И… — Виконт отпил портвейну. Он собирался наконец заговорить о цели своего визита. — М-м-м… Я бы мог помочь вам. Дело в том, что я обладаю кое-каким влиянием, не совсем, впрочем, обычного свойства…
Брови Уэлсли поползли вверх — до него доходили слухи о занятиях Сент-Обена.
— Вы хотите сказать, что готовы оказывать мне помощь?
Виконт кивнул.
— Некоторые наши министры — мои должники. Думаю, настала пора взыскать по векселям. — Дело, к примеру, касалось Тильзитского мира, подписанного Россией и Францией. Джервазу удалось разузнать содержание секретных статей этого документа, он также знал, какое значение они имели для Британии. Сент-Обен сообщил эту информацию Каннингу, и министр иностранных дел был ему весьма благодарен за это. Но, кроме Тильзитского мира, было еще множество всяких интересных встреч и документов, о которых виконт сообщал другим министрам. Словом, он мог сделать немало.
Поначалу Уэлсли опешил, но потом его голубые глаза загорелись надеждой.
— И вы сделаете это для меня? — воскликнул он. — Но у вас же репутация человека, избегающего политики.
— Вообще-то да, — согласился Джерваз. — Но что проку обладать влиянием и никогда им не воспользоваться? — Виконт допил остатки вина. — Уж сколько лет мы стоим на одном месте! Положение не меняется — Британия держит верх на морях, а Франция — на континенте. Но рано или поздно в империи Наполеона появится трещина, и вы должны оказаться в нужном месте, чтобы превратить эту трещину в бездну. Однако этого не случится, если вы будете заниматься бумажками в Ирландии. — Сент-Обен встал и протянул хозяину руку. — Не устраивайтесь слишком прочно в Дублине. Ваше затворничество здесь долго не продлится.
Уэлсли поднялся вслед за Сент-Обеном. Крепко пожав виконту руку, он промолвил:
— Искренне надеюсь, что вы не ошибаетесь. — Сэр Артур улыбнулся своей редкой, но очень приятной улыбкой. — Мне везет с друзьями, Сент-Обен. Удастся вам или нет задуманное, я всегда буду вам благодарен.
Джерваз надеялся, что разлука поможет ему забыть Диану, но произошло обратное. В каждой красивой женщине ему виделась Диана. Ее образ преследовал его повсюду. Он вспоминал ее ясные голубые глаза, медленную, приветливую улыбку. Ах, как она ему улыбалась! Будто на всем белом свете он был единственным мужчиной!
Еще больше мучили воспоминания о ее прикосновениях. Ночами он плохо спал, просыпался от ощущений, что ласкает ее нежную грудь или гладит шелковую кожу ее бедер. Джерваз тосковал по ней, и это ужасно злило его. Что ж, он спросил, чего она хочет, и девушка честно ответила, но она могла бы с таким же успехом говорить с ним по-китайски. Ну почему, почему не попросила Диана ничего другого?! Бриллиантов, роскошных экипажей?! Впрочем, если бы она захотела что-то другое, то это уже не была бы Диана…
Презирая себя за слабость, виконт погружался в дела, стараясь побыстрее завершить их, потому что понимал, что чем дольше длится его отсутствие, тем больше шансов, что она заведет себе другого любовника, который, возможно, пообещает ей то, чего она так хочет. Не проходило дня или ночи, чтобы Джерваз не представлял, как она проводит в свою комнату мужчину, приветствует его, целует и предлагает нечто большее… От одних этих мыслей Сент-Обена бросало в жар.
В их последний вечер в Обенвуде он сделал попытку подчинить ее себе, но она оказалась неудачной, и вся власть перешла в руки Дианы. Хоть девушка и говорила, что не стремится одержать верх над мужчиной, Джерваз сильно в этом сомневался. Сила Дианы была в ее красоте, и Сент-Обен не мог поверить, что она не наслаждается этим.
Сомнения Джерваза усилились, когда ему привиделся ночной кошмар. Диана в образе красивой, грациозной кошки играла с ним. А он, Джерваз, — беспомощное существо со сломанным крылом пытался вырваться из ее лап. Но стоило ему чуть отбежать в сторону, кошка протягивала лапу и цепляла его когтями — не до крови, но так, что ему было очень неприятно.
Сент-Обен проснулся в холодном поту, сердце его бешено колотилось, отчаяние и страх охватили все его существо. Пытаясь вспомнить кошку из своего кошмара, он вдруг понял, что не знает, кто это был — Диана или его мать. А может, сон был предостережением? Может, ему просто казалось, что Диана ласковая и нежная, а на самом деле она просто пытается подчинить его своей власти?!
Сент-Обен не хотел этому верить. Диана ни разу не выказывала желания властвовать над ним. Но выходило так, что чем дальше, тем больше он привязывался к ней.
