
Бекки лежала, не двигаясь. Он еще оставался в ней.
— Я серьезно. Я не так богат, как Драксингер, но по крайней мере не так груб, как Раш.
Бекки беззвучно засмеялась его извиняющимся ноткам, что доставило Алеку новое наслаждение, потому что, вздрагивая, Бекки сильнее сжимала у себя внутри самый чувствительный член его тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81