– предложила Сьюзан.
Андреа подумала:
– Нет, я сама все упакую.
– Но тебе не хватит одного чемодана, не так ли?
– О, Сьюзан!
– Я думаю, что мистер Турлс хотел бы этого, Андреа.
Та заметно вздрогнула:
– Хорошо, обещаю.
Она вышла воздушной походкой; а Сьюзан, не доверявшая ей, на всякий случай упаковала свои собственные вещи в очень маленький саквояж. Она знала, что, в конце концов, Андреа не сможет ограничиться одним чемоданом.
И оказалась права.
Когда багаж утром в день отъезда был сложен в кучу, там находились два больших чемодана Андреа и один маленький – ее собственный.
Питер смотрел вопросительно, пока несколько человек помогали ему с остальным необходимым снаряжением: палатка, спальные мешки, походная печка, плетеные короба, полные консервов.
– Я не совсем уверен, что пригласил вас на увеселительную прогулку, – сардонически заметил он, обращаясь к Сьюзан.
Андреа молчала, и Сьюзан холодно сказала:
– Здесь не только мои вещи.
– Возможно. Вероятно, вы не сделали того, о чем я просил.
– Вы просили позаботиться, чтобы Андреа взяла практичные вещи, я сделала это.
– Здесь вполне хватит тряпок на месяц, а наша поездка рассчитана всего на несколько дней. – Питер резко повернулся на каблуках и полез в грузовик.
Девушки взобрались вслед за ним: Андреа, которая не слишком любила свежий воздух, села около водителя, Сьюзан – возле окна. Русти охранял груз, сложенный сзади.
Они тронулись.
Вскоре город остался позади. Ночью прошел дождь, и поля по обеим сторонам автострады были еще влажными. Приятный запах теплой земли смешивался с неповторимым ароматом печного дыма, исходившего от коттеджей, разбросанных тут и там.
Они приехали в район Голубых гор. Они и вправду голубые, удивилась про себя Сьюзан. Затем Питер свернул в долину и поехал вдоль длинного ряда деревьев.
Дорога была неровная и узкая. Сьюзан могла убедиться, что брать с собой Бетси нельзя было ни в коем случае, и что маневрировать здесь с фургоном или прицепом было бы просто невозможно, столь опасны были изгибы дороги.
Уже сильно перевалило за полдень, когда они, наконец, достигли места, где Питер собирался разбить лагерь. Это была чистая, ровная поляна. Сквозь листву окружающих ее деревьев проглядывали отлогие вершины гор. Неподалеку струился родник, пробившийся сквозь черную почву и радостно журчащий оттого, что вырвался на свободу.
– Чудесно! – восторженно отметила Сьюзан.
– Я знал, что вам здесь понравится.
– Вам уже знакомо это место?
– Да.
Андреа огляделась разочарованно.
– Какая жуткая тишина, – сказала она.
Питер вскипятил воду в походном котелке, и они перекусили холодными консервами.
– Сегодня вечером у нас будет горячая пища, – пообещал он. – А пока я хочу воспользоваться светлым временем суток, чтобы собрать несколько образцов. Кто-нибудь из вас, девочки, пойдет со мной?
Андреа тут же отказалась.
А Сьюзан в то же мгновение сказала:
– Да.
– Конечно, иди, Сьюзан, – настояла Андреа. – Мне это надоело. К счастью, я взяла с собой интересную книгу. Если Питер повесит гамак, я проведу оставшуюся часть дня за чтением.
Пока Питер укреплял полотнище гамака между двумя подходящими деревьями, Сьюзан сполоснула грязную посуду в ручейке.
Андреа уютно устраивалась в гамаке со своим романом, а Сьюзан переоделась в слаксы и резиновые сапоги.
Потом они с Питером спустились в долину, и Сьюзан, которой казалось, что это прелестное местечко, но вряд ли подходящее для сбора диких цветов, была просто поражена. «Эти цветы Австралии, – подумала она, – не выставляют себя напоказ, но, когда их найдешь, поражают оригинальностью и очарованием». Под скалистыми уступами прятались клематис, похожий на свадебный венок невесты, бархатцы, дикая фиалка и множество других с впечатляющими ботаническими названиями, которые Сьюзан не могла запомнить.
Когда они возвращались назад, Питер внезапно схватил ее за руку:
– Слышите!?
До нее донеслось вступление на высокой ноте: «Шир-вит, шир-вит», а затем несколько раскатистых трелей, за которыми последовала журчащая, вибрирующая музыка.
– Ваш соловей никогда так не споет, – сказал он.
– Кто это?
– Свистун руфус. Говорят, любой шум заставляет его замолчать. Сейчас я хлопну в ладоши, и мы проверим, так ли это.
Питер осторожно соединил ладони своих сильных рук. В то же мгновение великолепная песня замолкла. Они немало времени провели, хлопая в ладоши и прислушиваясь, так что уже немного стемнело, когда они вернулись.