Виконт отправился в длительное путешествие, надеясь трезво все обсудить. Однако ему и в голову не приходило, какие мысли будут преследовать его.
Джерваз вернулся в Лондон поздним вечером. Последние мили он раздумывал, не стоит ли ему вообще прервать отношения с Дианой, но мысли о таком повороте дела доставляли ему мучительную боль.
Поэтому, едва войдя в свой особняк — Сент-Обен-хаус, — молодой человек послал к Диане Линдсей слугу с запиской, в которой испрашивал разрешения на свидание. Не прошло и получаса, как посыльный вернулся с ответом. Диана ждала его! Они не виделись целый месяц, и от нетерпения Джерваз едва не задрожал, но все же заставил себя мыться и бриться как можно медленнее, чтобы насладиться предвкушением встречи с Дианой.
К миссис Линдсей он шел пешком. Лондон замер, накрытый густой вуалью знаменитого тумана.
Горничная сказала, что миссис Линдсей еще укладывает сына, но виконт может подождать в покоях Дианы. Теперь, когда Джерваз оказался совсем близко от своей пассии, нетерпение охватило его. Положив на маленький столик коробочку с подарком, он принялся метаться по комнате взад-вперед. Еще ни разу ему не приходилось быть одному в ее покоях.
Это были просторные комнаты с высокими потолками и изящной мебелью. Стены украшала великолепная лепнина, ноги утопали в роскошных персидских коврах. Вся обстановка была выдержана в успокаивающих, мягких тонах — как сама Диана.
Джерваз зашел в спальню, и его взор упал на бокал, наполовину заполненный жемчужинами. Остановившись, виконт провел пальцем по краю бокала. Обычно он как-то не задумывался о деньгах, но теперь его заинтересовало, на какие средства живет Диана. Жемчуг был очень дорогим, но она не продала ни одной жемчужины. Деньги, что виконт переводил на ее счет, оставались нетронутыми, и молодой человек сомневался, что его любовница знает о существовании этого счета. Интересно, были ли у нее накопления, или кто-то другой содержал Диану? Эта мысль вывела его из состояния покоя, в котором он пребывал последние часы.
Внезапно, в порыве ревности, Джерваз вознамерился узнать, что за секреты были у Дианы, что она скрывала здесь, в своих уютных покоях? Бросившись к маленькому письменному столу, он стал лихорадочно перебирать содержимое ящиков, но не нашел ничего, что могло бы приподнять завесу над тайной ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Брови Уэлсли поползли вверх — до него доходили слухи о занятиях Сент-Обена.
— Вы хотите сказать, что готовы оказывать мне помощь?
Виконт кивнул.
— Некоторые наши министры — мои должники. Думаю, настала пора взыскать по векселям. — Дело, к примеру, касалось Тильзитского мира, подписанного Россией и Францией. Джервазу удалось разузнать содержание секретных статей этого документа, он также знал, какое значение они имели для Британии. Сент-Обен сообщил эту информацию Каннингу, и министр иностранных дел был ему весьма благодарен за это. Но, кроме Тильзитского мира, было еще множество всяких интересных встреч и документов, о которых виконт сообщал другим министрам. Словом, он мог сделать немало.
Поначалу Уэлсли опешил, но потом его голубые глаза загорелись надеждой.
— И вы сделаете это для меня? — воскликнул он. — Но у вас же репутация человека, избегающего политики.
— Вообще-то да, — согласился Джерваз. — Но что проку обладать влиянием и никогда им не воспользоваться? — Виконт допил остатки вина. — Уж сколько лет мы стоим на одном месте! Положение не меняется — Британия держит верх на морях, а Франция — на континенте. Но рано или поздно в империи Наполеона появится трещина, и вы должны оказаться в нужном месте, чтобы превратить эту трещину в бездну. Однако этого не случится, если вы будете заниматься бумажками в Ирландии. — Сент-Обен встал и протянул хозяину руку. — Не устраивайтесь слишком прочно в Дублине. Ваше затворничество здесь долго не продлится.
Уэлсли поднялся вслед за Сент-Обеном. Крепко пожав виконту руку, он промолвил:
— Искренне надеюсь, что вы не ошибаетесь. — Сэр Артур улыбнулся своей редкой, но очень приятной улыбкой. — Мне везет с друзьями, Сент-Обен. Удастся вам или нет задуманное, я всегда буду вам благодарен.
Джерваз надеялся, что разлука поможет ему забыть Диану, но произошло обратное. В каждой красивой женщине ему виделась Диана. Ее образ преследовал его повсюду. Он вспоминал ее ясные голубые глаза, медленную, приветливую улыбку. Ах, как она ему улыбалась! Будто на всем белом свете он был единственным мужчиной!
