Для него здесь настоящий рай! Теперь он, наверное, покатывается со смеху при мысли о том, что гордой дочерью Орлана Траерна овладел, а потом бросил простой раб. Мысль эта вызывала в ее душе страшную боль. Негодяй заслуживает лишь того, чтобы его выбросило во время кораблекрушения на необитаемый остров, где он поневоле научился бы целомудрию.
Как ей уговорить Питни сделать то, что она задумала? Однажды он уже отказался, может отказаться и теперь, если она не сумеет убедить его в том, что для нее это крайне необходимо.
— Питни! — Тон ее стал мягким, почти умоляющим. — Вы очень много для меня сделали, когда я не имела права ни о чем вас просить. И я не собираюсь прослыть неблагодарной. Но мне очень досаждает этот человек. Он начинает мне надоедать…
У Питни вопросительно поднялась бровь.
— Говорит, что он мой законный муж, и хочет, чтобы я согласилась быть его женой.
Питни глубоко задумался. Он разжег огонь под металлическим чайником.
— Я часто задавался вопросом… — начал он. — В ту ночь, после бракосочетания, когда мы вытащили его из вашей кареты, он сопротивлялся слишком яростно для человека, условия сделки с которым полностью выполнены, а в тюрьме из его слов можно было понять, что его обманули, остались у него в долгу. И он поминал вас не в лучших выражениях.
Питни повернулся к Шанне в ожидании ответа, а та не знала, что ему ответить. Лицо ее запылало, и она почувствовала, с каким, напряженным вниманием смотрел на нее Питни.
— Он… Он не хотел соглашаться, — голос ее звучал еле слышно, и она спотыкалась на каждом слове, — иначе как при условии, — она зажмурилась от стыда, — что я пообещаю провести с ним одну ночь.
Питни откинулся назад и громко расхохотался.
— И вы удивляетесь тому, что этот парень вас преследует?
Он хохотал так, что, казалось, дрожала вся комната. Шанна в смущении уставилась на него, не находя в сказанном ничего смешного. Наконец Питни успокоился и сказал с более серьезным видом:
— Такая соблазнительная сделка не дала бы покоя никакому мужчине, и я не могу осуждать его за это. — Он опустил глаза и задумался. — Я тогда перегнул палку, был незаслуженно груб. с ним, но он не держал на меня зла. И то правда, выбор у раба небольшой.
— Вы принимаете его сторону и на этот раз? — недоумевая, спросила Шанна.
Голос Питни прозвучал как-то невыразительно:
— Я не знаю ваших намерений, но вмешиваться в это дело не стану.
На глазах у Шанны выступили слезы. Она шмыгнула носом и призвала на помощь всю свою хитрость.
— Он несколько раз являлся ко мне и пытался предъявить свои супружеские права.
— Я не могу укорять за это мужчину. Такова его природа, и я не настолько стар, чтобы этого не понимать.
Шанна пришла в отчаяние, поняв бесполезность своих просьб.
— Я хочу, чтобы он уехал с этого острова! Сегодня же! Но если вы не поможете мне, я обращусь к тем, кто согласится это сделать.
— На меня можете не рассчитывать! — прорычал Питни. — Но я не хочу, чтобы подобный исход был и на вашей совести. Я немедленно предупрежу вашего отца.
— Рюарк пытался изнасиловать меня в конюшне! — выдвинула она последний довод.
Питни уставился на нее с явным недоверием.
— Да, пытался! — прокричала Шанна и разразилась злобными слезами. Губы ее дрожали от стыда при воспоминании о том, с какой страстью она отвечала Рюарку. — Он повалил меня на ворох сена…
Ломая руки, Шанна отвернулась, не в силах продолжать. Она постаралась, чтобы голос ее звучал правдиво, но знала, что то была лишь полуправда, скрывавшая ее собственную роль.
Шанна машинально предъявила Питни вещественные доказательства, вытянув из своих каскадом упавших на плечи волос несколько застрявших сухих травинок. Питни вполне мог понять страсть, которую внушала девушка Рюарку, но он вскипел от гнева при мысли о попытке насилия над Шанной.
— Я его ненавижу. Я не могу выносить этого человека. Я не в состоянии видеть его сейчас… И никогда. Я хочу, чтобы он убрался с этого острова, сегодня же.
Питни промолчал. Он бросил в кипящую воду листья чая из жестяной банки и поставил чайник, размышляя о том, как ему поступить. Рано утром из колоний прибыл корабль. Он был на пристани, когда капитан и один из его людей повели к Траерну лошадь. Вслед за ним на горизонте показалось другое колониальное судно, под флагом «Джорджия компани». Этот корабль, который, вероятно, сопровождал первый, бросил якорь рядом с ним. К берегу отплыла лишь одна небольшая шлюпка с пятью моряками, которых отпустили на пару часов в пивную. Траерн, возможно, заставил бы обыскать колониальное судно в порту в поисках своего самого ценного раба, размышлял Питни, но, если предложить достаточно денег капитану, он, может быть, согласится быстро поднять паруса и выйти в море.