Андреа мрачно взглянула на них. Питер заметил, что она могла бы за это время поставить котелок на огонь. Но Андреа снова вернулась в свой гамак, горько сетуя каждую минуту на москитов.
Сьюзан был продемонстрирован процесс приготовления пресных лепешек в золе. Ясно, что Питер прекрасно владеет этим искусством. Вынутый из золы хлеб вкусно пах, оставалось только щедро сдобрить его маслом, охлажденным в ледяной воде ручья. Они открыли мясные и овощные консервы на гарнир. Завтра вечером, пообещал Питер, он их угостит, если ловля будет удачной.
– Речной рак, – сказал он. – Их ловят в воде мах, расположенных под водопадами. Один из пальчиков Андреа как раз подойдет.
– Ты не потащишь меня в эту ужасную долину, – вставила Андреа.
– Я испеку его, – продолжал Питер, не обращая на нее внимания, – испеку в глине. Под этим черноземом полно глины.
– Я однажды читала, как рыбу запекали в листьях, – подхватила тему Сьюзан.
– Я так тоже делал. Только тут нет достаточно больших листьев.
Андреа откровенно зевала от скуки. Сьюзан тоже скоро последовала ее примеру, но в отличие от Андреа ей зевалось от усталости. Ее восхитила дневная экспедиция в долину. Питер уже устроил спальные мешки под тентом и сказал:
– Не знаю, как вы, девочки, а я залезу внутрь.
Андреа печально кивнула:
– Больше ничего не остается.
Питер недовольно повернулся к ней:
– Ты всегда будешь такой недовольной? – спросил он.
– Да, всегда. Я не думала, что здесь так ужасно, а то бы осталась дома.
– Что ты имеешь в виду?
– Все это. Ничего вокруг, кроме деревьев.
– Еще звезды, – тихо заметила Сьюзан, глядя в усыпанное ими небо.
– Да, ничего, кроме деревьев и звезд на небе.
– А чего другого ты ожидала? Я же говорил тебе: это не увеселительная прогулка!
– Знаю, но я думала, ты поселишь женщин в каком-нибудь симпатичном отеле.
– Я начинаю жалеть, что вообще взял женщин с собой.
– О, Питер, не будь старым медведем!
Андреа встала и подошла к нему сзади. Она поцеловала его в макушку, как часто делала дома, в «Гринфингерсе». Тот нетерпеливо дернулся, и она заметила это движение.
– Я просто хотела пожелать тебе спокойной ночи, дорогой, – поддразнила она его. – Если не хочешь принять мой поцелуй в этом смысле, считай его обычным родственным поцелуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Андреа подумала:
– Нет, я сама все упакую.
– Но тебе не хватит одного чемодана, не так ли?
– О, Сьюзан!
– Я думаю, что мистер Турлс хотел бы этого, Андреа.
Та заметно вздрогнула:
– Хорошо, обещаю.
Она вышла воздушной походкой; а Сьюзан, не доверявшая ей, на всякий случай упаковала свои собственные вещи в очень маленький саквояж. Она знала, что, в конце концов, Андреа не сможет ограничиться одним чемоданом.
И оказалась права.
Когда багаж утром в день отъезда был сложен в кучу, там находились два больших чемодана Андреа и один маленький – ее собственный.
Питер смотрел вопросительно, пока несколько человек помогали ему с остальным необходимым снаряжением: палатка, спальные мешки, походная печка, плетеные короба, полные консервов.
– Я не совсем уверен, что пригласил вас на увеселительную прогулку, – сардонически заметил он, обращаясь к Сьюзан.
Андреа молчала, и Сьюзан холодно сказала:
– Здесь не только мои вещи.
– Возможно. Вероятно, вы не сделали того, о чем я просил.
– Вы просили позаботиться, чтобы Андреа взяла практичные вещи, я сделала это.
– Здесь вполне хватит тряпок на месяц, а наша поездка рассчитана всего на несколько дней. – Питер резко повернулся на каблуках и полез в грузовик.
Девушки взобрались вслед за ним: Андреа, которая не слишком любила свежий воздух, села около водителя, Сьюзан – возле окна. Русти охранял груз, сложенный сзади.
Они тронулись.
Вскоре город остался позади. Ночью прошел дождь, и поля по обеим сторонам автострады были еще влажными. Приятный запах теплой земли смешивался с неповторимым ароматом печного дыма, исходившего от коттеджей, разбросанных тут и там.
Они приехали в район Голубых гор. Они и вправду голубые, удивилась про себя Сьюзан. Затем Питер свернул в долину и поехал вдоль длинного ряда деревьев.
Дорога была неровная и узкая. Сьюзан могла убедиться, что брать с собой Бетси нельзя было ни в коем случае, и что маневрировать здесь с фургоном или прицепом было бы просто невозможно, столь опасны были изгибы дороги.
Уже сильно перевалило за полдень, когда они, наконец, достигли места, где Питер собирался разбить лагерь. Это была чистая, ровная поляна. Сквозь листву окружающих ее деревьев проглядывали отлогие вершины гор. Неподалеку струился родник, пробившийся сквозь черную почву и радостно журчащий оттого, что вырвался на свободу.
