— Вы не находите странным, что этот список ненадолго исчез, а затем внезапно появился, причем на том же самом месте?
Франческа отвернулась.
— Вероятно, он все время был на секретере, только затерялся среди других бумаг.
Брэгг ничего не сказал. Она чувствовала его взгляд и молила Бога, чтобы лицо не выдало ее. После некоторой паузы комиссар произнес:
— Я все больше и больше убеждаюсь в том, что похитил ребенка кто-то из окружения Бартонов.
— Вы можете отыскать головореза Гордино? — Она вдруг разволновавшись и остановилась. — Наверняка он знает негодяя-похитителя!
Брэгг улыбнулся:
— Из вас вышел бы хороший детектив, мисс Кахилл. Дело в том, что Гордино залег на дно. Но мои люди его отыщут, и когда это случится, не избежать ему третьей степени.
— Третьей степени? — рассеянно спросила она, думая о другом. Джоэл может знать, где найти Гордино. Эта мысль ее окрылила — как только Брэгг уйдет, она разыщет Джоэла и расспросит его.
— Так на полицейском языке называется допрос с пристрастием. Вы слыхали о Томасе Бернсе?
— Кто о нем не слыхал? — встрепенулась Франческа. — Этот продажный шеф полиции скопил миллионное состояние. Он ушел в отставку, когда Тедди Рузвельт был на вашем посту, боясь судебного расследования. Я горячая сторонница Рузвельта, — добавила она. — Сегодня в Белом доме работает замечательный человек, настоящий реформатор.
Они остановились перед лестницей дома Бартонов.
— Я забыл, что вы не просто умная и образованная женщина, но и открыто и страстно высказываете свое мнение и отстаиваете свои убеждения.
Она посмотрела на Брэгга. Сомнений нет — он и в самом деле ее хвалит. И вовсе не считает мужиковатой.
Франческа так и замерла, чувствуя, что краснеет от счастья.
— Спасибо, комиссар, — сказала она наконец.
Он на мгновение улыбнулся, но затем, взглянув на дверь Бартонов, помрачнел. Франческа поняла, что ей пора возвращаться домой, хотя она с удовольствием бы осталась.
— Могу я чем-то помочь? — поколебавшись, спросила она.
Он взял ее за руку:
— Полагаю, что Элизе понадобится женское участие, когда она узнает о третьем письме.
— Лучше этого избежать, — заволновалась Франческа. Комиссар уже звонил в дверь.
— Я тоже так думаю. Но я вовсе не собираюсь показывать ей письмо. А вот Бартону предстоит с ним ознакомиться.
Дверь открылась, и они вошли в дом.
Их проводили в ту же гостиную, что и вчера утром. Ее Франческа не могла наблюдать из окна своей спальни в бинокль.
Бартон и Элиза вошли одновременно, оба бледные и подавленные. Элиза куталась в теплую кашемировую шаль. Франческа подошла к ней.
— Что произошло? — воскликнул Бартон. — Прошу, скажите, что вы нашли нашего сына и что он цел и невредим!
— Мы пока не нашли мальчика, — сказал Брэгг и жестом пригласил: — Садитесь.
Никто из супругов не шевельнулся, затем Элиза бросилась вперед и схватила Брэгга за руку:
— Что-то случилось? Я вижу это по вашим глазам! И случилось нечто ужасное!
Он поддержал ее за локоть.
— Пожалуйста, миссис Бартон, присядьте. Просто мы обнаружили еще одно письмо, только и всего.
— Требование выкупа? — Надежда отразилась в ее лице и голосе.
— Боюсь, что нет.
— Позвольте мне взглянуть. — Бартон, побледнев еще сильнее, шагнул вперед. Выглядел он ужасно. Он явно провел ночь без сна, был небрит, всклокочен и казался больным. Франческу охватила дрожь.
— Я покажу вам письмо чуть позже.
Брэгг рассказал им о находке и о содержании письма. Франческа вспыхнула под его взглядом. Однако Бартоны не поинтересовались, как ей удалось разгадать шифр.
— Что это такое — «Третья подсказка — Домик»? — хриплым шепотом спросила Элиза. — Чего хочет этот негодяй?
Франческа вздрогнула, но тут же взяла ее за руку.
— Если кто и решит эту задачу, так только комиссар, — негромко, но с чувством сказала она.
Однако Элиза, похоже, ее не слышала.
— И он был здесь, совсем рядом, на этой безлюдной строительной площадке!
— «Третья подсказка — Домик», — пробормотал Бартон. И вдруг обернулся к присутствующим. — Господи! Думаю… думаю, я знаю, что это означает!
— Что же? — спросил Брэгг.
— Шалаш, который соорудили мальчики на дереве. Они еще называли его берлогой.
Франческа уставилась на Бартона. Малыш, медведи, пещера… берлога. Она перевела взгляд на Брэгга.
— Франческа, оставайтесь здесь с миссис Бартон. Роберт, пожалуйста, оденьтесь и проводите меня к шалашу.
Мужчины бросились из комнаты. Элиза помчалась следом.
