Сводчатый потолок высился где-то на уровне третьего этажа, вдоль стен стояли на пьедесталах статуи, которые, по-видимому, были похищены из греческих храмов, а из центра вестибюля полукругом уходила наверх широкая мраморная лестница.
Макси никогда не приходилось бывать в богатых особняках, и этот показался ей королевским дворцом. А может, это и вправду Карлтон-хаус, а наверху бражничает с друзьями принц-регент?
Но Робин вел себя по-хозяйски.
— Герцогиня дома? — спросил он дворецкого. Этого запугать было труднее, чем лакея.
— Ее светлость не принимает, — высокомерно ответил он.
— Я вас не об этом спросил, — тихо, но грозно сказал Робин. — Меня герцогиня примет. Скажите ей, что приехал лорд Роберт.
На лице дворецкого отобразилась борьба двух чувств — сознания, что гость говорит и ведет себя как важная персона, и пренебрежения к его невзрачной одежде. В конце концов он слегка поклонился и пошел наверх.
Герцогиня? Может, это бабка Робина, обожающая своего непутевого внука? А может, кто-нибудь еще страшнее? Макси давно поняла, что Робин — аристократ по рождению. Но неужели он принадлежит к самой верхушке английского общества? При мысли, что это вполне возможно, даже вероятно, у Макси упало сердце.
Окаменев от неловкости, она избегала взгляда Робина, словно отгородившись от этого чуждого и, возможно, враждебного окружения. Чувствуя, что у нее напряжен каждый мускул, она принялась бродить по вестибюлю, словно кошка, изучающая свой новый дом. Даже властные интонации ее спутника не проняли дворецкого настолько, чтобы он пригласил их в гостиную.
Макси была в самом дальнем углу вестибюля, когда послышались быстрые шаги. Обернувшись, она увидела, что вниз по лестнице бежит прекрасное златокудрое создание. Макси эта женщина не увидела, а бросилась на шею Робину, не обращая внимания на его грязную одежду — Робин, какой же ты бессовестный! Почему ты не предупредил меня о своем приезде?
Робин со смехом поймал ее в объятия.
— Осторожнее, Мэгги. Не хочешь думать о себе, подумай о будущем наследнике.
— Ну и ты про то же! Будто мало мне Рафа, — добродушно ответила герцогиня. — Может, это будет девочка.
— Вздор. Никогда не поверю, чтобы ты могла так опростоволоситься. Наверняка попадешь в яблочко с первой же попытки.
Несколько секунд Робин и герцогиня стояли, держась за руки как старые друзья. Герцогиня была почти одного с Робином роста, и у нее были такие же ярко-золотистые волосы.
У Макси, которая тихонько стояла в углу, потемнело в глазах. Она думала, что готова к любой неожиданности, но чтобы Робин привел ее в дом своей любовницы! Господи, да что же это такое? Как он посмел?!
Сейчас он казался ей совершенно чужим Его белокурые волосы блестели в свете ламп, и, несмотря на поношенную одежду, он был аристократом с головы до пят. Только в раннем детстве, когда ее дразнили белые дети, Макси чувствовала себя такой же непохожей на остальных полукровкой: малорослой, темнокожей, отверженной.
Тут Робин выпустил руки герцогини и сказал ей:
— Мэгги, я хочу познакомить тебя с очень дорогим мне человеком.
Глядя, как они приближаются, Макси одновременно кипела от бешенства и цепенела от смущения. Как она должна вести себя с герцогиней? Как вообще должна вести себя в этой ситуации женщина в мужской одежде?
Она нашла ответ на эти вопросы, вспомнив одну важную даму, которую знала в Бостоне. Та считала, что гражданка Американской республики не должна склонять голову ни перед кем, разве что перед Господом Богом, да и то если у нее будет настроение помолиться. А раз так, любовница Робина никоим образом не заслуживала реверанса.
В то же время, поскольку на Макси одежда юноши, было уместно снять шляпу. Шляпу Макси сняла, но выражение лица изменить не сочла нужным и смотрела на герцогиню со свирепой враждебностью.
Герцогиня резко остановилась, и ее глаза изумленно расширились. Они были не голубые, как у Робина, а переливчатого серо-зеленого цвета.
— Мэгги, это мисс Максима Коллинс. Макси, познакомься с герцогиней Кандовер. — Робин взял Макси за локоть. — Я пытаюсь уговорить Макси выйти за меня замуж.
Услышав это, герцогиня была явно потрясена, но в следующую минуту в ее серо-зеленых глазах мелькнула усмешка. Черты ее лица не были классически правильными, но она излучала обаяние, которое было действеннее любой красоты. Неудивительно, что она являлась Робину во сне.
