Наверное, рассчитывает на более выгодный брак… Что ж, в Шотландии он теперь может выбирать любую невесту. Он ведь не только богат, но и очень красив. Джэнет часто вспоминала, какой он был высокий, вспоминала его черные как вороново крыло кудри, которые она любила наматывать себе на пальцы, его темные, смотрящие прямо в душу глаза…
Джэнет встряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания. Теперь, очевидно, он стал таким же, как ее муж. И очень досадно, что Нил Форбс до сих пор ей снится!
Чувство одиночества вдруг пронзило душу Нила, словно острый нож, которым разрезали мясо на свадебном пиру. Нил стоял в уголке и смотрел, как веселятся гости. Один из его арендаторов танцевал со своей новобрачной, флейтист наигрывал веселую песенку, пиво лилось рекой.
Надо уезжать. Его присутствие не слишком-то располагает к веселью. Да, все его уважают, но не очень любят — наверное, потому, что он чересчур давно одинок.
Нил не помнил, когда в последний раз веселился в приятной компании, и не очень-то о том сожалел. Но недавно он убедился, какие глубокие дружеские чувства вызывал его кузен Рори, как люди были ему преданы, и испытал нечто похожее на зависть. Да, Рори чувствовал бы себя здесь среди своих, а не как незваный гость на чужом пиру. Впрочем, Нил всю жизнь ощущал себя таким непрошеным и ненужным, и это ощущение не исчезло даже сейчас, хотя теперь он маркиз Брэмур.
Надо сказать, маркизом он всегда хотел стать и даже считал, что титул принадлежит ему по праву. Он любил свою землю и населяющих ее людей куда больше, чем их любил Рори. С тех самых пор, как распространились слухи о его смерти и Нил чуть было не поверил им, он стремился неукоснительно следовать прямым и достойным путем, наполнить жизнь смыслом. И ему это удалось.
Он старался относиться к своим арендаторам со всей справедливостью, помогал им удержаться на земле, а не сгонял их с наделов, как другие лендлорды. После битвы при Куллодене система клановых отношений рухнула, и конфискация земель стала обычным делом. Нилу приходилось платить большие налоги в королевскую казну, чтобы сохранить свои угодья. Как большинство лендлордов, он отвел значительную часть земель под пастбища, но при этом старался никого не увольнять.
Однако Нил не знал, что значит весело смеяться в кругу друзей за кружкой пива. А когда пытался узнать, то ощущал себя не в своей тарелке, и другим тоже становилось неловко в его компании. Поэтому Нил хранил дистанцию между собой и всеми остальными. Арендаторы, которые ценили все, что он для них делал, однако же, не относились к нему по-дружески. И так будет всегда, он это хорошо понимал.
Нил оглядел зал. Волынок нет — они под запретом. Это приказ Камберленда. Он же запретил мужчинам носить шотландские юбочки, килты, и теперь все были одеты в мешковатые куртки и дешевые штаны.
Музыка смолкла, и танцующие сгрудились подальше от своего лендлорда. Нил вздохнул. Затем, натянуто улыбаясь, подошел к молодожену, Хирэму Форбсу, и протянул ему кошелек.
— Это для тебя и твоей супруги.
Новобрачная поклонилась, а Хирэм сначала удивился, но потом обрадовался:
— Спасибо, милорд.
— Желаю вам много ребятишек, — сказал Нил и снова ощутил пустоту в душе. Пустоту всей своей жизни. У него самого ребятишек не будет никогда и жены не будет тоже. Никто никогда не посмотрит на него вот так, как эта юная новобрачная смотрит сейчас на своего молодого мужа. «Наверное, это брак по любви», — подумал Нил и вспомнил тот далекий любящий взгляд… Когда-то и на него так смотрели.
Нил повернулся и пошел прочь, с горечью думая, что никто не попросил его остаться. «Куда же теперь? Опять в замок?» — подумал он, вскочив на своего коня Джека. При этой мысли Нил еще острее почувствовал одиночество. После отъезда Рори и его жены Беты жизнь, казалось, совсем покинула эти каменные стены. И, поддавшись неожиданному порыву, Нил повернул коня в сторону озера за холмом, где много лет назад они впервые встретились с Джэнет наедине. А если точнее, то девять лет и три месяца. Теперь она замужем за Кэмпбеллом. И у нее сын…
У Нила привычно защемило сердце. Он всегда старался узнавать, что она и как. Брат ее погиб под Куллоденом. Вскоре после этого умер отец, и его владения конфисковали. Их не отдали Кэмпбеллу — наверное, за то, что тот не примкнул к Камберленду в битве за Куллоден. Эти земли вернулись во владения короля, а он потом наградил ими англичанина, который воевал на его стороне.
