ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


OCR
«Райт С. Любви тернистый путь»: АСТ; М.; 1999
ISBN 5-237-03929-4
Оригинал: Cynthia Wright, “Touch The Sun”, 1978
Перевод: М. М. Кобрин
Аннотация
Путь настоящей любви — тернистый путь. Множество препятствий встретил молодой судовладелец Лайон Хэмпшир, дерзнувший пренебречь суровыми законами света и подарить свое сердце красавице служанке Миген Саут. Бурный водоворот событий закружил влюбленных, однако никакие смертельные опасности, никакие коварные интриги не в силах разорвать огненную нить страсти, связавшую Лайона и Миген, — страсти, преодолевающей все…
Синтия РАЙТ
ЛЮБВИ ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Собирайтесь, парни, со своими инструментами,
С пилами и топорами, молотками и коловоротами.
Приносите колотушки и рубанки, ватерпасы и линейки,
Выпиленные из американской сосны звонкие рейки.
Мы примемся крышу для нас возводить,
И радостно песни звучащими будут.
Пусть наше правительство твердо стоит,
А граждане наши в свободе пребудут!
Франсис Хопкинсон. «Восстание: новая песня строителей Федерации», 1788 год
Глава 1
Зимнее солнце блистало во всех еще тающих сосульках, которые подобно сказочным алмазам свисали с крон ореховых деревьев. Миген Сэйерс верхом на своем сером мерине по кличке Лафтер направлялась на прогулку.
Покрытая грязью дорога под копытами Лафтера была отнюдь не идеальна для верховой езды. Однако — по сравнению с предшествующей зимой — этот день в начале января казался просто райским. Солнце светило и пригревало так, что можно было отказаться от тяжелой накидки.
Миген совершала верховые прогулки каждый день и утверждала, что делает это исключительно ради Лафтера. Однако Миген самой становилось не по себе, если она не могла покинуть дом. А последние недели обернулись бесконечной чередой дождей и снегопадов.
«Ореховая роща» была одной из самых больших плантаций в Виргинии и с самым прекрасным особняком к западу от горы Верной. Никто из местных жителей не мог бы назвать мисс Сэйерс южной красавицей. Проводящая целые дни в лугах верхом на Лафтере, конечно, без дамского седла, она представляла собой весьма оригинальное зрелище: с детства Миген прятала свою женственность под одеждой, которую выпрашивала у молодых грумов.
Родители Миген всю жизнь наслаждались охотой на лис, петушиными боями, танцами и картежными играми и любили попутешествовать. Девочка редко видела их, а когда это случалось, то мать и отец ограничивались тем, что изредка поглаживали ее по головке. А потому Миген росла вольным существом, со свободно развевающимися волосами цвета воронова крыла, умело и дерзко (подобно любому мужчине) державшимся в седле.
Миген ускользала от своих гувернанток, предпочитая брать книги из библиотеки и проводить послеполуденное время за чтением под одним из ореховых деревьев.
Минувшая осень выпала такой же, как и все остальные.
Рассел и Мелани Сэйерсы решили совершить вояж через океан, чтобы хорошенько повеселиться в Версале и Париже. Дочь же ехать не захотела. С чувством облегчения, прикрываемым беспомощными вздохами, они согласились, давно смирившись с тем, что Миген яростно сопротивляется их внезапным попыткам приобщить ее к светским развлечениям.
Сейчас, когда Лафтер мчался галопом по заболоченному лугу, девушка вновь унеслась мыслями к тому октябрьскому вечеру, когда узнала о кораблекрушении. С сообщением о гибели ее родителей прискакал их давний сосед Джеймс Уэйд. Миген тогда больше обеспокоило его отталкивающее «братское» объятие, чем трагическое известие о неожиданной потере матери и отца.
Вновь и вновь Миген ждала, когда же ее охватят горе и печаль. Но они так и не пришли. От понимания того, что она недостаточно любила своих родителей, у девушки было тяжело на душе. И тем не менее присущий ей здравый смысл подсказывал, что родители не сумели завоевать привязанность дочери, поскольку любили только себя…
Из чащи ореховых деревьев кто-то окликнул Миген, она нехотя сдержала бег Лафтера и повернула обратно к дому. Там ее ждал один из мальчиков-конюхов.
— В большом доме Уэйды, мисс.
Миген скорчила недовольную гримасу, но, зная, что соседи все равно будут пить чай и ждать ее, решила перебороть свое раздражение. Она отдала поводья конюху и направилась к внушительно выглядевшему кирпичному зданию в стиле эпохи короля Георга.
Крупная чернокожая повариха Флора при появлении Миген на кухне насупилась, но промолчала. У девушки были испачканы бриджи, а ее черные как смоль волосы разметались по плечам.
Но кто мог противиться ее обаянию? Румяные щеки, вызывающе обезоруживающая улыбка и сверкающие темно-фиалковые глаза. Маленькая, изящная Миген источала энергию и здоровье. Она промаршировала через кухню, пересекла холл и прошла в гостиную, где традиционно распивали чай вот уже четыре поколения Уэйдов и Сэйерсов.
Присцилла и Джеймс уже не удивились, увидев в дверях небрежно одетую хозяйку. За свои семнадцать лет она редко появлялась в приличествующем ее положению платье.
— Все отлично! Вижу, что ты не забываешь о себе! — воскликнула Миген, заметив в руках у Джеймса бокал с двойной порцией бренди.
Брат и сестра Уэйды, как всегда выглядевшие пристойно, молча улыбнулись плюхнувшейся в угловое кресло владелице дома.
Та усмехнулась, перебросив обутую в сапог изящную ножку через обитый розовым бархатом подлокотник.
— Чем объяснить подобную честь?
Темноволосый, полный Джеймс ответил несколько смущенно:
— Миген, ты ведешь себя так, будто бы ничего не изменилось. Мы обеспокоены и хотим узнать о том, каково состояние твоего духа…
Миген несколько смягчилась. Она перевела фиалковый взгляд с распутного Джеймса на его тоненькую рыжеволосую сестру. С детства две эти девочки — с несовместимыми характерами — были подругами, хотя в душе Миген относилась к Присцилле по-матерински.
— Я отнюдь не хочу быть непочтительной, но уж вам-то двоим должно быть известно, что мое существование не зависело ни от матери, ни от отца! В конечном счете…
— Миген! — одернула ее Присцилла. — Тебе следует научиться выражать уважение…
— Фи! — прервала Миген, еле сдержавшись от крепкого выражения. — Я порой прихожу к выводу, что честность — более достойная добродетель. Присцилла, ты превосходно знаешь, что мы с тобой никогда ни по одному вопросу не имели единого мнения. Не могу поверить тому, что ты теперь поучаешь меня! Я много размышляла о своих родителях и удовлетворена выводами, к которым пришла. А потому в советах твоих не нуждаюсь.
Миген привстала с кресла, и похожие на бусинки глаза Джеймса уставились на ее твердые груди под мальчишеской курткой.
В этот момент вошла служанка с чашкой и блюдцем для Миген, и невольная пауза позволила присутствующим несколько остыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93