Я не… я никогда…
— Кстати, о дымовых завесах. Я всегда считала, что ты на редкость ясно мыслишь, но даже в самый неудачный день я мыслю куда более здраво. Господи, Гарри, по сравнению со мной ты просто эмоциональный инвалид!
Гарри наконец улыбнулся и при этом выглядел так глупо, что Трейси поняла: кажется, ей удалось пробиться к нему. Ей хотелось поцелуями прогнать его страхи, но у нее оставалось слишком много своих, с которыми стоило бы сразиться. А их неприятности поцелуями не истребишь. Она не хотела провести весь остаток жизни, убеждая мужа в своей любви. И нехорошо, что ее внешность так важна для него. На лице, которое он так боготворил, уже появлялись первые признаки увядания. Что же станется еще через десять лет, когда и на ее тело без слез нельзя будет взглянуть?
— После стольких лет брака мы, кажется, должны были лучше понять друг друга, — заметил он.
— Я не могу так жить. Нужно навсегда исправить то, что было сломано нами обоими.
— Не знаю, как это сделать.
— Нам нужен хороший семейный консультант, вот как! И чем скорее, тем лучше. — Она привстала на цыпочки, впилась поцелуем ему в губы и обернулась к дому: — Изабел! Не могли бы вы прийти к нам?
Глава 18
Обнаженные Изабел и Рен, прижимаясь друг к другу, отдыхали на толстом одеяле под магнолией, с которой свисал фонарик. Изабел задумчиво смотрела на мигающие свечи. Рен коснулся губами ее волос.
— Тяжеловат для тебя?
— М-м… еще минуту.
Смешно, но ей казалось вполне естественным лежать под ним. И странно чувствовать себя в безопасности с этим опасным человеком.
— Кстати, это единственное твое сексуальное предубеждение? Думаю, можно с уверенностью сказать, что теперь и оно в прошлом.
Изабел дремотно улыбнулась.
— Я просто пытаюсь быть вежливой.
— Поступай с другими так…
— Философия, которой я руководствуюсь. Рен хмыкнул.
Она провела пальцем по его спине. Он прижался губами к ее запястью, подтолкнул носом браслет.
— Ты никогда его не снимаешь?
— Это напоминание. — Изабел зевнула и обвела пальцем его ухо. — Внутри выгравировано «Дыши».
— Да, требование оставаться сосредоточенной. По-моему, звучит ужасно занудно.
— Наша жизнь так суматошна, что легко потерять безмятежность. Прикосновение к браслету позволяет мне сохранять спокойствие.
— Одним браслетом дела не спасешь. Я говорю про сегодняшний вечер. И не только про последний час на этом одеяле.
Изабел улыбнулась:
— Зато грибы не окончательно испорчены.
— Только-только.
Рен отодвинулся и лег на бок. Она приподнялась на локте и погладила его по груди.
— Твои спагетти с грибами — просто чудо. Никогда ничего не ела вкуснее.
— Они были бы еще лучше, подай я их на стол на час раньше. Сколько же можно ругаться? Понятия не имею, с чего они решили позвать семейного консультанта.
— Им понадобилась срочная помощь. Собственно говоря, я не настоящий консультант.
— Еще бы! Это ведь ты запретила им заниматься сексом и заставила их поклясться в этом здоровьем детей.
— Но ты не должен был этого слышать!
— Очень сложно оставаться глухим, когда ты в соседней комнате и каждый громогласно требует, чтобы ты не уходил.
— Мы были голодны и боялись, что ты унесешь ужин с собой. Им легко общаться на физическом уровне в отличие от словесного, и на этом они должны сосредоточиться сейчас. Во время ужина они выглядели счастливыми, верно?
— Как только могут выглядеть люди, знавшие, что в ближайшее время им ничего хорошего в постели не светит. Не боишься, что списки, которые ты от них потребовала, только подольют масла в огонь?
— Посмотрим. Кстати, я не успела упомянуть кое о чем, но, думаю, тебя это обрадует.
Она укусила его за плечо, не только чтобы привести в хорошее настроение, но потому что оно оказалось перед самым носом и выглядело особенно соблазнительно.
— Мы некоторое время поживем вместе.
Он поднял голову и с подозрением уставился на Изабел.
— Прежде чем я начну танцевать танго, позволь мне услышать конец истории.
Фонарик чуть покачивался на ночном ветерке. Изабел вздохнула и подняла глаза.
— Завтра утром я перебираюсь на виллу. Всего на несколько дней.
— У меня идея получше. Я перееду сюда.
— Собственно говоря…
— Ты… не может быть!
Он вскочил так резко, что едва не наткнулся на нее.
— Скажи, что ты не пригласила этих двух неврастеников пожить в домике.
— Только на несколько дней. Им необходимо уединение.