Нил вспомнил, как горячо Джэнет любила отца. Увидев небольшую часовню, он спешился, вошел внутрь и помянул человека, которого когда-то надеялся назвать тестем. Нил совсем не был ревностным прихожанином и сомневался, что господь бог услышит его молитву. Он вообще не очень-то верил в доходчивость молитв — да и в существование самого бога. Слишком много пришлось ему повидать жестокости, несправедливости, крови. И если бог допускает, чтобы такое творилось в мире, тогда в чем смысл его бытия?
Но за Джэнет он все-таки помолился. Хотя почти не надеялся на помощь бога.
Нил достиг озера уже к вечеру. Солнце садилось, в розовом небе догорали закатные лучи, золотом отражаясь в волнах озера. Окружающие холмы, поросшие вереском, потемнели. Спокойствие и умиротворенность этой холмистой страны опять пробудили печаль в сердце Нила, она все разрасталась и наконец затопила все его существо. Он так ясно видел перед собой Джэнет Лесли — ее каштановые локоны, осенявшие серьезное, тонкое лицо, потемневшие от страсти глаза, несмелую улыбку… Господи, как же он по ней стосковался! Да вообще, по человеку, которого можно обнять, разделить с ним умиротворенность вечереющего дня, с кем можно говорить и любоваться закатом…
— Во всем мире только ты со мной, Джек, — сказал он коню.
Неожиданно любимый конь напомнил ему Рори. Джек был таким же норовистым и непредсказуемым, как его двоюродный брат: сейчас он спокоен, но в следующую минуту уже порывист, как ветер. Дикий, необузданный, жаждущий свободы… Как Нилу хотелось иногда обладать таким же характером! Но нет. Он — воплощенное чувство ответственности и сама практичность. Он ведь и Рори очень долго судил по себе, не подозревая, кем его кузен является на самом деле. В заброшенном коттедже были спрятаны одежда и накладные волосы, которыми пользовался Рори, когда у всех на слуху был Черный Валет. Нил знал, что эти улики необходимо уничтожить, но до сих пор никак не мог решиться. Они служили ему напоминанием о том, что никогда нельзя судить о другом человеке безапелляционно.
Нил смотрел, как закат поглощается сумерками, как над озером поднимается туман, размывая его очертания. Потом он развернул коня в сторону Брэмура и снова подумал о Рори.
Доступна ли ему такая же храбрость, которой отличается кузен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Джэнет встряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания. Теперь, очевидно, он стал таким же, как ее муж. И очень досадно, что Нил Форбс до сих пор ей снится!
Чувство одиночества вдруг пронзило душу Нила, словно острый нож, которым разрезали мясо на свадебном пиру. Нил стоял в уголке и смотрел, как веселятся гости. Один из его арендаторов танцевал со своей новобрачной, флейтист наигрывал веселую песенку, пиво лилось рекой.
Надо уезжать. Его присутствие не слишком-то располагает к веселью. Да, все его уважают, но не очень любят — наверное, потому, что он чересчур давно одинок.
Нил не помнил, когда в последний раз веселился в приятной компании, и не очень-то о том сожалел. Но недавно он убедился, какие глубокие дружеские чувства вызывал его кузен Рори, как люди были ему преданы, и испытал нечто похожее на зависть. Да, Рори чувствовал бы себя здесь среди своих, а не как незваный гость на чужом пиру. Впрочем, Нил всю жизнь ощущал себя таким непрошеным и ненужным, и это ощущение не исчезло даже сейчас, хотя теперь он маркиз Брэмур.
Надо сказать, маркизом он всегда хотел стать и даже считал, что титул принадлежит ему по праву. Он любил свою землю и населяющих ее людей куда больше, чем их любил Рори. С тех самых пор, как распространились слухи о его смерти и Нил чуть было не поверил им, он стремился неукоснительно следовать прямым и достойным путем, наполнить жизнь смыслом. И ему это удалось.
Он старался относиться к своим арендаторам со всей справедливостью, помогал им удержаться на земле, а не сгонял их с наделов, как другие лендлорды. После битвы при Куллодене система клановых отношений рухнула, и конфискация земель стала обычным делом. Нилу приходилось платить большие налоги в королевскую казну, чтобы сохранить свои угодья. Как большинство лендлордов, он отвел значительную часть земель под пастбища, но при этом старался никого не увольнять.