Франческе оставалось только побежать за ней. Внезапно ее озарило: а что, если мальчик, окровавленный и мертвый, лежит сейчас в этом шалаше? Она схватила Элизу за руку:
— Не стоит этого делать!
— Оставайтесь дома! — приказал Брэгг, не оборачиваясь.
Элиза освободилась из тисков Франчески.
— Не командуйте мной! — крикнула она. — Теперь, когда пропал мой сын!
Придерживая рукой юбки, она бросилась за мужчинами.
Никто и не подумал накинуть пальто. Франческа бежала что было сил, поспевая за Элизой, которая, в свою очередь, старалась не отстать от мужчин. Они пересекли сад позади дома. По небу плыли свинцовые тучи, грозя новым снегопадом, солнце скрылось. Порывами налетал холодный ветер. Вокруг было пустынно и мрачно, а ведь еще весной луг покрывал яркий цветочный ковер.
Впереди замаячил дуб. Он рос у стены, разделявшей владения Бартонов и Кахиллов. Дуб был гол, как и все деревья в саду, его ветви были в густом снегу. В ветвях проглядывало какое-то дощатое сооружение с покатой крышей, к которому вела небольшая лесенка.
Франческа подбежала, когда Брэгг начал карабкаться вверх. Франческе это очень не понравилось. Ей было не просто не по себе — она почувствовала ужас.
Она принялась молиться, чтобы их поиски не окончились печально, чтобы в этом шалаше не было мальчика — холодного, окровавленного, мертвого.
Брэгг вполз в низенькое, приземистое сооружение.
Элизу бил озноб. Леденящий холод пронизывал Франческу, и она обняла женщину за плечи, но та ничего не заметила. Франческе хотелось ее успокоить, вымолвить хотя бы банальное «Все будет хорошо». Но губы не слушались ее.
Ведь она и сама не верила, что все будет хорошо.
— Ну, что там такое, наконец? — в отчаянии выкрикнул снизу Бартон.
Вначале ответа не последовало. Затем послышалось:
— Еще одно письмо.
От облегчения у Франчески едва не подогнулись ноги. Она улыбнулась Элизе. Слезы катились по лицу несчастной женщины.
— Где же он? Зачем кто-то так мучает меня? — прошептала Элиза.
Улыбка Франчески погасла, ее внезапно озарило. Что, если Элиза стала мишенью маньяка?
Мозг Франчески лихорадочно заработал. Ей вспомнилась Элиза в разных обстоятельствах. Вот она едет в открытом экипаже воскресным летним утром по Центральному парку, и мужчины то и дело приветствуют ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Франческа отвернулась.
— Вероятно, он все время был на секретере, только затерялся среди других бумаг.
Брэгг ничего не сказал. Она чувствовала его взгляд и молила Бога, чтобы лицо не выдало ее. После некоторой паузы комиссар произнес:
— Я все больше и больше убеждаюсь в том, что похитил ребенка кто-то из окружения Бартонов.
— Вы можете отыскать головореза Гордино? — Она вдруг разволновавшись и остановилась. — Наверняка он знает негодяя-похитителя!
Брэгг улыбнулся:
— Из вас вышел бы хороший детектив, мисс Кахилл. Дело в том, что Гордино залег на дно. Но мои люди его отыщут, и когда это случится, не избежать ему третьей степени.
— Третьей степени? — рассеянно спросила она, думая о другом. Джоэл может знать, где найти Гордино. Эта мысль ее окрылила — как только Брэгг уйдет, она разыщет Джоэла и расспросит его.
— Так на полицейском языке называется допрос с пристрастием. Вы слыхали о Томасе Бернсе?
— Кто о нем не слыхал? — встрепенулась Франческа. — Этот продажный шеф полиции скопил миллионное состояние. Он ушел в отставку, когда Тедди Рузвельт был на вашем посту, боясь судебного расследования. Я горячая сторонница Рузвельта, — добавила она. — Сегодня в Белом доме работает замечательный человек, настоящий реформатор.
Они остановились перед лестницей дома Бартонов.
— Я забыл, что вы не просто умная и образованная женщина, но и открыто и страстно высказываете свое мнение и отстаиваете свои убеждения.
Она посмотрела на Брэгга. Сомнений нет — он и в самом деле ее хвалит. И вовсе не считает мужиковатой.
Франческа так и замерла, чувствуя, что краснеет от счастья.
— Спасибо, комиссар, — сказала она наконец.
Он на мгновение улыбнулся, но затем, взглянув на дверь Бартонов, помрачнел. Франческа поняла, что ей пора возвращаться домой, хотя она с удовольствием бы осталась.
— Могу я чем-то помочь? — поколебавшись, спросила она.
Он взял ее за руку:
— Полагаю, что Элизе понадобится женское участие, когда она узнает о третьем письме.
— Лучше этого избежать, — заволновалась Франческа. Комиссар уже звонил в дверь.
— Я тоже так думаю. Но я вовсе не собираюсь показывать ей письмо. А вот Бартону предстоит с ним ознакомиться.
