Очень скоро он уже и сам был в состоянии давать кредиты. Ему все удавалось. Он стал скупать земли, дома, усадьбы и другую собственность. Под гарантированные Короной векселя он получил в концессию Лос-Камельос — небольшой зеленый остров в Карибском море — и уехал туда, чтобы, вложив в него все состояние, более свободно управлять своим бизнесом.
Пораженные его успехом, нечистые на руку торговцы и ловкие купцы стали называть его «лордом» Траерном. Аристократы же, обычно относившиеся к нему свысока, пользовались этим прозвищем только тогда, когда обстоятельства вынуждали их занимать у него деньги. Испытывая от этого мало удовольствия, они отказывались от общения с ним как с человеком низшего сословия. Орлан же, будучи от природы честолюбивым, больше всего на свете хотел быть принятым в это общество, быть с аристократами на равных, хотя с трудом признавался самому себе в этом стремлении. Он был не из тех людей, кто способен пресмыкаться. И поэтому старался достигнуть этой цели с помощью своего единственного ребенка. Неизбежные унижения, которые ему пришлось пережить в годы накопления состояния, стали в значительной мере причиной отчуждения от него красавицы дочери. Но Шанна унаследовала от отца упрямство и цельность характера. При жизни ее мать, Джорджиана Траерн, старалась смягчить разногласия между мужем и дочерью. Теперь же некому было влиять на упрямца Траерна и требовать от него выполнения своих обязанностей по отношению к дочери. Шанне не оставалось ничего другого, как склониться перед волей отца и отправиться в путь под бдительным присмотром Ролстона. Вскоре после возвращения в Англию она оказалась в окружении людей с самыми высокими дворянскими титулами — баронов, графов и им подобных. Шанна спокойно отмечала про себя недостатки каждого из претендентов. У одного был немыслимый нос, другой слишком размахивал руками. У этого подергивалась бровь, у того постоянно прорывался нездоровый кашель, а этот был слишком спесив. Чтобы избежать их чересчур назойливого внимания, девушке обычно приходилось прибегать к помощи Питни. Ее воздыхатели часто ссорились между собой. Одни проявляли сдержанность, другие были откровенно грубы. И тогда ее верный страж Питни попросту уводил ее домой. Она хорошо понимала, что в большинстве случаев их больше занимало ее богатство, чем она сама. Были и такие, кто с удовольствием уложил бы ее в постель, ни на минуту не задумываясь о браке с ней хотя бы по той простой причине, что сами были уже помолвлены. Какой-то граф страстно умолял ее стать его любовницей. Излияния на эту тему были прерваны вторжением его шестерых детей. Каждая новая встреча все больше и больше разочаровывала Шанну.
В дополнение ко всему, как раз в год ее пребывания в Лондоне договор, подписанный в Экс-ля-Шапель, открыл свободный доступ в город солдатам и матросам, что привело к разгулу бандитизма, и появляться по вечерам на улицах стало небезопасно. Однажды только благодаря силе и ловкости Питни Шанне удалось сохранить и свои драгоценности, и честь. В другой раз, в апреле, ее едва не растоптала толпа, когда она направлялась на концерт Генделя по случаю королевского фейерверка. Из-за фейерверка загорелось здание в стиле рококо, воздвигнутое королем в честь Эксского договора. Шанна с ужасом увидела, как на какой-то девушке вспыхнуло платье. С бедняжки сорвали горящие одежды и стали затаптывать пламя. Сопровождавший Шанну в этот вечер кавалер воспользовался суматохой и повалил ее на землю. Могло бы показаться, что он хотел защитить Шанну от шальной ракеты, если бы при этом не пытался раздеть. Она отбилась от предприимчивого виконта и, поправляя на себе одежду, с трудом пробралась через толпу к своей карете. И только внушительная фигура Питни охладила пыл виконта.
Все это теперь в прошлом. Хуже было то, что установленный отцом срок кончался, а она так и не нашла себе подходящего мужа. Но ей было не занимать находчивости. Подобно отцу Шанна Траерн была наделена сообразительностью и изобретательностью.
В тот вечер верный друг Питни объявил, что Ролстон следующим утром должен уехать для оценки повреждений, причиненных судну «Траерн», потерпевшему кораблекрушение у берегов Шотландии. Он будет отсутствовать не меньше недели. В его отсутствие Шанна должна была многое успеть.
Сидя в роскошной карете, она чувствовала, как ею овладевает тоска. Девушка попыталась произнести, перекрывая стук колес, такое новое и многообещающее для нее имя:
— Рюарк Бошан. Рюарк Деверелл Бошан.