Однако Нил не знал, что значит весело смеяться в кругу друзей за кружкой пива. А когда пытался узнать, то ощущал себя не в своей тарелке, и другим тоже становилось неловко в его компании. Поэтому Нил хранил дистанцию между собой и всеми остальными. Арендаторы, которые ценили все, что он для них делал, однако же, не относились к нему по-дружески. И так будет всегда, он это хорошо понимал.
Нил оглядел зал. Волынок нет — они под запретом. Это приказ Камберленда. Он же запретил мужчинам носить шотландские юбочки, килты, и теперь все были одеты в мешковатые куртки и дешевые штаны.
Музыка смолкла, и танцующие сгрудились подальше от своего лендлорда. Нил вздохнул. Затем, натянуто улыбаясь, подошел к молодожену, Хирэму Форбсу, и протянул ему кошелек.
— Это для тебя и твоей супруги.
Новобрачная поклонилась, а Хирэм сначала удивился, но потом обрадовался:
— Спасибо, милорд.
— Желаю вам много ребятишек, — сказал Нил и снова ощутил пустоту в душе. Пустоту всей своей жизни. У него самого ребятишек не будет никогда и жены не будет тоже. Никто никогда не посмотрит на него вот так, как эта юная новобрачная смотрит сейчас на своего молодого мужа. «Наверное, это брак по любви», — подумал Нил и вспомнил тот далекий любящий взгляд… Когда-то и на него так смотрели.
Нил повернулся и пошел прочь, с горечью думая, что никто не попросил его остаться. «Куда же теперь? Опять в замок?» — подумал он, вскочив на своего коня Джека. При этой мысли Нил еще острее почувствовал одиночество. После отъезда Рори и его жены Беты жизнь, казалось, совсем покинула эти каменные стены. И, поддавшись неожиданному порыву, Нил повернул коня в сторону озера за холмом, где много лет назад они впервые встретились с Джэнет наедине. А если точнее, то девять лет и три месяца. Теперь она замужем за Кэмпбеллом. И у нее сын…
У Нила привычно защемило сердце. Он всегда старался узнавать, что она и как. Брат ее погиб под Куллоденом. Вскоре после этого умер отец, и его владения конфисковали. Их не отдали Кэмпбеллу — наверное, за то, что тот не примкнул к Камберленду в битве за Куллоден. Эти земли вернулись во владения короля, а он потом наградил ими англичанина, который воевал на его стороне.
Нил вспомнил, как горячо Джэнет любила отца. Увидев небольшую часовню, он спешился, вошел внутрь и помянул человека, которого когда-то надеялся назвать тестем. Нил совсем не был ревностным прихожанином и сомневался, что господь бог услышит его молитву. Он вообще не очень-то верил в доходчивость молитв — да и в существование самого бога. Слишком много пришлось ему повидать жестокости, несправедливости, крови. И если бог допускает, чтобы такое творилось в мире, тогда в чем смысл его бытия?
Но за Джэнет он все-таки помолился. Хотя почти не надеялся на помощь бога.
Нил достиг озера уже к вечеру. Солнце садилось, в розовом небе догорали закатные лучи, золотом отражаясь в волнах озера. Окружающие холмы, поросшие вереском, потемнели. Спокойствие и умиротворенность этой холмистой страны опять пробудили печаль в сердце Нила, она все разрасталась и наконец затопила все его существо. Он так ясно видел перед собой Джэнет Лесли — ее каштановые локоны, осенявшие серьезное, тонкое лицо, потемневшие от страсти глаза, несмелую улыбку… Господи, как же он по ней стосковался! Да вообще, по человеку, которого можно обнять, разделить с ним умиротворенность вечереющего дня, с кем можно говорить и любоваться закатом…
— Во всем мире только ты со мной, Джек, — сказал он коню.
Неожиданно любимый конь напомнил ему Рори. Джек был таким же норовистым и непредсказуемым, как его двоюродный брат: сейчас он спокоен, но в следующую минуту уже порывист, как ветер. Дикий, необузданный, жаждущий свободы… Как Нилу хотелось иногда обладать таким же характером! Но нет. Он — воплощенное чувство ответственности и сама практичность. Он ведь и Рори очень долго судил по себе, не подозревая, кем его кузен является на самом деле. В заброшенном коттедже были спрятаны одежда и накладные волосы, которыми пользовался Рори, когда у всех на слуху был Черный Валет. Нил знал, что эти улики необходимо уничтожить, но до сих пор никак не мог решиться. Они служили ему напоминанием о том, что никогда нельзя судить о другом человеке безапелляционно.
Нил смотрел, как закат поглощается сумерками, как над озером поднимается туман, размывая его очертания. Потом он развернул коня в сторону Брэмура и снова подумал о Рори.
Доступна ли ему такая же храбрость, которой отличается кузен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92