— Клянусь Богом, я в жизни их не видел!
Изабел кивнула в сторону незнакомки:
— Может, вам лучше сказать это ей?
Рен поднял голову. Женщина помахала рукой:
— Эй, любовничек!
Он заслонил глаза от солнца:
— Трейси? Черт побери, Трейси, это ты?
— Ты сказал «черт побери»!
Младшая девочка, лет четырех-пяти на вид, ударила его по ноге.
— Ему можно, дуреха ты этакая, — проворчал мальчик.
— Дети, оставьте его в покое, — велела женщина. — Мы и так перепугали его до смерти.
— Мне кажется, он ужасно злой, ма, — сообщила младшая девочка. — Вы на нас сердитесь, мистер?
— Ты лучше держи ухо востро, — посоветовал мальчик. — Он убивает людей. Даже девчонок. Выкалывает людям глаза, верно?
— Джереми Бриггс! — воскликнула женщина, не двигаясь, однако, с места. — Тебе запрещено смотреть R-фильмы, и ты прекрасно это знаешь!
— Это не R, a PG-13.
— Тебе всего одиннадцать!
Изабел мгновенно напустилась на Рена:
— Вы выкалывали кому-то глаза в PG-13-фильме? Мило, ничего не скажешь!
Судя по ответному яростному взгляду, следующие глаза, которые будут выколоты, вполне могли принадлежать ей.
— А что вы с ними делаете? — допытывалась малышка. — Едите? Я ушибла свою пипиську в самолете.
Старшие дети гнусно захихикали. Рен побледнел.
— Ударилась о ручку кресла, — пояснила ничуть не смущенная девочка. — Хотите, покажу свои трусики с дельфинами?
— Нет!
Но она уже подняла подол клетчатого сарафанчика.
— Тут и киты тоже!
— Очень красиво, — похвалила Изабел, которой все это начинало нравиться. До сих пор самым забавным, что пришлось увидеть за сегодняшний день, были судорожные подергивания мистера Хладнокровие при виде зовущих папочку детишек.
— Что вы так смущаетесь, Рен. Вам наверняка приходилось и раньше видеть китов на дамском белье.
Темные брови сошлись на лбу в одной из фирменных зловещих гримас.
Мать ребятишек пересадила ребенка на другое бедро.
— Поскольку я способна спуститься с этого холма исключительно на собственной спине, придется вам подняться сюда. Бриттани, немедленно натяни трусики. Нельзя показываться на людях голой, помнишь? Твое тело не должно быть доступным для всех!
И точно, темноволосый херувим тем временем затеяла вполне профессиональный стриптиз, будто всю свою жизнь работала у шеста. Рен бросил на нее испуганный взгляд и взлетел на холм с такой скоростью, словно за ним гнались те самые серийные убийцы-маньяки, которых он так часто изображал на экране. Мальчик последовал было за ним, но тут же передумал и направился к «мазерати», припаркованному у дома.
— А у вас есть дельфины? — спросил херувимчик у Изабел.
— Бриттани, это невежливо, — одернула старшая сестра. Изабел улыбнулась девочкам и помогла малышке натянуть трусики.
— Никаких дельфинов. Только коричневое кружево.
— Можно посмотреть?
— Боюсь, нельзя. Мама права: твое тело не должно быть доступным для всех.
Еще одна веская причина не показывать свое тело Рену, хотя он ни разу за весь день не упомянул о сексе. Может, решил, что на нее потребуется потратить слишком много труда. А может, как Майкл, решил, что ее чересчур много.
Изабел поправила на Бриттани одежду, взяла девочек за руки и повела на холм, не желая пропустить разговор с Трейси. Кстати, она заметила, что грозные взгляды Рена ничуть не портили его неотразимой внешности.
— Должно быть, я не услышал телефонного звонка с сообщением о твоем приезде, Трейси.
Женщина поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— И тебе привет, дорогой.
Ее шелковистые черные волосы беспорядочно падали на плечи. Кожа была белее снега, под ярко-синими, чуть раскосыми глазами темнели тени, словно от хронического недосыпания. На ней были хоть и помятое, но модное алое платье для беременных и дорогие босоножки на низких каблуках, но ногти на ногах не были покрыты лаком, а пятки слегка нависали над краем босоножек. Когда-то она знавала лучшие времена, о чем говорила манера держать себя.
— Папочка! — пропищал малыш, протягивая ручонки к Рену, который отскочил так резво, что врезался в Изабел.
— Расслабься, — велела Трейси. — Он каждого мужчину считает отцом.
— Не позволяй ему! И какая порядочная мать будет подбивать собственных детей бросаться к незнакомому человеку и называть его… как там они меня назвали?
— Ничего не поделаешь, люблю поразвлечься. Это стоило мне по пять долларов каждому.
— Не смешно!
— А мне понравилось, — сообщила Трейси, с интересом разглядывая Изабел.
Тяжелое чрево и экзотичные глаза делали ее похожей на богиню чувственности и плодовитости. Изабел почувствовала себя несколько увядшей по сравнению с этой бьющей через край сексуальностью. В то же время она безошибочно ощущала нотки грусти, пробивавшиеся сквозь намеренно легкомысленный тон.
— Я Трейси Бриггс, — сказала женщина, протягивая руку. — Ваше лицо мне знакомо.
— Изабел Фейвор.
— Ну конечно! Теперь я вас узнаю! — ахнула Трейси, оглядывая их с неприкрытым любопытством. — Что вы тут с ним делаете?
— Я сняла сельский домик. Рен — мой домовладелец.
— Нет, серьезно?
Судя по лицу, она не верила ни единому слову.
— Я читала только одну вашу книгу, «Здоровые отношения в нездоровые времена», и мне очень понравилось. Я… — Она тяжело вздохнула. — Пытаюсь прийти в себя после ухода от Гарри.
— Только не говори, что сбежала от очередного мужа, — притворно ахнул Рен.
— У меня всего-то было два, — отмахнулась Трейси. — Не верьте ему, Изабел. Рен был ужасно зол, когда я его бросила. Между нами говоря, муж из него получился кошмарный.
Значит, это и есть бывшая жена Рена. Пока что ясно одно: те искры, которые когда-то проскакивали между ними, давно угасли. По мнению Изабел, сцена скорее походила на дружескую перепалку брата и сестры, чем на ссору бывших любовников.
— Мы поженились, когда были молоды и глупы. Кто в двадцать лет разбирается в тонкостях супружеской жизни? — вздохнул Рен.
— Я знала больше тебя, — похвасталась Трейси, кивнув в сторону сына, уже успевшего забраться на переднее сиденье «мазерати». — Это Джереми, мой старший. За ним идет Стеффи. Ей восемь.
У Стеффи были распущенные по плечам волосы и слегка озабоченный вид. Они с сестрой рисовали каблуками сандалий круги в гравии.
— Бриттани пять. А это Коннор. Ему только что исполнилось три, но он по-прежнему не желает пользоваться горшком, верно, взрослый парень? — Она шлепнула по пухлому памперсу сына и погладила свой набухший живот. — Предполагалось, что Коннор будет последышем. Сюрприз, сюрприз.
— Пятеро ребятишек, Трейс, — усмехнулся Рен.
— Всякое бывает, — обронила она и поспешно прикусила губу.
— По-моему, всего месяц назад, когда мы с тобой созванивались, их было только трое.
— Это было два месяца назад, и детей у меня четверо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90