Увидев усмешку в ее глазах, Макси закипела от ярости. Мэгги, видимо, решила, что Робин пошутил, заявив о своем намерении жениться на этой замурзанной коротышке в брюках.
Однако Макси немного смягчилась, услышав дружеские слова герцогини:
— Милая, я счастлива с вами познакомиться. Надеюсь, вы согласитесь выйти замуж за лорда Роберта. В нем немало хорошего, хотя в данную минуту вам, наверное, хочется его убить. — И с заговорщицкой улыбкой она добавила:
— Верно?
Это замечание так точно отражало чувства Макси, что та несколько растерялась.
— По правде говоря, я как раз думаю, каким способом это лучше сделать. — Макси не собиралась уступать герцогине в апломбе. — Можно было бы бросить в кипящее масло, но это — слишком легкая смерть.
Мэгги засмеялась.
— Я понимаю, что он ни словом не предупредил вас, куда ведет.
— Именно так, ваша светлость.
Макси взглянула на Робина, лицо которого не выражало ни капли раскаяния. Он держал ее за локоть, и его прикосновение немного успокаивало, хотя одновременно ей безумно хотелось расцарапать его безмятежное лицо ногтями.
— Он просто сказал, что мы идем к его друзьям.
— Это все старые шпионские замашки. Чем меньше говоришь, тем лучше. — Мэгги обвела рукой вокруг. — Я сама была ошеломлена, впервые увидев этот мавзолей. — Мэгги задумчиво посмотрела на Макси, потом спросила:
— Вы из Америки?
Видимо, она не хуже Робина разбиралась в произношении. У них с Робином вообще, наверное, много общих талантов, как и общих воспоминаний. От этой мысли настроение Макси не улучшилось.
— Да, я родилась в Америке, но мой отец был англичанином. Младший сын шестого виконта Коллингвуда.
Не успела Макси произнести эти слова, как ей стало стыдно. Ну зачем было поминать своих знатных родственников? Но слова уже вылетели, теперь их не вернешь.
Герцогиня наморщила лоб.
— Поместье Коллингвудов, кажется, где-то на севере Англии. В Дареме, да?
— Да. — Почувствовав, что ее ответ краток до грубости, Макси добавила:
— Я гостила у дяди с весны.
Когда Макси упомянула своих родственников, Робин посмотрел на нее с удивлением, но ничего не сказал.
— Мы сейчас без гроша в кармане. — Он перевел разговор на другую тему:
— Мэгги, ты сможешь нас приютить дня на два?
— Ну, места у нас хватает. — Герцогиня опять повернулась к Макси:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Макси никогда не приходилось бывать в богатых особняках, и этот показался ей королевским дворцом. А может, это и вправду Карлтон-хаус, а наверху бражничает с друзьями принц-регент?
Но Робин вел себя по-хозяйски.
— Герцогиня дома? — спросил он дворецкого. Этого запугать было труднее, чем лакея.
— Ее светлость не принимает, — высокомерно ответил он.
— Я вас не об этом спросил, — тихо, но грозно сказал Робин. — Меня герцогиня примет. Скажите ей, что приехал лорд Роберт.
На лице дворецкого отобразилась борьба двух чувств — сознания, что гость говорит и ведет себя как важная персона, и пренебрежения к его невзрачной одежде. В конце концов он слегка поклонился и пошел наверх.
Герцогиня? Может, это бабка Робина, обожающая своего непутевого внука? А может, кто-нибудь еще страшнее? Макси давно поняла, что Робин — аристократ по рождению. Но неужели он принадлежит к самой верхушке английского общества? При мысли, что это вполне возможно, даже вероятно, у Макси упало сердце.
Окаменев от неловкости, она избегала взгляда Робина, словно отгородившись от этого чуждого и, возможно, враждебного окружения. Чувствуя, что у нее напряжен каждый мускул, она принялась бродить по вестибюлю, словно кошка, изучающая свой новый дом. Даже властные интонации ее спутника не проняли дворецкого настолько, чтобы он пригласил их в гостиную.
Макси была в самом дальнем углу вестибюля, когда послышались быстрые шаги. Обернувшись, она увидела, что вниз по лестнице бежит прекрасное златокудрое создание. Макси эта женщина не увидела, а бросилась на шею Робину, не обращая внимания на его грязную одежду — Робин, какой же ты бессовестный! Почему ты не предупредил меня о своем приезде?
Робин со смехом поймал ее в объятия.
— Осторожнее, Мэгги. Не хочешь думать о себе, подумай о будущем наследнике.
— Ну и ты про то же! Будто мало мне Рафа, — добродушно ответила герцогиня. — Может, это будет девочка.
— Вздор. Никогда не поверю, чтобы ты могла так опростоволоситься. Наверняка попадешь в яблочко с первой же попытки.
