Как и предполагала Кэтрин, в большинстве своем письма оказались деловыми, только два были от Кеннета Уилдинга, из Франции. В первом Кеннет сообщал полковые новости и описывал забавные случаи из жизни оккупационной армии, сопроводив их великолепными шаржами, которые привели Майкла в восторг.
Отложив первое письмо в сторону, Майкл взял второе и, увидев на конверте дату, удивился, почему Кеннет послал ему почти одновременно два письма. Во втором был всего один листок и никаких рисунков.
«Майкл!
Извини, что, пользуясь правом друга, вмешиваюсь в твою личную жизнь, но в Брюсселе мне показалось, что твое чувство к Кэтрин Мельбурн гораздо сильнее простой симпатии. Поэтому хочу тебе сообщить, что несколько недель назад Колин Мельбурн был убит на улице, очевидно, кем-то из бонапартистов. Гнусное дело, убийцу до сих пор так и не нашли. По политическим соображениям дело замяли. Я узнал об этом случайно, от пьяного однополчанина Колина. Он сказал, что после похорон Кэтрин с Эми уехали в Англию. Думаю, Энн и Чарльз Моубри знают, где они находятся.
Я понимаю, не очень-то благородно преследовать вдову, когда тело мужа еще не остыло в могиле, но ради Кэтрин можно поступиться некоторыми принципами. Возможно, ты захочешь разыскать Кэтрин не как влюбленный мужчина, а просто как друг, если она нуждается в помощи. Как и следовало ожидать, после смерти Колина осталось много долгов.
Если найдешь Кэтрин и узнаешь, что я чем-то могу быть ей полезен, пожалуйста, дай мне немедленно знать.
Твой легкомысленный Кеннет».
Майклу показалось, будто его ударили ниже пояса. Он не мог оторвать глаз от письма и перечитал его. Вряд ли Кеннет ошибался. Но почему Кэтрин солгала? А он-то думал, что они друзья и не должны обманывать друг друга.
Что же, не впервые женщина его одурачила.
Он все еще смотрел на злополучное письмо, когда вернулась Кэтрин.
— Лэрд устал, но у него хватило сил объяснить, как жители острова платят ежегодный налог каплунами с каждой печной трубы, — весело сообщила она, закрыв за собой дверь, и добавила: — Потрясающий обычай! — Она хотела еще что-то сказать, но вдруг нахмурилась: — Что-то не так?
— Пришло письмо от Кеннета Уилдинга. — В голосе Майкла звучало напряжение. — Это правда, что Колин мертв?
Кровь отхлынула от лица Кэтрин, и оно стало белее мрамора. Чтобы не упасть, женщина схватилась за спинку стула.
— Правда.
— Боже правый!
Он с горечью скомкал письмо. Кэтрин предала его! Святая Катерина, которую он боготворил, красивая и благородная, оказалась лгуньей.
— Какого черта вы это скрыли от меня?
Она провела дрожащей рукой по волосам.
— Боялась, что вы сочтете своим долгом предложить мне руку и сердце в благодарность за то, что я выходила вас после Ватерлоо, и решила, что лучше вам оставаться в неведении.
Этот второй удар причинил не меньшую боль, чем первый.
— Значит, вы предпочли спрятаться за мертвого мужа, только бы не стать моей женой? Неужели я такое чудовище?! — воскликнул Майкл. — Ведь вы могли просто отказать мне!
Кэтрин опустилась в кресло и, сжавшись в комок, закрыла лицо руками.
— Вы не чудовище! Наоборот. Вы слишком привлекательны. И я могла не устоять.
— Простите, но я, видимо, так глуп, что ничего не понимаю, — ледяным тоном проговорил Майкл. — Итак, вы не против выйти за меня замуж, но боялись, что я сделаю вам предложение, и потому лгали?
— Я никогда больше не выйду замуж. Никогда! И если бы по глупости приняла ваше предложение, сделала бы нас обоих несчастными. Я не могу быть вашей женой, Майкл! Я вообще не могу быть женой! — Она была на грани истерики.
Его гнев испарился, уступив место отчаянию.
— Значит, вы так сильно любили Колина, несмотря на его измены и невнимание к вам?
Она скривила губы:
— Невозможно, прожив с человеком двенадцать лет, оставаться равнодушной к нему. Но я не любила его.
— Ваш муж постоянно оскорблял вас, и поэтому вы поклялись больше не выходить замуж, — резко произнес Майкл. — Будь он жив, я прикончил бы его собственными руками!
— Нет, нет! Колин не обижал меня.
Она судорожно сжала руки:
— Я больше перед ним виновата.
Майкл внимательно посмотрел на Кэтрин. Эта мысль, видимо, не давала ей покоя.
— Я знаю, все жалели меня, потому что Колин волочился за женщинами, но это я превратила наш брак в фарс, — едва слышно произнесла Кэтрин. — А он все терпел.
— О чем это вы? Объясните! Никак в толк не возьму!
— Я… я не могу.
Она отвела глаза.
