Моя мать была из цыган, но цыгане не видели во мне проку. Они презирали меня за английскую кровь. Конечно же, там были замешаны изумруды. Мой дядя знал, что они у моего отца, поэтому он решил обменять меня на драгоценности. Видите ли, когда-то изумруды принадлежали семье моей матери. Мой отец получил их от нее. К сожалению, дядя не имел представления о том, насколько безжалостен мой отец. Старик притворился, что согласен, принял меня, передал дяде изумруды, а на следующий день труп дяди был найден недалеко от Гордон-Холла. Изумруды, как мы оба знаем, каким-то образом оказались снова в руках старика. Что касается меня, нежеланной обузы в лице сына, о существовании которого он не знал... До тех пор пока я не появился в Гордон-Холле, с неделю я воображал, что нашел дом и семью, но жестоко ошибся. Не сказав мне ни слова, его сиятельство велел увезти меня в Лондон. И я, бедное доверчивое дитя, был отведен на корабль. Слуга, который привез меня в Лондон, исчез. И тут мне стало известно, что я должен служить на корабле флота его величества. Когда мы покидали Лондон, там было два мальчика для услуг. Второй не выжил и умер во время путешествия.
Он умолк, но, заметив широко раскрытые глаза Анны, вдруг улыбнулся:
– О, не стоит приходить в такой ужас! Конечно, все это было очень неприятно, ноя выжил, к тому же приобрел ценный опыт.
– Кошмарный опыт, – тихо сказала Анна.
С минуту Джулиан разглядывал ее молча, как бы изучая ее лицо.
– Вы, случайно, не жалеете меня? – спросил он насмешливо. – Это как если бы ягненок пожалел волка. Да?
Он схватил ее руку и поднес к губам. Анна даже не поняла, что он собирается делать.
Анна внезапно осознала, насколько она уязвима, когда его теплые губы прикоснулись к ее руке. Только что из постели, она была в тонкой ночной рубашке и пеньюаре, а Джулиан выглядел просто непристойно. И от прикосновения его губ по всему ее телу пробежали мурашки.
– Напугались, ягненочек? – спросил он, повернув ее руку ладонью кверху, чтобы поцеловать в ладонь.
Еще с минуту Анна стояла неподвижно, словно под гипнозом. От его прикосновений кружилась голова, но, овладев собой, Анна сжала пальцы в кулак и освободила свои руки.
Он насмешливо наблюдал за ней, но удерживать не стал.
– Доброй ночи, – ухитрилась произнести она с достоинством, какое была способна изобразить в этой ситуации. Она уже было направилась в свою комнату, но Джулиан удержал ее за локоть.
– Анна...
Даже такое невинное прикосновение выводило ее из равновесия.
– В чем дело? – спросила она, задыхаясь, но не смея поднять на него глаза. Анна изо всех сил пыталась побороть своих бесстыдных внутренних демонов. Его прикосновения прожигали ее всю даже сквозь пеньюар и ночную рубашку.
– Если вы испытываете такое беспокойство, я хочу облегчить ваши волнения. Я решил не продавать Сринагар.
Анна от изумления широко раскрыла глаза.
– Почему?
Джулиан смутился и сжал ее локоть.
– Я не стану выгонять вас и вашу дочь из дома, – сказал он охрипшим голосом. – Можете не опасаться на этот счет.
– А как же изумруды? – не поверила она своим ушам.
Все это было бы слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, поэтому она все-таки опасалась. А Джулиан скорчил гримасу.
– Я что-нибудь придумаю. А когда добуду камни, покину это мрачное местечко, и оно останется вам.
Она молча смотрела на него. Он показался ей очень красивым и необычайно мужественным. Стоял над ней, слегка склонив голову. Джулиан очень хотел найти подходящие слова для необыкновенной женщины.
Далекий свет из коридора за его спиной высвечивал сине-черные блики на его взлохмаченной голове, а кожа отливала бронзой. Джулиан так долго смотрел на нее, что ей стало не по себе.
К своему ужасу, Анна почувствовала, что он почти нравится ей. Это чувство пугало, и она мысленно поклялась преодолеть его.
– Я очень надеюсь, что вы скоро найдете свои изумруды, – ответила она кратко. Повернувшись к нему спиной, Анна с королевским достоинством удалилась в свою комнату.
И при каждым шаге она всей кожей чувствовала на себе его взгляд.
19
За этими событиями последовали недели, когда Сринагар буквально наводнили гости.
По всей вероятности, Чарлз, а может быть, и Хилмор пустили слух о том, что из Англии прибыл деверь Анны. Изголодавшиеся по новостям визитеры приезжали целыми семьями.
Анна старалась развлекать их беседой, неискренне улыбаясь и представляя им Джулиана как близкого родственника. Она поверила в рассказанную им историю рождения, но не могла себе представить, что Джулиан – единокровный брат Пола.
После той ночи, когда Челси приснился кошмар, он подробнейшим образом расспросил Анну о том, где, когда и при каких обстоятельствах она лишилась изумрудов.
Анна рассказала ему все, что помнила о торговце. Она была уже рада тому, что Джулиан не потащил ее с собой, чтобы найти торговца. В тот же день Джулиан уехал и вернулся только через несколько дней с пустыми руками. По-видимому, купец уже уехал.
После этой неудачи Джулиан с Джимом постоянно были в отъезде, колеся по городам в поисках изумрудов. У Анны возникло такое чувство, что для Джулиана не столь была важна их материальная ценность, сколько нечто другое, тайное, скрытое пока от нее. И она решила не только не задавать ему лишних вопросов, но и не позволять себе думать о нем иначе, как о нежеланном госте.
В ту ночь Джулиан поведал ей о своем прошлом. Его рассказ сначала вызвал у нее жалость и даже показался трогательным. Если бы она узнала о нем некоторые подробности, то, возможно, еще больше бы прониклась к нему доверием.
Она не раз напоминала себе, что этот гость не джентльмен, а плут и вор. Вполне вероятно, еще и ловелас. И если ее изголодавшееся тело иногда пыталось доказать обратное, то она старалась не обращать внимания на зов плоти. Она была не только вдовой, но и матерью, леди по рождению и воспитанию и не могла себе позволить вздыхать о Джулиане Чейзе!
Случалось, когда Джулиан не отправлялся на поиски сокровищ, Анна появлялась в гостиной на традиционном файф-о-клоке. Когда же его не было, ей приходилось отвечать гостям на вопросы о нем, а это было нелегко, потому что она знала мало, слишком мало...
Примерно через недели две после появления Джулиана Антуанетта Ноук, богатая вдова землевладельца и коричного набоба, присела однажды рядом с Анной на краешек софы, неспешно цедя чай маленькими глотками, и, как подобает леди, принялась выкачивать из хозяйки дома сведения о незнакомце. Недалеко от них сидела Хелен Чейзен со своей восемнадцатилетней дочерью Элинор. Та беседовала с Чарлзом, а Хелен любовалась ими. Элинор была красива, с темно-каштановыми кудряшками, с большими карими глазами, к тому же единственная дочь владельца обширной лланта-ции корицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79