— Это мне необходимо уединение! Нам оно необходимо! — завопил Рен, падая на одеяло. — На этот раз я тебя убью. В самом деле убью. Известно ли тебе, сколько я знаю способов отнять у человека жизнь?!
— Уверена, что немало. — Она провела рукой по его животу. — Но думаю, у тебя найдется гораздо более продуктивное занятие.
— Я, конечно, дешевка, но не настолько, чтобы купиться так легко… — начал Рен, но тут же задохнулся.
— Да? А судя по голосу…
Ее пальцы скользнули ниже, пока не отыскали особенно чувствительную точку. Рен застонал.
— Ладно, я дешевка, причем легкодоступная. Но давай на этот раз попробуем сделать это в постели.
Она прижала губы к его животу, и он сжал ладонями ее голову.
— Нам определенно нужна постель!
Она лизнула его пупок.
— Совершенно с тобой согласна.
— Ты убиваешь меня, док. И прекрасно сознаешь это. Верно?
— А я еще даже не выказала самые злобные стороны своего характера!
Весь следующий день Рен уговаривал Гарри и Трейси не переезжать на ферму, но успеха не имел. Единственным светлым моментом было подслушанное в последнюю минуту наставление Изабел примирившимся супругам.
— Помните, — объявила она как раз в тот момент, когда он входил в ту комнату на вилле, которая считалась его кабинетом, — никакого секса. Сначала вам предстоит много работы. У вас должно быть время, чтобы поговорить без посторонних.
Рен поспешно отступил в коридор, но не прежде, чем заметил полный желания взгляд, брошенный Трейси на мужа.
— Полагаю, вы правы, — нерешительно заметила она. — Но вы не представляете, как это трудно. Не думаете, что…
— Нет, — донесся до Рена голос Изабел. — Секс слишком долго позволял вам обоим скрывать свои проблемы. Легче трахнуться, чем выговориться.
Рен поморщился.
Трахнуться? Откуда такие выражения? Менее двух недель назад она говорила о сексе как о чем-то священном. Но с тех пор значительно оттаяла. Не то чтобы он жаловался. Наоборот, обожал готовность, с которой она отвечала на его ласки. И в то же время что-то в ее отношении к нему начинало раздражать.
Он совершенно нелогичен и понимает это. Может, дело в больной совести? Ведь он до сих пор не рассказал ей о сценарии, и тот факт, что чувствовал себя виноватым, беспокоил еще больше. Изабел не имела никакого отношения к его карьере. И вообще никакого отношения к нему самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Кстати, о дымовых завесах. Я всегда считала, что ты на редкость ясно мыслишь, но даже в самый неудачный день я мыслю куда более здраво. Господи, Гарри, по сравнению со мной ты просто эмоциональный инвалид!
Гарри наконец улыбнулся и при этом выглядел так глупо, что Трейси поняла: кажется, ей удалось пробиться к нему. Ей хотелось поцелуями прогнать его страхи, но у нее оставалось слишком много своих, с которыми стоило бы сразиться. А их неприятности поцелуями не истребишь. Она не хотела провести весь остаток жизни, убеждая мужа в своей любви. И нехорошо, что ее внешность так важна для него. На лице, которое он так боготворил, уже появлялись первые признаки увядания. Что же станется еще через десять лет, когда и на ее тело без слез нельзя будет взглянуть?
— После стольких лет брака мы, кажется, должны были лучше понять друг друга, — заметил он.
— Я не могу так жить. Нужно навсегда исправить то, что было сломано нами обоими.
— Не знаю, как это сделать.
— Нам нужен хороший семейный консультант, вот как! И чем скорее, тем лучше. — Она привстала на цыпочки, впилась поцелуем ему в губы и обернулась к дому: — Изабел! Не могли бы вы прийти к нам?
Глава 18
Обнаженные Изабел и Рен, прижимаясь друг к другу, отдыхали на толстом одеяле под магнолией, с которой свисал фонарик. Изабел задумчиво смотрела на мигающие свечи. Рен коснулся губами ее волос.
— Тяжеловат для тебя?
— М-м… еще минуту.
Смешно, но ей казалось вполне естественным лежать под ним. И странно чувствовать себя в безопасности с этим опасным человеком.
— Кстати, это единственное твое сексуальное предубеждение? Думаю, можно с уверенностью сказать, что теперь и оно в прошлом.
Изабел дремотно улыбнулась.
— Я просто пытаюсь быть вежливой.
— Поступай с другими так…
— Философия, которой я руководствуюсь. Рен хмыкнул.
Она провела пальцем по его спине. Он прижался губами к ее запястью, подтолкнул носом браслет.
— Ты никогда его не снимаешь?
— Это напоминание. — Изабел зевнула и обвела пальцем его ухо. — Внутри выгравировано «Дыши».
— Да, требование оставаться сосредоточенной. По-моему, звучит ужасно занудно.