Раздраженный, Майкл подошел к Кэтрин и взял ее за подбородок.
— Кэтрин, ради Бога, не прячьте глаз! Неужели я не заслуживаю доверия?
— Да, да — прошептала она, — но… даже с вами я не в силах говорить об этом!
Вытянуть хоть что-нибудь из Кэтрин было так же трудно, как выкорчевать дубовый пень. И Майкл решил действовать по-другому. Он обвил рукой ее шею и наклонился, чтобы поцеловать, надеясь, что там, где бессильны слова, подействует ласка.
Кэтрин было потянулась к нему, но тут же отпрянула, и из глаз у нее хлынули слезы.
— Поймите же наконец! Я не могу дать вам то, чего вы от меня ждете!
Так вот оно что!
Где-то в самой глубине сознания у Майкла мелькнула догадка, и он сказал:
— Мне трудно это понять, Кэтрин. Я хочу вас с той самой минуты, как увидел. Бог свидетель, я пытался побороть в себе это желание, найти другую женщину. Все напрасно. Если мне не суждено обладать вами и до конца дней из-за этого мучиться, вы облегчили бы мои страдания, открыв мне всю правду.
Напряжение во взгляде свидетельствовало о том, какое сильное впечатление произвели на нее слова Майкла. У нее больше не было сил сопротивляться, и, заметив это, Майкл спросил:
— Все дело в сексе, да?
Кэтрин округлила глаза, она была в шоке.
— Как вы догадались?
— По некоторым вашим намекам!
Он опустился на колени перед креслом, в котором она сидела, и взял ее за руку. Ее пальцы были холодны как лед и дрожали.
— И вы считаете для себя унизительным говорить об этом. Объясните, прошу вас, почему вы так боитесь замужества? Вряд ли вы можете сообщить нечто такое, что меня потрясло бы.
Она свернулась калачиком в уголке кресла, хрупкая, как ребенок.
— Я боюсь близости, потому что… мне больно, — прошептала Кэтрин. — Это чертовски несправедливо. Меня тянет к мужчинам, как любую нормальную женщину, но секс для меня — мучение.
Сам факт, что она не такая, как все, видимо, был для Кэтрин хуже физической боли.
— Вы обращались к врачу? — спросил Майкл.
— Собиралась, — она с горечью улыбнулась, — но не стала этого делать. Что знает врач об особенностях женщины? Сама мысль о том, что кто-то чужой будет терзать мое тело, просто невыносима. Да и зачем? Ради сомнительного удовольствия услышать то, что я и так знаю? Что у меня патология?
— Но ведь вы рожали, значит, не все так безнадежно, — в раздумье проговорил Майкл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Отложив первое письмо в сторону, Майкл взял второе и, увидев на конверте дату, удивился, почему Кеннет послал ему почти одновременно два письма. Во втором был всего один листок и никаких рисунков.
«Майкл!
Извини, что, пользуясь правом друга, вмешиваюсь в твою личную жизнь, но в Брюсселе мне показалось, что твое чувство к Кэтрин Мельбурн гораздо сильнее простой симпатии. Поэтому хочу тебе сообщить, что несколько недель назад Колин Мельбурн был убит на улице, очевидно, кем-то из бонапартистов. Гнусное дело, убийцу до сих пор так и не нашли. По политическим соображениям дело замяли. Я узнал об этом случайно, от пьяного однополчанина Колина. Он сказал, что после похорон Кэтрин с Эми уехали в Англию. Думаю, Энн и Чарльз Моубри знают, где они находятся.
Я понимаю, не очень-то благородно преследовать вдову, когда тело мужа еще не остыло в могиле, но ради Кэтрин можно поступиться некоторыми принципами. Возможно, ты захочешь разыскать Кэтрин не как влюбленный мужчина, а просто как друг, если она нуждается в помощи. Как и следовало ожидать, после смерти Колина осталось много долгов.
Если найдешь Кэтрин и узнаешь, что я чем-то могу быть ей полезен, пожалуйста, дай мне немедленно знать.
Твой легкомысленный Кеннет».
Майклу показалось, будто его ударили ниже пояса. Он не мог оторвать глаз от письма и перечитал его. Вряд ли Кеннет ошибался. Но почему Кэтрин солгала? А он-то думал, что они друзья и не должны обманывать друг друга.
Что же, не впервые женщина его одурачила.
Он все еще смотрел на злополучное письмо, когда вернулась Кэтрин.
— Лэрд устал, но у него хватило сил объяснить, как жители острова платят ежегодный налог каплунами с каждой печной трубы, — весело сообщила она, закрыв за собой дверь, и добавила: — Потрясающий обычай! — Она хотела еще что-то сказать, но вдруг нахмурилась: — Что-то не так?
— Пришло письмо от Кеннета Уилдинга. — В голосе Майкла звучало напряжение. — Это правда, что Колин мертв?
Кровь отхлынула от лица Кэтрин, и оно стало белее мрамора. Чтобы не упасть, женщина схватилась за спинку стула.