Несколько секунд Робин и герцогиня стояли, держась за руки как старые друзья. Герцогиня была почти одного с Робином роста, и у нее были такие же ярко-золотистые волосы.
У Макси, которая тихонько стояла в углу, потемнело в глазах. Она думала, что готова к любой неожиданности, но чтобы Робин привел ее в дом своей любовницы! Господи, да что же это такое? Как он посмел?!
Сейчас он казался ей совершенно чужим Его белокурые волосы блестели в свете ламп, и, несмотря на поношенную одежду, он был аристократом с головы до пят. Только в раннем детстве, когда ее дразнили белые дети, Макси чувствовала себя такой же непохожей на остальных полукровкой: малорослой, темнокожей, отверженной.
Тут Робин выпустил руки герцогини и сказал ей:
— Мэгги, я хочу познакомить тебя с очень дорогим мне человеком.
Глядя, как они приближаются, Макси одновременно кипела от бешенства и цепенела от смущения. Как она должна вести себя с герцогиней? Как вообще должна вести себя в этой ситуации женщина в мужской одежде?
Она нашла ответ на эти вопросы, вспомнив одну важную даму, которую знала в Бостоне. Та считала, что гражданка Американской республики не должна склонять голову ни перед кем, разве что перед Господом Богом, да и то если у нее будет настроение помолиться. А раз так, любовница Робина никоим образом не заслуживала реверанса.
В то же время, поскольку на Макси одежда юноши, было уместно снять шляпу. Шляпу Макси сняла, но выражение лица изменить не сочла нужным и смотрела на герцогиню со свирепой враждебностью.
Герцогиня резко остановилась, и ее глаза изумленно расширились. Они были не голубые, как у Робина, а переливчатого серо-зеленого цвета.
— Мэгги, это мисс Максима Коллинс. Макси, познакомься с герцогиней Кандовер. — Робин взял Макси за локоть. — Я пытаюсь уговорить Макси выйти за меня замуж.
Услышав это, герцогиня была явно потрясена, но в следующую минуту в ее серо-зеленых глазах мелькнула усмешка. Черты ее лица не были классически правильными, но она излучала обаяние, которое было действеннее любой красоты. Неудивительно, что она являлась Робину во сне.
Увидев усмешку в ее глазах, Макси закипела от ярости. Мэгги, видимо, решила, что Робин пошутил, заявив о своем намерении жениться на этой замурзанной коротышке в брюках.
Однако Макси немного смягчилась, услышав дружеские слова герцогини:
— Милая, я счастлива с вами познакомиться. Надеюсь, вы согласитесь выйти замуж за лорда Роберта. В нем немало хорошего, хотя в данную минуту вам, наверное, хочется его убить. — И с заговорщицкой улыбкой она добавила:
— Верно?
Это замечание так точно отражало чувства Макси, что та несколько растерялась.
— По правде говоря, я как раз думаю, каким способом это лучше сделать. — Макси не собиралась уступать герцогине в апломбе. — Можно было бы бросить в кипящее масло, но это — слишком легкая смерть.
Мэгги засмеялась.
— Я понимаю, что он ни словом не предупредил вас, куда ведет.
— Именно так, ваша светлость.
Макси взглянула на Робина, лицо которого не выражало ни капли раскаяния. Он держал ее за локоть, и его прикосновение немного успокаивало, хотя одновременно ей безумно хотелось расцарапать его безмятежное лицо ногтями.
— Он просто сказал, что мы идем к его друзьям.
— Это все старые шпионские замашки. Чем меньше говоришь, тем лучше. — Мэгги обвела рукой вокруг. — Я сама была ошеломлена, впервые увидев этот мавзолей. — Мэгги задумчиво посмотрела на Макси, потом спросила:
— Вы из Америки?
Видимо, она не хуже Робина разбиралась в произношении. У них с Робином вообще, наверное, много общих талантов, как и общих воспоминаний. От этой мысли настроение Макси не улучшилось.
— Да, я родилась в Америке, но мой отец был англичанином. Младший сын шестого виконта Коллингвуда.
Не успела Макси произнести эти слова, как ей стало стыдно. Ну зачем было поминать своих знатных родственников? Но слова уже вылетели, теперь их не вернешь.
Герцогиня наморщила лоб.
— Поместье Коллингвудов, кажется, где-то на севере Англии. В Дареме, да?
— Да. — Почувствовав, что ее ответ краток до грубости, Макси добавила:
— Я гостила у дяди с весны.
Когда Макси упомянула своих родственников, Робин посмотрел на нее с удивлением, но ничего не сказал.
— Мы сейчас без гроша в кармане. — Он перевел разговор на другую тему:
— Мэгги, ты сможешь нас приютить дня на два?
— Ну, места у нас хватает. — Герцогиня опять повернулась к Макси:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97