Сверток вновь оказался на коленях Миген. Бумага упала, и под ней обнаружились ярды и ярды красивой белой шелковой ткани, расшитой изящными фиалками.
— О! — только и сумела воскликнуть Миген.
— Вам нравится?
— Нравится?.. Это же прелестная, изысканная ткань!
Довольный, он откинулся на спинку кресла.
— Хорошо. Я признаю, что для практичного платья она не подходит. Но вы заслуживаете чего-то действительно очень красивого. Я бы вам сам заказал что-нибудь, но это невозможно без того, чтобы не снять с вас мерку.
— О, Лайон… — Миген заметила спрятанные в складках ткани бельгийские кружева и жемчужные пуговицы.
— Надеюсь, что вы предоставите мне возможность посмотреть на готовое платье.
— Но я не знаю, смогу ли принять ваш подарок. Разве вы не понимаете?.. Будет ли это пристойно?
— Пристойно?.. — Лайон саркастично рассмеялся. — Вы были бы значительно счастливее, Миген, если бы забыли об этом понятии. Кроме того, если вы не примете его, я буду вынужден предложить этот подарок Присцилле.
Он сказал это с деланным равнодушием, внимательно наблюдая за Миген.
Она невольно приложила украшенную фиалками ткань к своей груди, нахмурилась, но прошло мгновение — и уступила.
— Шантажист! — обвинила Миген Лайона, но в уголках ее манящих губ затаилась улыбка.
— Это правда. Скажите мне, как оказались на улице вы и Браун?
— Он был весьма любезен и повел меня в музей Пила, — весело ответила Миген" не заметив жестких ноток в голосе Лайона.
Она вспомнила о Клариссе и Маркусе Римсе и, относясь к Лайону с искренней нежностью, не могла не обсудить с ним свое беспокойство.
— Вот вы сейчас упомянули о моей прогулке, — робко начала Миген. — Знаете, когда мы возвращались с Брауном обратно, произошло нечто, вызвавшее у меня тревогу.
— К черту! Что сделал этот Браун?
— Браун? Да ничего. Не будьте, Лайон, глупы. — И негромко засмеялась, заметив, как он разозлился. — Меня беспокоит то, что я видела. Ваша подруга Кларисса ехала в фаэтоне с Маркусом Римсом. Разве они, друг с другом хорошо знакомы?
— Насколько я знаю, нет. Но не могу утверждать ничего определенного. Они оба способны на что угодно. Так почему вы встревожились ?
— Я не уверена… У меня сложилось.., нет, скорее просто ощущение. — Она никак не могла заставить себя сказать о фигуре, которую заметила на вилле «Марквуд». — Просто боюсь, что Кларисса способна на очень дурные поступки.
— Маленькая, я высоко ценю вашу заботу, но я уверен в своем умении обходиться с Клариссой. Вам следует ограничить свое волнение Кевином Брауном.
Ужаленная подобным замечанием, Миген подняла голову.
— Неужели?.. Вы считаете, что он тоже сумеет, как говорится, замарать мою репутацию?
Лайон был застигнут врасплох, и чувство вины снова захлестнуло его.
— Миген…
Она резко встала.
— Мистер Хэмпшир, я уже говорила, но вы, видимо, не прислушиваетесь к моим словам. Не вмешивайтесь в мою жизнь! — Ее глаза гневно сверкнули, и она, бросив в Лайона шелк и кружева, выбежала из комнаты.
Глава 16
Сильные смуглые пальцы быстро справились с накрахмаленным белым галстуком, и теперь Лайон Хэмпшир любовался в зеркале результатом собственной заботы о себе. Одетый в цвета слоновой кости бриджи, в синий с серыми полосами парчовый жилет и синий бархатный пиджак, он выглядел безупречно. Белоснежный галстук оттенял его загорелое лицо и ярко-синие глаза.
А неприпудренные волосы в сиянии свечей были подобны отполированному золоту.
В дверях появился одобрительно ухмыляющийся Уонг.
— Ваша смотрит ошень прекрасно, мисса Лайон.
— Спенсер, — так Лайон называл короткую куртку, — смотрится очень хорошо и впервые оказался мне не слишком узок в плечах. Остается надеяться, что и остальные куртки подойдут.
— Ваша хочет шапку сейчас?
— Нет. Я собираюсь перед отъездом выпить в библиотеке бренди. Перед встречей с конгрессменами мне не мешает пропустить бокальчик. — «И предстоит еще один вечер с Присциллой», — тоскливо добавил про себя.
Они вместе спустились вниз. Уонг поинтересовался, как прошел прием у Пауэла.
— Я был рад повидаться с новыми конгрессменами, и мне повезло: удалось побеседовать с Джеймсом Медисоном. Вы знаете, кто он такой?
— Отца конституция! — ответил гордо сияющий китаец.
— Правильно! Уонг, вы действительно хорошо учитесь! — с удивлением воскликнул Лайон. — Сейчас мистер Медисон работает над проектом дополнений к конституции. Понимаете?
Они вошли в библиотеку, и Лайон заметил, что Уонг выглядит смущенным. Лайон улыбнулся, плеснул бренди в бокал и передал его китайцу.
— В этих дополнениях будут четко перечислены права американского народа. Некоторые не считают это необходимым, но Медисон делает великолепную работу. В бюллетене он пишет, что «изменения в конституции укрепят права народа при покушении на них со стороны правительства». Прекрасные слова. Не правда ли? Блестящие проекты…
— А каким будут плава? — нерешительно спросил Уонг.
— О Боже мой! Да эти права драгоценнее алмазов. Свобода слова и печати, право быстрого и открытого суда, запрещение жестоких наказаний.
Восхищенный Уонг кивнул головой.
— И это только начало. После инаугурации президента Медисон внесет свой проект в палату представителей.
— И она голосовать «да»?
Лайон рассмеялся, услышав такой наивно-искренний вопрос.
— Мне хотелось, чтобы это прошло безболезненно. Но в Америке никто никогда и ни с чем не соглашается легко. Вот почему я так мечтаю поехать как член палаты представителей конгресса в Нью-Йорк! Господи, как замечательно, что я могу отдать свой голос за принятие такого жизненно важного документа. Для меня дело прав и свободы нашего народа священно, почти божественно. Вы можете понять это? — Его голос снизился до шепота.
— Да, мисса Лайон, моя понимать.
Молчание затянулось, и Уонг уже собрался ускользнуть из библиотеки. Но Лайон снова громко заговорил:
— Подождите! Я намеревался вам сказать… Вчера я неожиданно встретился с Миген Саут. Вы были правы. Сейчас она раздражена! Я передал ваши извинения, но боюсь, вы должны подтвердить ей это сами. Чем скорее вы поймете, что она не принимает обычное казарменное остроумие, тем в большей безопасности окажетесь.
— Она странный девушка, мисса Лайон!
— О, если бы все были такими странными! — Хэмпшир стал наливать себе еще, но, уныло улыбнувшись, остановился. — Я хочу сказать, что если все служанки будут подобны Миген, то американской аристократии наступит конец.
Лайон думал о Миген, и в его глазах китаец увидел боль.
* * *
Миген лихорадочно шила себе новое платье и надеялась, что, сосредоточившись на работе, сумеет прогнать невеселые мысли о Лайоне. Она считала, что, приняв подарок, унизилась, и теперь злилась на себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93