Нельзя было отрицать, что это благородное имя, ведь Бошаны принадлежали к лондонской аристократии. По мере приближения решающего момента ею все больше овладевали сомнения, но она урезонила себя: «Нет, это вовсе не плохо! Такой выход устроит нас обоих. И будут скрашены последние дни этого человека. Его достойно предадут земле в обмен на минутную услугу, которую он мне окажет. Данный мне срок истекает через две недели».
Однако ее мучили сомнения. Подойдет ли для нее Рюарк Бошан? А что, если это какой-нибудь горбун или грубиян с гнилыми зубами?
Шанна стиснула челюсти и попыталась отвлечься от осаждавших ее страхов. Отодвинув кожаную шторку окна, она посмотрела в темноту. Опускавшийся на улицы туман скрывал постоялые дворы и кабачки, мимо которых катилась карета. Она опустила шторку и закрыла глаза. Стараясь унять охватывавшую ее дрожь, она засунула руки в меховую муфту и крепко сцепила пальцы. От этого вечера столько зависело! Можно ли надеяться на то, что все пройдет хорошо? Не посмеется ли над ней этот Рюарк? Удастся ли ей склонить его на свою сторону? Или же он отвергнет ее?
Шанна тут же прогнала сомнения прочь. Поправив глубокое декольте красного бархатного платья, надетого по этому случаю, она почувствовала себя во всеоружии. Девушка никогда по-настоящему не пользовалась своими козырями, но предполагала, что нормальный мужчина не сможет оказаться равнодушным к ее красоте.
В ночи где-то зазвонил колокол.
В какой-то момент Шанне показалось, что она сходит с ума. Неужели она решится пойти на это? Ах, этот упрямый отец толкает ее на безрассудный шаг. Неужели честолюбивые устремления убили в нем и здравый смысл, и любовь к ней? Не сделана ли на нее ставка в какой-то грандиозной афере? Орлан Траерн очень любил свою жену, не придавая никакого значения тому, что Джорджиана была дочерью простого кузнеца. Почему же тогда он хочет принудить единственную дочь к какому-то гнусному союзу?
Разве отец не в состоянии понять, что ей нужен муж, достойный ее любви и уважения?
Рядом не было никого, кто мог бы ответить Шанне на ее вопросы. Лишь мерный топот лошадиных копыт напоминал ей о приближении роковой минуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Пораженные его успехом, нечистые на руку торговцы и ловкие купцы стали называть его «лордом» Траерном. Аристократы же, обычно относившиеся к нему свысока, пользовались этим прозвищем только тогда, когда обстоятельства вынуждали их занимать у него деньги. Испытывая от этого мало удовольствия, они отказывались от общения с ним как с человеком низшего сословия. Орлан же, будучи от природы честолюбивым, больше всего на свете хотел быть принятым в это общество, быть с аристократами на равных, хотя с трудом признавался самому себе в этом стремлении. Он был не из тех людей, кто способен пресмыкаться. И поэтому старался достигнуть этой цели с помощью своего единственного ребенка. Неизбежные унижения, которые ему пришлось пережить в годы накопления состояния, стали в значительной мере причиной отчуждения от него красавицы дочери. Но Шанна унаследовала от отца упрямство и цельность характера. При жизни ее мать, Джорджиана Траерн, старалась смягчить разногласия между мужем и дочерью. Теперь же некому было влиять на упрямца Траерна и требовать от него выполнения своих обязанностей по отношению к дочери. Шанне не оставалось ничего другого, как склониться перед волей отца и отправиться в путь под бдительным присмотром Ролстона. Вскоре после возвращения в Англию она оказалась в окружении людей с самыми высокими дворянскими титулами — баронов, графов и им подобных. Шанна спокойно отмечала про себя недостатки каждого из претендентов. У одного был немыслимый нос, другой слишком размахивал руками. У этого подергивалась бровь, у того постоянно прорывался нездоровый кашель, а этот был слишком спесив. Чтобы избежать их чересчур назойливого внимания, девушке обычно приходилось прибегать к помощи Питни. Ее воздыхатели часто ссорились между собой. Одни проявляли сдержанность, другие были откровенно грубы. И тогда ее верный страж Питни попросту уводил ее домой. Она хорошо понимала, что в большинстве случаев их больше занимало ее богатство, чем она сама. Были и такие, кто с удовольствием уложил бы ее в постель, ни на минуту не задумываясь о браке с ней хотя бы по той простой причине, что сами были уже помолвлены. Какой-то граф страстно умолял ее стать его любовницей. Излияния на эту тему были прерваны вторжением его шестерых детей. Каждая новая встреча все больше и больше разочаровывала Шанну.