— Ради вас я отправлю его с острова, — пробормотал, наконец, Питни. Он заменил ночной колпак треуголкой и сунул длинные ноги в ботинки с латунными пряжками. — Я не хочу, чтобы над вами творили насилие.
Питни запер за собой дверь и удалился. Шанна смотрела ему вслед, не чувствуя никакой радости от своей победы. Понимая, что она не должна подходить к дому до того, как Питни осуществит задуманное, Шанна налила себе чаю и уселась с чашкой за грубый стол, всматриваясь в последние красные угольки, замиравшие в золе. В пустом доме раздавалось лишь тиканье часов, которые повторяли слово, произнесенное Питни: «Насилие!»
Шанна вдруг почувствовала, какая страшная ложь была заключена в этом слове. Она истерически рассмеялась…
Рюарк лежал поперек кровати, уставившись на висевший над ней балдахин, когда до его слуха донесся цокот копыт за окнами коттеджа. Он пошел к двери, в которую тихо постучали, и с облегчением засмеялся.
«Это, конечно, Шанна», — подумал он. Но, распахнув входную дверь, он увидел только широкое гневное лицо Питни. И сразу же ночной мрак взорвался миллионами искр, вслед за которыми наступила кромешная тьма.
Пульсирующая боль в голове Рюарка позволила ему сообразить, что пол под ним ходит ходуном, словно его укачивают в колыбели, и до его замутненного сознания донесся какой-то странный скрип. Он стал приходить в себя и понял, что лежит, крепко связанный, с пахнувшим затхлостью мешком на голове до самых плеч. Грубый пол под ним оказался днищем небольшой лодки. Он различил скрип весел в уключинах и тихий плеск воды за деревянными бортами. Только это да тяжелое дыхание рядом, и ничего больше. Он понял, что лодка направлялась с открытое море. Цель ему была непонятна, но он догадывался, что дело не обошлось без Шанны. Он горько усмехнулся. Она вынесла ему приговор, даже не выслушав.
— Думаю, что на этот раз все, — прогремел голос Питни, и Рюарк понял, что он говорил сам с собой. Он лежал не шелохнувшись, вслушиваясь в отрывистые слова, с болью вонзавшиеся в его воспаленный мозг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Как ей уговорить Питни сделать то, что она задумала? Однажды он уже отказался, может отказаться и теперь, если она не сумеет убедить его в том, что для нее это крайне необходимо.
— Питни! — Тон ее стал мягким, почти умоляющим. — Вы очень много для меня сделали, когда я не имела права ни о чем вас просить. И я не собираюсь прослыть неблагодарной. Но мне очень досаждает этот человек. Он начинает мне надоедать…
У Питни вопросительно поднялась бровь.
— Говорит, что он мой законный муж, и хочет, чтобы я согласилась быть его женой.
Питни глубоко задумался. Он разжег огонь под металлическим чайником.
— Я часто задавался вопросом… — начал он. — В ту ночь, после бракосочетания, когда мы вытащили его из вашей кареты, он сопротивлялся слишком яростно для человека, условия сделки с которым полностью выполнены, а в тюрьме из его слов можно было понять, что его обманули, остались у него в долгу. И он поминал вас не в лучших выражениях.
Питни повернулся к Шанне в ожидании ответа, а та не знала, что ему ответить. Лицо ее запылало, и она почувствовала, с каким, напряженным вниманием смотрел на нее Питни.
— Он… Он не хотел соглашаться, — голос ее звучал еле слышно, и она спотыкалась на каждом слове, — иначе как при условии, — она зажмурилась от стыда, — что я пообещаю провести с ним одну ночь.
Питни откинулся назад и громко расхохотался.
— И вы удивляетесь тому, что этот парень вас преследует?
Он хохотал так, что, казалось, дрожала вся комната. Шанна в смущении уставилась на него, не находя в сказанном ничего смешного. Наконец Питни успокоился и сказал с более серьезным видом:
— Такая соблазнительная сделка не дала бы покоя никакому мужчине, и я не могу осуждать его за это. — Он опустил глаза и задумался. — Я тогда перегнул палку, был незаслуженно груб. с ним, но он не держал на меня зла. И то правда, выбор у раба небольшой.
— Вы принимаете его сторону и на этот раз? — недоумевая, спросила Шанна.
Голос Питни прозвучал как-то невыразительно:
— Я не знаю ваших намерений, но вмешиваться в это дело не стану.
