Ник сидел в гостиной. Большое переносное кресло было сдвинуто так, чтобы он мог видеть дверь туалета. Комнату освещал единственный торшер, стоявший позади кресла. Работал телевизор. Она слышала шум голосов, хотя не могла разглядеть экран. Она видела только Ника. Он не спускал глаз с двери, ожидая, когда появится Мэгги, и показался ей усталым и мрачным. – Все хорошо, малышка, – сказал он, быстро поднимаясь и делая шаг навстречу «и. Нетвердо ступая, Мэгги преодолела разделявшее их пространство. Едва она приблизилась, Ник широко распахнул объятия, и Мэгги, невнятно пробормотав что-то, рухнула в них. Руки Ника сомкнулись, он крепко прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. Затем, подхватив Мэгги на руки, вернулся к креслу, сел и, нежно прижав ее к себе, устроил на коленях.
Так они просидели довольно долго, крепко прижимаясь друг к другу, не говоря ни слова и не двигаясь, озаренные лишь вспышками телеэкрана. Если Ник и отдавал себе отчет в том, что там происходит, то Мэгги совершенно не видела и не слышала окружающего. Да и Ник, скорее всего, тоже.
– Сделай ей ванну, хорошо? – услышала она спустя какое-то время голос Ника. Мэгги легонько шевельнулась, все еще не желая ничего видеть, но уже сознавая, что просьба Ника обращена к Линку. Ответа она не расслышала, но спустя несколько минут откуда-то сверху до нее донесся шум воды – ванная, судя по всему, находилась на втором этаже.
– Магдалена, – сказал Ник, словно появление в комнате Линка и звук льющейся воды вернул его из тех далей, куда унесли его мысли. – Ты знаешь, что я люблю тебя?
Все еще не поднимая головы, Мэгги кивнула. Она всегда знала это.
– Ты доверяешь мне? Она снова кивнула.
– Тогда слушай. Тебе не придется больше бояться ни Форреста, ни его головорезов. Даю тебе слово. Обстоятельства складываются так – не спрашивай меня; какие именно, поскольку я пока не могу объяснить, – что скоро проблема эта будет решена. Они получат свое – может, не в полном объеме, но получат. Тебе не придется Даже встречаться больше с Форрестом. Более того – он больше не сможет даже заикнуться о попечительстве над Дэвидом.
– Ник… – Осознав сказанное, Мэгги нахмурилась и выпрямилась. – О чем ты? – В ее сознании возникло жуткое подозрение. Она знала Ника почти всю жизнь, и, поскольку он не относился к разряду вспыльчивых и, соответственно, отходчивых людей, его ярость, уж если ей суждено возникнуть, могла быть страшной. Он никогда ничего не забывал. Ни доброту, ни злобу. Так неужели он забудет то зло, что причинил ему Лайл, не говоря уже о всем ужасе ее жизни? – Ты не убьешь его, правда? И не станешь никого нанимать, чтобы отомстить? – Мэгги была явно встревожена. Ник рассмеялся.
– А это заманчиво. Страшно заманчиво.
– Ведь если тебя поймают… Ник, я не переживу, если тебя поймают…
– Успокойся. Я не собираюсь попадаться, поскольку никого не собираюсь убивать. Есть другие способы заняться Форрестом и его дружками. Совершенно законные.
– Но какие?
– Пока я не могу тебе ничего сказать. Просто доверься мне. Я не стал бы вообще ничего говорить, но я не хочу, чтобы ты продолжала бояться. Никогда больше, слышишь?
– А ты уверен… по поводу Лайла? – прошептала Мэгги, страстно желая поверить Нику, но не осмеливаясь сделать это.
– Уверен. И ты поверь мне, Магдалена. Я уверен.
– Ванна готова, – сверху спускался по лестнице Линк.
Ник взглянул в сторону открытой двери, затем перевел взгляд на Мэгги. Глаза его потеплели, хотя Мэгги была уверена, что вид у нее сейчас ужасный: бледная, взъерошенная, удрученная и совсем не привлекательная. Он потянулся, чтобы убрать упавшие ей на лоб и щеки волосы, затем, просунув одну руку ей под спину, а другую под колени, поднялся, держа ее в руках.
– Я могу подняться сама, – возразила Мэгги, когда он двинулся вместе с ней в холл.
– Знаю, – ответил он мягко и, чтобы остановить готовое сорваться с ее губ возражение, поцеловал ее.
Позже, уже после ванной, Мэгги натянула на себя огромную футболку, которую Ник предложил использовать в качестве ночной сорочки. Судя по размеру (футболка свисала до колен и запросто дважды оборачивалась вокруг ее тела), Мэгги рассудила, что она принадлежит Линку. Она причесалась, почистила зубы, обнаружив в ванном шкафчике новую зубную щетку, и быстро выстирала белье, чтобы утром надеть свежее.
Развешивая тонкие кружевные вещицы над душем, она вдруг с особой остротой осознала, что оказалась на одной площади с двумя мужчинами, – не важно, что знает их обоих с детства, – а в одного из них страшно влюблена. Поскольку выбора все равно не было, Мэгги, пожав плечами, поспешила выкинуть из головы соображения о женской скромности. В контексте всего случившегося это не самое страшное.
Выходя из ванной, Мэгги с изумлением отметила, что решение забыть о неприятностях ей по душе. Эта мысль слегка обеспокоила ее.
Ник поджидал ее в узком холле, прижавшись спиной к стене. Едва завидев ее, он выпрямился и протянул ей небольшую пластмассовую чашечку с какой-то ядовито-зеленой жидкостью. В другой руке он держал бумажный стаканчик.
– Вот, – сказал он, – прими-ка это.
– Это что? – Мэгги с глубоким подозрением рассматривала жидкость.
– А я-то думал, что ты мне доверяешь. – Нику удалось изобразить улыбку.
– Свою жизнь – да. И свое будущее тоже. А вот что касается лекарств… Так что это?
– Можно сказать, снотворное. Как правило, ни Линк, ни я бессонницей не страдаем, но две недели назад он простудился…
– Я не нуждаюсь в снотворном.
– У тебя был трудный день. Тебе нужно выспаться. А ты не заснешь. Не забывай, я хорошо тебя знаю, Магдалена. И в лучшие-то времена ты плохо спала, а уж сейчас… Не выпьешь – промаешься без сна всю ночь.
Мэгги искоса взглянула на Ника. Конечно, он прав, но это вовсе не означает, что она с готовностью выпьет эту сомнительную микстуру.
– Ну пожалуйста, – допросил Ник с задабривающей улыбкой. Подозрение Мэгги только усилилось, но она взяла чашечку и залпом проглотила содержимое.
Ник принял из ее рук чашечку и передал ей бумажный стаканчик с водой. Воду Мэгги выпила с большим удовольствием.
– Ну а теперь, когда ты меня опоил, – сказала Мэгги, глядя, как он ставит чашку и стакан в ванной, – скажи, где я буду спать?
– Здесь. – И Ник направился в одну из верхних спален. Комнатка была маленькая, с минимумом обстановки: двуспальная кровать с накрахмаленным до хруста постельным бельем и бело-голубым стеганым лоскутным одеялом, прикроватный столик с голубым ночником на нем, зеркальный шкаф и плетеное кресло-качалка. По стенам развешены небольшие морские пейзажи в недорогих золоченых рамках. Вся мебель в спальне была выкрашена в белый цвет, возможно, потому, что собирали ее по отдельности и предметы обстановки не подходили один к другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98