Фаллон посуровела, закинула волосы за спину и гордо выпрямилась.
— Сэр, я отправилась на прогулку.
— Одна, в глухую чащу?
— Я хотела побыть в одиночестве.
Он ничего не сказал, лишь протянул руку в ее сторону, и ей бросились в глаза его длинные пальцы, бронзовый загар и мощь этой руки.
Какая-то горячая волна накрыла Фаллон, когда он коснулся ее.
— Пошли, — сказал Аларик. — Ваш отец сейчас места себе не находит, и его можно понять, миледи, потому что вы способны прельстить любого мужчину — от вора до короля.
Фаллон хотела было возразить, убедить его в том, что все произошло не по ее вине. Но в этот момент небо решило показать, на что оно способно. Казалось, разверзлись хляби небесные, и на молодых людей обрушился яростный ливень.
Аларик сжал ее руку.
— Миледи, пойдемте же!
Фаллон вынуждена была двинуться вслед за ним. Она ничего не видела, кроме широкой спины Аларика перед собой. Фаллон споткнулась о корягу и упала. Он помог ей подняться, затем взял на руки.
— Нет! — воскликнула она. — Опустите меня!
— Я не намерен утонуть из-за ваших капризов! — нетерпеливо сказал он.
Против этого Фаллон ничего не могла возразить. Аларик широким шагом двинулся вперед сквозь дождь и ветер. Фаллон вынуждена была прижаться к нему. Кольчуги сегодня не было, и сквозь одеяние Фаллон ощущала тепло мужского тела. В ней поднялась буря, когда она вспомнила, как его губы прижимались к ее губам. Внезапно Фаллон представилось, что она пленница и сейчас находится в руках безумного норманна…
Когда они достигли поляны, Аларик свистнул. Огромный черный жеребец услыхал зов и подбежал к хозяину. Аларик усадил Фаллон в седло и сел позади нее.
Он хорошо знал этот лес, и через несколько минут они добрались до нежилого домика. Аларик спустил девушку на землю у самой двери и сказал, что позаботится о жеребце и затем присоединится к ней. Он смотрел на нее сверху, сидя в седле, и Фаллон молча кивнула.
Она вошла в домик. Комнатка была маленькая, но чистая, а главное — здесь можно было надежно укрыться от дождя. Дождь свирепо стучал по крыше и ставням, а ветер выл и стонал. Она сняла накидку и осторожно подошла к камину, чтобы выяснить, есть ли дрова.
Дверь с грохотом распахнулась, в помещение ворвался ветер, и Фаллон обернулась. В дверях стоял Аларик; накидка развевалась за его плечами. Молния на мгновение осветила почерневшее небо, обрисовав его силуэт, который казался воплощением силы и мощи. Он бросил седло на пол и закрыл дверь, после чего они оказались в полной тьме.
Аларик подошел к камину и опустился на колени радом с Фаллон. Он быстро отыскал поленья и щепки. Буквально через несколько мгновений загорелся крохотный огонек, который затем превратился в яркое пламя. Аларик протянул к нему руки. Фаллон почувствовала, что ее начинает колотить дрожь. Он посмотрел на свою спутницу проницательными серыми глазами.
— Снимите мокрое платье, — строгим голосом сказал он.
Фаллон уставилась на него; кажется, он и вправду сошел с ума в этом лесу. Однако он хмыкнул и негромко добавил:
— Под ним ведь рубашка. И то и другое быстрее высохнет, если на вас останется что-то одно.
— Я чувствую себя отлично, благодарю вас, — сдержанно сказала Фаллон. Однако она продолжала дрожать, а губы у нее посинели от холода.
Он издал проклятье и сдернул меховое покрывало с небольшой кровати в углу. Она стала его благодарить, но он поднял ее на ноги.
— Постарайтесь не быть глупее, чем вы есть! — сердито сказал он и, прежде чем она успела пошевелить занемевшими пальцами, расстегнул ее пояс, схватил за нижний край платья и стащил его через голову. Она стала неловко сопротивляться, но он уже обмотал ее покрывалом. — Вот так-то, думаю, получше будет!
Фаллон смотрела в огонь, Аларик развешивал мокрую одежду. При свете разгоревшегося камина она вполглаза следила, как он снял с себя тунику и рубашку, оставшись в рейтузах и ботинках. Пламя окрашивало его тело теплым золотым цветом. Фаллон проглотила подступивший к горлу комок и в смятении уставилась в камин. Никого из мужчин она так не ненавидела, как его, убеждала она себя. Никто из мужчин, если не считать Гарольда, не поднимал на нее руку. Никто из мужчин не разговаривал с ней столь грубо и холодно.
И никто из мужчин не касался ее… как касался он накануне вечером, рождая в ней ненависть… но и какой-то огонь, который полыхал в ней, кружил голову. Ее гордость протестовала против ее же смятения; она не могла забыть, что он дикарь, который позволял себе насмешки в ее адрес.
Однако когда он подходил к ней, она забывала об этом, и ее бросало в жар. Она боялась его, как боятся молнии, урагана, необузданной стихии.
Дождь продолжал стучать по крыше домика. Аларик открыл ставни, в него ударили новые струи. Он выругался, закрыл окно и повернулся к девушке.
Ему показалось, что пропитавшая его влага превратилась в пар от огня, который загорелся в его теле, и он поблагодарил Бога за то, что его рейтузы сделаны из прочной материи. Меховое покрывало спало с ее плеч, поскольку она протянула руки к огню. Легкая рубашка высохла и отошла от тела, и при свете огня Аларик увидел высокую полную грудь. Ему вспомнились гнев и страсть, которые пробудила в нем Фаллон. Вчера эти дивные полушария напряглись под его ладонями, и ему страшно хотелось испытать это ощущение вновь. Ему не доводилось еще встречать женщину, которую создатель наградил бы столь совершенными формами.
Он раньше не подозревал, что одно лишь прикосновение к девушке способно его зажечь, но это случилось. Вчера, держа ее в объятиях, он едва не потерял голову. Аларик коротко и грустно улыбнулся про себя. Он знал эту девушку. Знал, что она горда и неистова. Она представляла из себя изумительной красоты стихийное бедствие. Он не боялся за свое сердце, поскольку оно было раз и навсегда разбито. Он опасался, что ему откажет здравый смысл, не выдержав жара во всем теле, ломоты в затылке, мучительного напряжения мышц. Мужчина вполне может умереть за то, чтобы обладать ею.
Внезапно разозлившись, он снова распахнул ставни, и холодный дождь ворвался в помещение. Аларик захлопнул ставни и выругался. Если бы он не трогал ее вчера вечером!
Фаллон взглянула на него, когда громыхнули ставни, и быстро набросила на плечи покрывало.
— Что это за место? — спросила она.
— Охотничий домик, — раздраженно ответил Аларик. — Мы не сидели бы в плену у дождя, если бы вы не сбежали, словно капризное дитя.
При этих словах она вскочила на ноги. «Прекрасно, — подумал он. — Бой так бой!»
— Ничего подобного я не делала!
— Вы всегда были испорченным ребенком, Фаллон! — Он улыбнулся с холодной вежливостью и повторил: — Всегда!
— А вы всегда были варваром и ублюдком!
— А вы, миледи, упражняетесь в совращении безбородых юнцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114