В дополнение ко всему, как раз в год ее пребывания в Лондоне договор, подписанный в Экс-ля-Шапель, открыл свободный доступ в город солдатам и матросам, что привело к разгулу бандитизма, и появляться по вечерам на улицах стало небезопасно. Однажды только благодаря силе и ловкости Питни Шанне удалось сохранить и свои драгоценности, и честь. В другой раз, в апреле, ее едва не растоптала толпа, когда она направлялась на концерт Генделя по случаю королевского фейерверка. Из-за фейерверка загорелось здание в стиле рококо, воздвигнутое королем в честь Эксского договора. Шанна с ужасом увидела, как на какой-то девушке вспыхнуло платье. С бедняжки сорвали горящие одежды и стали затаптывать пламя. Сопровождавший Шанну в этот вечер кавалер воспользовался суматохой и повалил ее на землю. Могло бы показаться, что он хотел защитить Шанну от шальной ракеты, если бы при этом не пытался раздеть. Она отбилась от предприимчивого виконта и, поправляя на себе одежду, с трудом пробралась через толпу к своей карете. И только внушительная фигура Питни охладила пыл виконта.
Все это теперь в прошлом. Хуже было то, что установленный отцом срок кончался, а она так и не нашла себе подходящего мужа. Но ей было не занимать находчивости. Подобно отцу Шанна Траерн была наделена сообразительностью и изобретательностью.
В тот вечер верный друг Питни объявил, что Ролстон следующим утром должен уехать для оценки повреждений, причиненных судну «Траерн», потерпевшему кораблекрушение у берегов Шотландии. Он будет отсутствовать не меньше недели. В его отсутствие Шанна должна была многое успеть.
Сидя в роскошной карете, она чувствовала, как ею овладевает тоска. Девушка попыталась произнести, перекрывая стук колес, такое новое и многообещающее для нее имя:
— Рюарк Бошан. Рюарк Деверелл Бошан.
Нельзя было отрицать, что это благородное имя, ведь Бошаны принадлежали к лондонской аристократии. По мере приближения решающего момента ею все больше овладевали сомнения, но она урезонила себя: «Нет, это вовсе не плохо! Такой выход устроит нас обоих. И будут скрашены последние дни этого человека. Его достойно предадут земле в обмен на минутную услугу, которую он мне окажет. Данный мне срок истекает через две недели».
Однако ее мучили сомнения. Подойдет ли для нее Рюарк Бошан? А что, если это какой-нибудь горбун или грубиян с гнилыми зубами?
Шанна стиснула челюсти и попыталась отвлечься от осаждавших ее страхов. Отодвинув кожаную шторку окна, она посмотрела в темноту. Опускавшийся на улицы туман скрывал постоялые дворы и кабачки, мимо которых катилась карета. Она опустила шторку и закрыла глаза. Стараясь унять охватывавшую ее дрожь, она засунула руки в меховую муфту и крепко сцепила пальцы. От этого вечера столько зависело! Можно ли надеяться на то, что все пройдет хорошо? Не посмеется ли над ней этот Рюарк? Удастся ли ей склонить его на свою сторону? Или же он отвергнет ее?
Шанна тут же прогнала сомнения прочь. Поправив глубокое декольте красного бархатного платья, надетого по этому случаю, она почувствовала себя во всеоружии. Девушка никогда по-настоящему не пользовалась своими козырями, но предполагала, что нормальный мужчина не сможет оказаться равнодушным к ее красоте.
В ночи где-то зазвонил колокол.
В какой-то момент Шанне показалось, что она сходит с ума. Неужели она решится пойти на это? Ах, этот упрямый отец толкает ее на безрассудный шаг. Неужели честолюбивые устремления убили в нем и здравый смысл, и любовь к ней? Не сделана ли на нее ставка в какой-то грандиозной афере? Орлан Траерн очень любил свою жену, не придавая никакого значения тому, что Джорджиана была дочерью простого кузнеца. Почему же тогда он хочет принудить единственную дочь к какому-то гнусному союзу?
Разве отец не в состоянии понять, что ей нужен муж, достойный ее любви и уважения?
Рядом не было никого, кто мог бы ответить Шанне на ее вопросы. Лишь мерный топот лошадиных копыт напоминал ей о приближении роковой минуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146