Дверь открылась, и они вошли в дом.
Их проводили в ту же гостиную, что и вчера утром. Ее Франческа не могла наблюдать из окна своей спальни в бинокль.
Бартон и Элиза вошли одновременно, оба бледные и подавленные. Элиза куталась в теплую кашемировую шаль. Франческа подошла к ней.
— Что произошло? — воскликнул Бартон. — Прошу, скажите, что вы нашли нашего сына и что он цел и невредим!
— Мы пока не нашли мальчика, — сказал Брэгг и жестом пригласил: — Садитесь.
Никто из супругов не шевельнулся, затем Элиза бросилась вперед и схватила Брэгга за руку:
— Что-то случилось? Я вижу это по вашим глазам! И случилось нечто ужасное!
Он поддержал ее за локоть.
— Пожалуйста, миссис Бартон, присядьте. Просто мы обнаружили еще одно письмо, только и всего.
— Требование выкупа? — Надежда отразилась в ее лице и голосе.
— Боюсь, что нет.
— Позвольте мне взглянуть. — Бартон, побледнев еще сильнее, шагнул вперед. Выглядел он ужасно. Он явно провел ночь без сна, был небрит, всклокочен и казался больным. Франческу охватила дрожь.
— Я покажу вам письмо чуть позже.
Брэгг рассказал им о находке и о содержании письма. Франческа вспыхнула под его взглядом. Однако Бартоны не поинтересовались, как ей удалось разгадать шифр.
— Что это такое — «Третья подсказка — Домик»? — хриплым шепотом спросила Элиза. — Чего хочет этот негодяй?
Франческа вздрогнула, но тут же взяла ее за руку.
— Если кто и решит эту задачу, так только комиссар, — негромко, но с чувством сказала она.
Однако Элиза, похоже, ее не слышала.
— И он был здесь, совсем рядом, на этой безлюдной строительной площадке!
— «Третья подсказка — Домик», — пробормотал Бартон. И вдруг обернулся к присутствующим. — Господи! Думаю… думаю, я знаю, что это означает!
— Что же? — спросил Брэгг.
— Шалаш, который соорудили мальчики на дереве. Они еще называли его берлогой.
Франческа уставилась на Бартона. Малыш, медведи, пещера… берлога. Она перевела взгляд на Брэгга.
— Франческа, оставайтесь здесь с миссис Бартон. Роберт, пожалуйста, оденьтесь и проводите меня к шалашу.
Мужчины бросились из комнаты. Элиза помчалась следом.
Франческе оставалось только побежать за ней. Внезапно ее озарило: а что, если мальчик, окровавленный и мертвый, лежит сейчас в этом шалаше? Она схватила Элизу за руку:
— Не стоит этого делать!
— Оставайтесь дома! — приказал Брэгг, не оборачиваясь.
Элиза освободилась из тисков Франчески.
— Не командуйте мной! — крикнула она. — Теперь, когда пропал мой сын!
Придерживая рукой юбки, она бросилась за мужчинами.
Никто и не подумал накинуть пальто. Франческа бежала что было сил, поспевая за Элизой, которая, в свою очередь, старалась не отстать от мужчин. Они пересекли сад позади дома. По небу плыли свинцовые тучи, грозя новым снегопадом, солнце скрылось. Порывами налетал холодный ветер. Вокруг было пустынно и мрачно, а ведь еще весной луг покрывал яркий цветочный ковер.
Впереди замаячил дуб. Он рос у стены, разделявшей владения Бартонов и Кахиллов. Дуб был гол, как и все деревья в саду, его ветви были в густом снегу. В ветвях проглядывало какое-то дощатое сооружение с покатой крышей, к которому вела небольшая лесенка.
Франческа подбежала, когда Брэгг начал карабкаться вверх. Франческе это очень не понравилось. Ей было не просто не по себе — она почувствовала ужас.
Она принялась молиться, чтобы их поиски не окончились печально, чтобы в этом шалаше не было мальчика — холодного, окровавленного, мертвого.
Брэгг вполз в низенькое, приземистое сооружение.
Элизу бил озноб. Леденящий холод пронизывал Франческу, и она обняла женщину за плечи, но та ничего не заметила. Франческе хотелось ее успокоить, вымолвить хотя бы банальное «Все будет хорошо». Но губы не слушались ее.
Ведь она и сама не верила, что все будет хорошо.
— Ну, что там такое, наконец? — в отчаянии выкрикнул снизу Бартон.
Вначале ответа не последовало. Затем послышалось:
— Еще одно письмо.
От облегчения у Франчески едва не подогнулись ноги. Она улыбнулась Элизе. Слезы катились по лицу несчастной женщины.
— Где же он? Зачем кто-то так мучает меня? — прошептала Элиза.
Улыбка Франчески погасла, ее внезапно озарило. Что, если Элиза стала мишенью маньяка?
Мозг Франчески лихорадочно заработал. Ей вспомнилась Элиза в разных обстоятельствах. Вот она едет в открытом экипаже воскресным летним утром по Центральному парку, и мужчины то и дело приветствуют ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70