На глазах у Шанны выступили слезы. Она шмыгнула носом и призвала на помощь всю свою хитрость.
— Он несколько раз являлся ко мне и пытался предъявить свои супружеские права.
— Я не могу укорять за это мужчину. Такова его природа, и я не настолько стар, чтобы этого не понимать.
Шанна пришла в отчаяние, поняв бесполезность своих просьб.
— Я хочу, чтобы он уехал с этого острова! Сегодня же! Но если вы не поможете мне, я обращусь к тем, кто согласится это сделать.
— На меня можете не рассчитывать! — прорычал Питни. — Но я не хочу, чтобы подобный исход был и на вашей совести. Я немедленно предупрежу вашего отца.
— Рюарк пытался изнасиловать меня в конюшне! — выдвинула она последний довод.
Питни уставился на нее с явным недоверием.
— Да, пытался! — прокричала Шанна и разразилась злобными слезами. Губы ее дрожали от стыда при воспоминании о том, с какой страстью она отвечала Рюарку. — Он повалил меня на ворох сена…
Ломая руки, Шанна отвернулась, не в силах продолжать. Она постаралась, чтобы голос ее звучал правдиво, но знала, что то была лишь полуправда, скрывавшая ее собственную роль.
Шанна машинально предъявила Питни вещественные доказательства, вытянув из своих каскадом упавших на плечи волос несколько застрявших сухих травинок. Питни вполне мог понять страсть, которую внушала девушка Рюарку, но он вскипел от гнева при мысли о попытке насилия над Шанной.
— Я его ненавижу. Я не могу выносить этого человека. Я не в состоянии видеть его сейчас… И никогда. Я хочу, чтобы он убрался с этого острова, сегодня же.
Питни промолчал. Он бросил в кипящую воду листья чая из жестяной банки и поставил чайник, размышляя о том, как ему поступить. Рано утром из колоний прибыл корабль. Он был на пристани, когда капитан и один из его людей повели к Траерну лошадь. Вслед за ним на горизонте показалось другое колониальное судно, под флагом «Джорджия компани». Этот корабль, который, вероятно, сопровождал первый, бросил якорь рядом с ним. К берегу отплыла лишь одна небольшая шлюпка с пятью моряками, которых отпустили на пару часов в пивную. Траерн, возможно, заставил бы обыскать колониальное судно в порту в поисках своего самого ценного раба, размышлял Питни, но, если предложить достаточно денег капитану, он, может быть, согласится быстро поднять паруса и выйти в море.
— Ради вас я отправлю его с острова, — пробормотал, наконец, Питни. Он заменил ночной колпак треуголкой и сунул длинные ноги в ботинки с латунными пряжками. — Я не хочу, чтобы над вами творили насилие.
Питни запер за собой дверь и удалился. Шанна смотрела ему вслед, не чувствуя никакой радости от своей победы. Понимая, что она не должна подходить к дому до того, как Питни осуществит задуманное, Шанна налила себе чаю и уселась с чашкой за грубый стол, всматриваясь в последние красные угольки, замиравшие в золе. В пустом доме раздавалось лишь тиканье часов, которые повторяли слово, произнесенное Питни: «Насилие!»
Шанна вдруг почувствовала, какая страшная ложь была заключена в этом слове. Она истерически рассмеялась…
Рюарк лежал поперек кровати, уставившись на висевший над ней балдахин, когда до его слуха донесся цокот копыт за окнами коттеджа. Он пошел к двери, в которую тихо постучали, и с облегчением засмеялся.
«Это, конечно, Шанна», — подумал он. Но, распахнув входную дверь, он увидел только широкое гневное лицо Питни. И сразу же ночной мрак взорвался миллионами искр, вслед за которыми наступила кромешная тьма.
Пульсирующая боль в голове Рюарка позволила ему сообразить, что пол под ним ходит ходуном, словно его укачивают в колыбели, и до его замутненного сознания донесся какой-то странный скрип. Он стал приходить в себя и понял, что лежит, крепко связанный, с пахнувшим затхлостью мешком на голове до самых плеч. Грубый пол под ним оказался днищем небольшой лодки. Он различил скрип весел в уключинах и тихий плеск воды за деревянными бортами. Только это да тяжелое дыхание рядом, и ничего больше. Он понял, что лодка направлялась с открытое море. Цель ему была непонятна, но он догадывался, что дело не обошлось без Шанны. Он горько усмехнулся. Она вынесла ему приговор, даже не выслушав.
— Думаю, что на этот раз все, — прогремел голос Питни, и Рюарк понял, что он говорил сам с собой. Он лежал не шелохнувшись, вслушиваясь в отрывистые слова, с болью вонзавшиеся в его воспаленный мозг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146