– Чудесно! – восторженно отметила Сьюзан.
– Я знал, что вам здесь понравится.
– Вам уже знакомо это место?
– Да.
Андреа огляделась разочарованно.
– Какая жуткая тишина, – сказала она.
Питер вскипятил воду в походном котелке, и они перекусили холодными консервами.
– Сегодня вечером у нас будет горячая пища, – пообещал он. – А пока я хочу воспользоваться светлым временем суток, чтобы собрать несколько образцов. Кто-нибудь из вас, девочки, пойдет со мной?
Андреа тут же отказалась.
А Сьюзан в то же мгновение сказала:
– Да.
– Конечно, иди, Сьюзан, – настояла Андреа. – Мне это надоело. К счастью, я взяла с собой интересную книгу. Если Питер повесит гамак, я проведу оставшуюся часть дня за чтением.
Пока Питер укреплял полотнище гамака между двумя подходящими деревьями, Сьюзан сполоснула грязную посуду в ручейке.
Андреа уютно устраивалась в гамаке со своим романом, а Сьюзан переоделась в слаксы и резиновые сапоги.
Потом они с Питером спустились в долину, и Сьюзан, которой казалось, что это прелестное местечко, но вряд ли подходящее для сбора диких цветов, была просто поражена. «Эти цветы Австралии, – подумала она, – не выставляют себя напоказ, но, когда их найдешь, поражают оригинальностью и очарованием». Под скалистыми уступами прятались клематис, похожий на свадебный венок невесты, бархатцы, дикая фиалка и множество других с впечатляющими ботаническими названиями, которые Сьюзан не могла запомнить.
Когда они возвращались назад, Питер внезапно схватил ее за руку:
– Слышите!?
До нее донеслось вступление на высокой ноте: «Шир-вит, шир-вит», а затем несколько раскатистых трелей, за которыми последовала журчащая, вибрирующая музыка.
– Ваш соловей никогда так не споет, – сказал он.
– Кто это?
– Свистун руфус. Говорят, любой шум заставляет его замолчать. Сейчас я хлопну в ладоши, и мы проверим, так ли это.
Питер осторожно соединил ладони своих сильных рук. В то же мгновение великолепная песня замолкла. Они немало времени провели, хлопая в ладоши и прислушиваясь, так что уже немного стемнело, когда они вернулись.
Андреа мрачно взглянула на них. Питер заметил, что она могла бы за это время поставить котелок на огонь. Но Андреа снова вернулась в свой гамак, горько сетуя каждую минуту на москитов.
Сьюзан был продемонстрирован процесс приготовления пресных лепешек в золе. Ясно, что Питер прекрасно владеет этим искусством. Вынутый из золы хлеб вкусно пах, оставалось только щедро сдобрить его маслом, охлажденным в ледяной воде ручья. Они открыли мясные и овощные консервы на гарнир. Завтра вечером, пообещал Питер, он их угостит, если ловля будет удачной.
– Речной рак, – сказал он. – Их ловят в воде мах, расположенных под водопадами. Один из пальчиков Андреа как раз подойдет.
– Ты не потащишь меня в эту ужасную долину, – вставила Андреа.
– Я испеку его, – продолжал Питер, не обращая на нее внимания, – испеку в глине. Под этим черноземом полно глины.
– Я однажды читала, как рыбу запекали в листьях, – подхватила тему Сьюзан.
– Я так тоже делал. Только тут нет достаточно больших листьев.
Андреа откровенно зевала от скуки. Сьюзан тоже скоро последовала ее примеру, но в отличие от Андреа ей зевалось от усталости. Ее восхитила дневная экспедиция в долину. Питер уже устроил спальные мешки под тентом и сказал:
– Не знаю, как вы, девочки, а я залезу внутрь.
Андреа печально кивнула:
– Больше ничего не остается.
Питер недовольно повернулся к ней:
– Ты всегда будешь такой недовольной? – спросил он.
– Да, всегда. Я не думала, что здесь так ужасно, а то бы осталась дома.
– Что ты имеешь в виду?
– Все это. Ничего вокруг, кроме деревьев.
– Еще звезды, – тихо заметила Сьюзан, глядя в усыпанное ими небо.
– Да, ничего, кроме деревьев и звезд на небе.
– А чего другого ты ожидала? Я же говорил тебе: это не увеселительная прогулка!
– Знаю, но я думала, ты поселишь женщин в каком-нибудь симпатичном отеле.
– Я начинаю жалеть, что вообще взял женщин с собой.
– О, Питер, не будь старым медведем!
Андреа встала и подошла к нему сзади. Она поцеловала его в макушку, как часто делала дома, в «Гринфингерсе». Тот нетерпеливо дернулся, и она заметила это движение.
– Я просто хотела пожелать тебе спокойной ночи, дорогой, – поддразнила она его. – Если не хочешь принять мой поцелуй в этом смысле, считай его обычным родственным поцелуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42