Еще больше мучили воспоминания о ее прикосновениях. Ночами он плохо спал, просыпался от ощущений, что ласкает ее нежную грудь или гладит шелковую кожу ее бедер. Джерваз тосковал по ней, и это ужасно злило его. Что ж, он спросил, чего она хочет, и девушка честно ответила, но она могла бы с таким же успехом говорить с ним по-китайски. Ну почему, почему не попросила Диана ничего другого?! Бриллиантов, роскошных экипажей?! Впрочем, если бы она захотела что-то другое, то это уже не была бы Диана…
Презирая себя за слабость, виконт погружался в дела, стараясь побыстрее завершить их, потому что понимал, что чем дольше длится его отсутствие, тем больше шансов, что она заведет себе другого любовника, который, возможно, пообещает ей то, чего она так хочет. Не проходило дня или ночи, чтобы Джерваз не представлял, как она проводит в свою комнату мужчину, приветствует его, целует и предлагает нечто большее… От одних этих мыслей Сент-Обена бросало в жар.
В их последний вечер в Обенвуде он сделал попытку подчинить ее себе, но она оказалась неудачной, и вся власть перешла в руки Дианы. Хоть девушка и говорила, что не стремится одержать верх над мужчиной, Джерваз сильно в этом сомневался. Сила Дианы была в ее красоте, и Сент-Обен не мог поверить, что она не наслаждается этим.
Сомнения Джерваза усилились, когда ему привиделся ночной кошмар. Диана в образе красивой, грациозной кошки играла с ним. А он, Джерваз, — беспомощное существо со сломанным крылом пытался вырваться из ее лап. Но стоило ему чуть отбежать в сторону, кошка протягивала лапу и цепляла его когтями — не до крови, но так, что ему было очень неприятно.
Сент-Обен проснулся в холодном поту, сердце его бешено колотилось, отчаяние и страх охватили все его существо. Пытаясь вспомнить кошку из своего кошмара, он вдруг понял, что не знает, кто это был — Диана или его мать. А может, сон был предостережением? Может, ему просто казалось, что Диана ласковая и нежная, а на самом деле она просто пытается подчинить его своей власти?!
Сент-Обен не хотел этому верить. Диана ни разу не выказывала желания властвовать над ним. Но выходило так, что чем дальше, тем больше он привязывался к ней.
Виконт отправился в длительное путешествие, надеясь трезво все обсудить. Однако ему и в голову не приходило, какие мысли будут преследовать его.
Джерваз вернулся в Лондон поздним вечером. Последние мили он раздумывал, не стоит ли ему вообще прервать отношения с Дианой, но мысли о таком повороте дела доставляли ему мучительную боль.
Поэтому, едва войдя в свой особняк — Сент-Обен-хаус, — молодой человек послал к Диане Линдсей слугу с запиской, в которой испрашивал разрешения на свидание. Не прошло и получаса, как посыльный вернулся с ответом. Диана ждала его! Они не виделись целый месяц, и от нетерпения Джерваз едва не задрожал, но все же заставил себя мыться и бриться как можно медленнее, чтобы насладиться предвкушением встречи с Дианой.
К миссис Линдсей он шел пешком. Лондон замер, накрытый густой вуалью знаменитого тумана.
Горничная сказала, что миссис Линдсей еще укладывает сына, но виконт может подождать в покоях Дианы. Теперь, когда Джерваз оказался совсем близко от своей пассии, нетерпение охватило его. Положив на маленький столик коробочку с подарком, он принялся метаться по комнате взад-вперед. Еще ни разу ему не приходилось быть одному в ее покоях.
Это были просторные комнаты с высокими потолками и изящной мебелью. Стены украшала великолепная лепнина, ноги утопали в роскошных персидских коврах. Вся обстановка была выдержана в успокаивающих, мягких тонах — как сама Диана.
Джерваз зашел в спальню, и его взор упал на бокал, наполовину заполненный жемчужинами. Остановившись, виконт провел пальцем по краю бокала. Обычно он как-то не задумывался о деньгах, но теперь его заинтересовало, на какие средства живет Диана. Жемчуг был очень дорогим, но она не продала ни одной жемчужины. Деньги, что виконт переводил на ее счет, оставались нетронутыми, и молодой человек сомневался, что его любовница знает о существовании этого счета. Интересно, были ли у нее накопления, или кто-то другой содержал Диану? Эта мысль вывела его из состояния покоя, в котором он пребывал последние часы.
Внезапно, в порыве ревности, Джерваз вознамерился узнать, что за секреты были у Дианы, что она скрывала здесь, в своих уютных покоях? Бросившись к маленькому письменному столу, он стал лихорадочно перебирать содержимое ящиков, но не нашел ничего, что могло бы приподнять завесу над тайной ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111