— Правда.
— Боже правый!
Он с горечью скомкал письмо. Кэтрин предала его! Святая Катерина, которую он боготворил, красивая и благородная, оказалась лгуньей.
— Какого черта вы это скрыли от меня?
Она провела дрожащей рукой по волосам.
— Боялась, что вы сочтете своим долгом предложить мне руку и сердце в благодарность за то, что я выходила вас после Ватерлоо, и решила, что лучше вам оставаться в неведении.
Этот второй удар причинил не меньшую боль, чем первый.
— Значит, вы предпочли спрятаться за мертвого мужа, только бы не стать моей женой? Неужели я такое чудовище?! — воскликнул Майкл. — Ведь вы могли просто отказать мне!
Кэтрин опустилась в кресло и, сжавшись в комок, закрыла лицо руками.
— Вы не чудовище! Наоборот. Вы слишком привлекательны. И я могла не устоять.
— Простите, но я, видимо, так глуп, что ничего не понимаю, — ледяным тоном проговорил Майкл. — Итак, вы не против выйти за меня замуж, но боялись, что я сделаю вам предложение, и потому лгали?
— Я никогда больше не выйду замуж. Никогда! И если бы по глупости приняла ваше предложение, сделала бы нас обоих несчастными. Я не могу быть вашей женой, Майкл! Я вообще не могу быть женой! — Она была на грани истерики.
Его гнев испарился, уступив место отчаянию.
— Значит, вы так сильно любили Колина, несмотря на его измены и невнимание к вам?
Она скривила губы:
— Невозможно, прожив с человеком двенадцать лет, оставаться равнодушной к нему. Но я не любила его.
— Ваш муж постоянно оскорблял вас, и поэтому вы поклялись больше не выходить замуж, — резко произнес Майкл. — Будь он жив, я прикончил бы его собственными руками!
— Нет, нет! Колин не обижал меня.
Она судорожно сжала руки:
— Я больше перед ним виновата.
Майкл внимательно посмотрел на Кэтрин. Эта мысль, видимо, не давала ей покоя.
— Я знаю, все жалели меня, потому что Колин волочился за женщинами, но это я превратила наш брак в фарс, — едва слышно произнесла Кэтрин. — А он все терпел.
— О чем это вы? Объясните! Никак в толк не возьму!
— Я… я не могу.
Она отвела глаза.
Раздраженный, Майкл подошел к Кэтрин и взял ее за подбородок.
— Кэтрин, ради Бога, не прячьте глаз! Неужели я не заслуживаю доверия?
— Да, да — прошептала она, — но… даже с вами я не в силах говорить об этом!
Вытянуть хоть что-нибудь из Кэтрин было так же трудно, как выкорчевать дубовый пень. И Майкл решил действовать по-другому. Он обвил рукой ее шею и наклонился, чтобы поцеловать, надеясь, что там, где бессильны слова, подействует ласка.
Кэтрин было потянулась к нему, но тут же отпрянула, и из глаз у нее хлынули слезы.
— Поймите же наконец! Я не могу дать вам то, чего вы от меня ждете!
Так вот оно что!
Где-то в самой глубине сознания у Майкла мелькнула догадка, и он сказал:
— Мне трудно это понять, Кэтрин. Я хочу вас с той самой минуты, как увидел. Бог свидетель, я пытался побороть в себе это желание, найти другую женщину. Все напрасно. Если мне не суждено обладать вами и до конца дней из-за этого мучиться, вы облегчили бы мои страдания, открыв мне всю правду.
Напряжение во взгляде свидетельствовало о том, какое сильное впечатление произвели на нее слова Майкла. У нее больше не было сил сопротивляться, и, заметив это, Майкл спросил:
— Все дело в сексе, да?
Кэтрин округлила глаза, она была в шоке.
— Как вы догадались?
— По некоторым вашим намекам!
Он опустился на колени перед креслом, в котором она сидела, и взял ее за руку. Ее пальцы были холодны как лед и дрожали.
— И вы считаете для себя унизительным говорить об этом. Объясните, прошу вас, почему вы так боитесь замужества? Вряд ли вы можете сообщить нечто такое, что меня потрясло бы.
Она свернулась калачиком в уголке кресла, хрупкая, как ребенок.
— Я боюсь близости, потому что… мне больно, — прошептала Кэтрин. — Это чертовски несправедливо. Меня тянет к мужчинам, как любую нормальную женщину, но секс для меня — мучение.
Сам факт, что она не такая, как все, видимо, был для Кэтрин хуже физической боли.
— Вы обращались к врачу? — спросил Майкл.
— Собиралась, — она с горечью улыбнулась, — но не стала этого делать. Что знает врач об особенностях женщины? Сама мысль о том, что кто-то чужой будет терзать мое тело, просто невыносима. Да и зачем? Ради сомнительного удовольствия услышать то, что я и так знаю? Что у меня патология?
— Но ведь вы рожали, значит, не все так безнадежно, — в раздумье проговорил Майкл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99