Он как-то крякнул, словно подавившись, но все же камень с ужасающим хрустом опустился на череп Робина позади уха. Хотя вмешательство Макси ослабило силу удара, Робин рухнул на мостовую.
Вне себя от ярости и страха за Робина, Макси вцепилась ногтями в лицо детины. Он поднял руки, чтобы защитить глаза, и тут она изо всех сил ударила его коленом в пах и одновременно пырнула «игрушкой» ему в шею. Детина издал какой-то странный хрип, согнулся в три погибели и упал, как пустой мешок.
Тут Симмонс, меньше всех пострадавший в схватке, поднялся на ноги и обхватил Макси медвежьей хваткой. Хотя она и успела его несколько раз хорошенько боднуть головой и укусить, высвободиться из его рук ей не удалось.
— А ну перестань, чертовка! — Симмонс одной огромной лапой придерживал обе ее руки у нее за спиной, а другой вырвал из ее кулака «игрушку». — Конечно, ребятам не надо было вмешиваться, но если ты сейчас же не утихомиришься, клянусь, ты об этом пожалеешь!
Макси поняла, что надо заключить стратегическое перемирие, и перестала сопротивляться. Она с ужасом посмотрела на Робина, который лежал на мостовой, и золотые волосы которого были в крови.
Крепко держа Макси, Симмонс хмуро разглядывал двух своих приспешников, которые медленно поднимались на ноги.
— Не бойцы, а девчонки, — презрительно сказал он. — Даже хуже — эта девчонка вам трем сто очков вперед даст.
Со злобной гримасой один из них занес ногу, чтобы ударить лежавшего на земле Робина.
— Только тронь его, — рявкнул Симмонс, — и я сам тебе руки переломаю. Отправляйтесь на платную конюшню и приведите сюда карету.
Хмуро ворча, двое головорезов удалились. Третий все еще лежал на дороге без чувств.
"Интересно, где же местные жители?» — сердито подумала Макси. Но они находились на паршивой задней улочке, где стояли в основном склады и почти не было жилых домов. Во всяком случае, никто не вышел на шум драки.
— Пустите, — сказала она Симмонсу. — Надо посмотреть, что с Робином. Может быть, он тяжело ранен.
— Ничего, выживет. Вот если бы ты не схватила Уилби за руку, тогда ему пришлось бы худо — Симмонс покачал головой. — Зря Уилби это сделал. Но где б наше время найдешь надежных людей?
Макси не была склонна ему сочувствовать, но решила, что пока не стоит геройствовать, и с напускным смирением спросила:
— Что вы собираетесь с нами делать?
— Тебя я отвезу в Дарем. Если будешь бузить, свяжу, как рождественского гуся. А вот что делать с твоим приятелем, ума не приложу. — Симмонс нахмурился. — Можно, конечно, оставить его здесь, но вдруг он очухается и бросится вдогонку. По всему видно — упрямый парень. Лучше, наверное, сдать его в полицию: сказать, что он украл у меня лошадь.
Он минуту подумал, потом довольно хохотнул.
— Да, это будет в самый раз. К тому времени, когда он предстанет перед судьей, ты уже будешь в Дареме. А дальше пусть Коллингвуд решает, что с тобой делать. — Он потер щеку, на которой вздулась большая шишка. — С меня довольно, Разговаривая, он бессознательно ослабил хватку. Решив, что больше ждать нельзя, Макси рванулась. Ей удалось высвободиться, но Симмонс тут же схватил ее за руку. Последовала еще одна бурная схватка. Зная, что сопротивление бесполезно, девушка все равно продолжала вырываться. Ей удалось поцарапать и без того опухшую щеку Симмонса.
— Я тебя предупреждал, паршивка!
Симмонс подтащил Макси к низкой кирпичной стенке, которая шла вдоль улицы. Сев на нее, он швырнул Макси поперек коленей и принялся шлепать ее своей огромной лапищей.
На секунду она была ошеломлена, не в силах поверить, что ее подвергают такому унизительному наказанию. Ирокезы никогда не били детей. Ее отец тоже предпочитал уговоры насилию. Так что Макси никогда в жизни никто не шлепал.
Если раньше она сопротивлялась, как бешеная, но не ставила себе целью убить противника, сейчас в ней рухнули последние сдерживающие начала, внушенные английской цивилизацией.
Набрав в легкие воздуха, Макси издала боевой клич могавков, от которого в окнах ближайших домов зазвенели стекла. Такого пронзительного вопля в Англии не слышали с тех пор, когда здесь жили варвары, раскрашивавшие себя синей краской.
Симмонс замер, и его рука застыла в воздухе.
— Святые угодники, что это?
Воспользовавшись его минутным замешательством, Макси вывернулась из его рук, схватила спрятанный в башмаке нож и бросилась на Симмонса с явным намерением полоснуть его ножом по шее.
Глава 18
Робин не потерял сознание, но на какое-то время как бы отключился от происходящего. Рассудок воссоединился с его телом как раз в ту минуту, когда Симмонс бросил Макси себе на колени. Робин хотел предупредить его, что шлепать Макси — дело опасное, но голос ему не повиновался. Он медленно поднялся на колени. Голова кружилась, перед глазами все плыло.
Индейский клич Макси подействовал на него, как разряд тока. Он поднял голову и увидел, как в воздухе сверкнул ее нож. Макси метила в яремную вену Симмонса. Тот с проклятием отпрянул, нож просвистел в полудюйме от его шеи и рассек плечо.
Зная, что его кровожадная спутница сейчас сделает новую попытку перерезать Симмонсу глотку, Робин прохрипел:
— Макси, остановитесь!
Она обратила на него взгляд бешеных глаз. Ее рука помедлила в воздухе: видно было, что в ней боролись ярость и благоразумие.
Не дожидаясь исхода этой борьбы, Робин, шатаясь, кинулся к Симмонсу. Тот не смотрел в его сторону и не видел его приближения. Робин применил тот же прием, что в их первой схватке, прекратив доступ крови в мозг. Этот прием был опасен для жизни, но не так, как удар ножом в горло.
Симмонс захрипел и свалился со стенки, потащив с собой и Робина, но Макси успела его подхватить. Однако обращенные к нему слова были исполнены еще не остывшего гнева.
— Почему вы не дали мне с ним расправиться? Робин, еще непрочно стоявший на ногах, держался за нее, борясь с застилающей глаза пеленой. Он даже не ощущал у себя под руками очаровательной женственности ее тела.
— Простите, — с трудом проговорил он, — но я не люблю, когда при мне убивают людей.
Макси фыркнула, выражая этим и презрение к его слабохарактерности, и обещание, что к этому вопросу она еще вернется. Однако сейчас у них были более важные дела.
— Вы можете идти? — спросила она. — Скоро заявятся его помощнички.
Робин опустился на стенку и закрыл лицо руками, пытаясь преодолеть раскалывающую голову боль.
— Может быть, с вашей помощью.
Макси поспешно сунула нож в башмак и натянула на Робина куртку. Потом подняла с земли «игрушку», забросила себе на спину оба мешка, помогла Робину подняться на ноги и положила его руку себе на плечи.
Они медленно пошли по улице. Сквозь туман в голове Робин с удивлением думал, как много силы скрывается в этой миниатюрной женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97