— Наша жизнь так суматошна, что легко потерять безмятежность. Прикосновение к браслету позволяет мне сохранять спокойствие.
— Одним браслетом дела не спасешь. Я говорю про сегодняшний вечер. И не только про последний час на этом одеяле.
Изабел улыбнулась:
— Зато грибы не окончательно испорчены.
— Только-только.
Рен отодвинулся и лег на бок. Она приподнялась на локте и погладила его по груди.
— Твои спагетти с грибами — просто чудо. Никогда ничего не ела вкуснее.
— Они были бы еще лучше, подай я их на стол на час раньше. Сколько же можно ругаться? Понятия не имею, с чего они решили позвать семейного консультанта.
— Им понадобилась срочная помощь. Собственно говоря, я не настоящий консультант.
— Еще бы! Это ведь ты запретила им заниматься сексом и заставила их поклясться в этом здоровьем детей.
— Но ты не должен был этого слышать!
— Очень сложно оставаться глухим, когда ты в соседней комнате и каждый громогласно требует, чтобы ты не уходил.
— Мы были голодны и боялись, что ты унесешь ужин с собой. Им легко общаться на физическом уровне в отличие от словесного, и на этом они должны сосредоточиться сейчас. Во время ужина они выглядели счастливыми, верно?
— Как только могут выглядеть люди, знавшие, что в ближайшее время им ничего хорошего в постели не светит. Не боишься, что списки, которые ты от них потребовала, только подольют масла в огонь?
— Посмотрим. Кстати, я не успела упомянуть кое о чем, но, думаю, тебя это обрадует.
Она укусила его за плечо, не только чтобы привести в хорошее настроение, но потому что оно оказалось перед самым носом и выглядело особенно соблазнительно.
— Мы некоторое время поживем вместе.
Он поднял голову и с подозрением уставился на Изабел.
— Прежде чем я начну танцевать танго, позволь мне услышать конец истории.
Фонарик чуть покачивался на ночном ветерке. Изабел вздохнула и подняла глаза.
— Завтра утром я перебираюсь на виллу. Всего на несколько дней.
— У меня идея получше. Я перееду сюда.
— Собственно говоря…
— Ты… не может быть!
Он вскочил так резко, что едва не наткнулся на нее.
— Скажи, что ты не пригласила этих двух неврастеников пожить в домике.
— Только на несколько дней. Им необходимо уединение.
— Это мне необходимо уединение! Нам оно необходимо! — завопил Рен, падая на одеяло. — На этот раз я тебя убью. В самом деле убью. Известно ли тебе, сколько я знаю способов отнять у человека жизнь?!
— Уверена, что немало. — Она провела рукой по его животу. — Но думаю, у тебя найдется гораздо более продуктивное занятие.
— Я, конечно, дешевка, но не настолько, чтобы купиться так легко… — начал Рен, но тут же задохнулся.
— Да? А судя по голосу…
Ее пальцы скользнули ниже, пока не отыскали особенно чувствительную точку. Рен застонал.
— Ладно, я дешевка, причем легкодоступная. Но давай на этот раз попробуем сделать это в постели.
Она прижала губы к его животу, и он сжал ладонями ее голову.
— Нам определенно нужна постель!
Она лизнула его пупок.
— Совершенно с тобой согласна.
— Ты убиваешь меня, док. И прекрасно сознаешь это. Верно?
— А я еще даже не выказала самые злобные стороны своего характера!
Весь следующий день Рен уговаривал Гарри и Трейси не переезжать на ферму, но успеха не имел. Единственным светлым моментом было подслушанное в последнюю минуту наставление Изабел примирившимся супругам.
— Помните, — объявила она как раз в тот момент, когда он входил в ту комнату на вилле, которая считалась его кабинетом, — никакого секса. Сначала вам предстоит много работы. У вас должно быть время, чтобы поговорить без посторонних.
Рен поспешно отступил в коридор, но не прежде, чем заметил полный желания взгляд, брошенный Трейси на мужа.
— Полагаю, вы правы, — нерешительно заметила она. — Но вы не представляете, как это трудно. Не думаете, что…
— Нет, — донесся до Рена голос Изабел. — Секс слишком долго позволял вам обоим скрывать свои проблемы. Легче трахнуться, чем выговориться.
Рен поморщился.
Трахнуться? Откуда такие выражения? Менее двух недель назад она говорила о сексе как о чем-то священном. Но с тех пор значительно оттаяла. Не то чтобы он жаловался. Наоборот, обожал готовность, с которой она отвечала на его ласки. И в то же время что-то в ее отношении к нему начинало раздражать.
Он совершенно нелогичен и понимает это. Может, дело в больной совести? Ведь он до сих пор не рассказал ей о сценарии, и тот факт, что чувствовал себя виноватым, беспокоил еще больше. Изабел не имела никакого отношения к его карьере. И вообще никакого отношения к нему самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90