— Ты поможешь мне уложить волосы? Мне нужно сойти вниз.
— Вы все еще дрожите, миледи.
— Неважно.
— Постараюсь как смогу, миледи.
Через час Люси подала Джэнет зеркало. Волосы были заплетены в толстую косу и красиво уложены на затылке. Несколько еще влажных локонов осеняли бледное, худое лицо. Джэнет пощипала щеки — может, немного покраснеют. Но платье она не переменила, поскольку носила траур, а другого черного платья у нее не было.
Поблагодарив Люси, Джэнет пошла в детскую. Три светлые головки сразу повернулись к двери. Грэйс держала на руках Колина, который заворковал и протянул к Джэнет ручонки.
Первой к ней подбежала Аннабелла и, обиженно оттопырив нижнюю губку, сказала:
— А я беспокоилась!
— Но больше беспокоиться не о чем, ягодка моя. Я просто проехалась верхом.
— А дядя Реджи очень рассердился. Он думал, что мы знаем, куда ты поехала, — осторожно добавила Грэйс. Джэнет прижала к себе Колина.
— Он вас не бил?
Грэйс покачала головой, но взгляд у нее был испуганный. «Надо поскорее уезжать отсюда, — подумала Джэнет. — Ради детей. И пусть нам поможет Брэмур! Но чего будет стоить его помощь? Никто ничего задаром не делает. Он тоже захочет чего-нибудь взамен. Надо надеяться, что цена будет не слишком высока».
Джэнет поцеловала Колина, посадила его на пол и заключила в объятия падчериц, всех по очереди. Аннабелла подошла последней и запечатлела на щеке мачехи влажный поцелуй.
— Оставайтесь здесь, — велела Джэнет. — Люси принесет вам ужин.
Грэйс кивнула, и сердце у Джэнет дрогнуло. Она делает все, чтобы защитить девочек, но так и не может пока изгнать из их глаз это испуганное выражение.
Когда она спустилась вниз, Макнайт доложил, что маркиз Брэмур ожидает ее в гостиной. Джэнет закусила губу и открыла дверь. Нил Форбс сидел в кресле перед горящим камином, скрестив длинные ноги. Черные волосы выглядели так, словно он причесывался пятерней, и одет он был скорее как торговец, а не как подобает лорду. Он еще не заметил ее, и Джэнет с минуту пристально изучала выражение его лица. Казалось бы, он должен сейчас выглядеть спокойным и удовлетворенным, но нет, во всем его облике чувствовалось напряжение, скрытое внутреннее беспокойство, которое она замечала за ним и раньше, в Брэмуре. Правда, он тогда казался ей сдержанным и тихим, даже стеснительным. Это ей и понравилось в нем. Рядом с постоянно пьяным и хвастливым Дональдом он показался ей очень привлекательным.
И все это была сплошная ложь!
Нил повернулся и встал, слегка поклонившись.
— Миледи, я не слышал, как вы вошли.
— Вы прибыли из Брэмура?
— Нет, из Эдинбурга.
— Вы получили мое письмо?
— Да, но я был в отъезде, когда его привезли. Иначе бы я оказался здесь скорее.
— Я не знала, к кому еще обратиться.
— Вам ничего не надо объяснять. Я все знаю о судьбе ваших отца и брата. Я был очень огорчен, узнав об их смерти.
— Почему же? Ведь они были якобиты, — неожиданно для себя с горечью сказала Джэнет. Она знала, что Форбсы из Брэмура сражались у Куллодена на стороне Камберленда.
— Они были хорошими людьми.
Ей бы хотелось поверить ему, поверить в искренность его слов. Но однажды она ему уже поверила, и оказалось, что ему нужно было только ее приданое.
Нил вдруг шагнул к ней и ласково коснулся ее щеки тыльной стороной ладони.
— Я надеялся, что вы уже не такая худенькая, как прежде.
— А я надеюсь, что вы уже не такой лжец, как раньше.
Джэнет сознавала, что это жестоко с ее стороны. Но надо было заставить его отойти: она боялась, что не выдержит и бросится в его объятия. А вот этого не будет никогда. Никогда!
Нил отступил на шаг, и на щеке его дрогнул мускул. «Наверное, сейчас я сделала самую большую ошибку в своей жизни, — подумала Джэнет. — Оскорбила единственного человека, кто мог бы мне помочь».
Он отступил еще на шаг.
— У меня для вас есть новости, но я не уверен, что они вас обрадуют.
— Просьбу Реджинальда удовлетворили? — с замиранием сердца спросила она.
— Нет, его светлость назначил другого опекуна.
Сердце у Джэнет едва не остановилось. Ей не понравилось, как он это сказал — словно ей предстояло услышать что-то очень плохое. Но что могло быть хуже того, если бы Реджинальд получил законную власть над Лохэном и ее сыном?
— Кто он? — прошептала Джэнет.
Нил отвернулся и поглядел в огонь. Вся его фигура дышала силой и невозмутимостью.
— Опекуном вашего сына назначен я, — тихо ответил он.
На мгновение Джэнет остолбенела. Сердце сжалось. Что же она наделала? Заменила одного тюремщика другим, одного лжеца на другого!
— Но как же вы могли?.. — прошептала она.
— Это был единственный выход из создавшегося положения, миледи. Мне пришлось сказать, что я… питаю к вам интерес. Камберленд не намерен оставлять такие обширные владения под контролем женщины — и тем более якобитки.
— А я своим письмом преподнесла их вам на блюдечке, — с горечью отозвалась Джэнет.
— Меня Лохэн совершенно не интересует. Вернее, меня интересует только одно: чтобы он был сохранен для законного владельца. О вашем письме я его светлости и не заикнулся. Я лишь сказал, что мой дядя дружил с вашим отцом и тоже просил бы вам помочь.
— И он этому поверил?
— Сомневаюсь. Но он хочет, чтобы земля оставалась в руках лояльно настроенных подданных короля.
— То есть в ваших руках.
— Да.
— Вашей семье очень везет на краденые земли, — желчно заметила Джэнет.
— У меня нет ни малейшего намерения завладеть наследством вашего сына. Вы достаточно поверили мне, чтобы просить о помощи. Поверьте же и теперь.
— Вы ошибаетесь: я вам не поверила. Просто мне больше не к кому обратиться. И я надеялась только, что вы походатайствуете перед Камберлендом о назначении меня опекуншей. Не более того. И уж, конечно…
Голос ее замер.
— Джэнет?
Она сморгнула, услышав, как нежно звучит у него на губах ее имя. Совсем как раньше…
— Я вам больше никогда не поверю. Однажды я сделала эту ошибку, но больше ее не повторю.
Нил сжал губы, но ничего не сказал в свою защиту.
— Я поищу для вас надежного помощника по управлению поместьем, но все решения будете принимать вы. По необходимости я время от времени буду сюда наезжать. Камберленд ожидает от меня отчета по ведению дел, и я не хочу никаких осложнений из-за вашего деверя. Постараюсь, однако, не слишком часто попадаться вам на глаза.
— А на что вы рассчитываете взамен?
Нил отшатнулся, словно Джэнет его ударила. Затем горько, только кончиками губ улыбнулся. Она вспомнила, каким он прежде был уязвимым. Не надо об этом забывать.
— Вы уже рассказали обо всем Реджинальду?
— Да, и нельзя сказать, чтобы он обрадовался.
— Он пригрозил, что подаст на меня в суд по обвинению в убийстве.
— Не подаст, если не хочет, чтобы его отсюда прогнали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92