Целиком поглощенный своими мыслями, он буквально столкнулся с какой-то девушкой, едва не потеряв при этом равновесия. Над самым его ухом раздался визгливый женский голос, и Рюарк узнал Милли.
— Черт возьми, мистер Рюарк, — придя в себя, хихикнула она, — вы слишком прытки для такой беззащитной девушки, как я.
— Простите, Милли. Я очень спешу.
Рюарк хотел тут же отделаться от нее, но она вцепилась в его руку и крепко прижала ее к своей едва заметной груди.
— Это видно, Джон.
Его покоробило это фамильярное обращение. Внезапно ее голос стал таким громким, что его можно было услышать в другом конце острова.
— Что-то в последнее время вы всегда спешите. Кто бы она ни была, может и подождать.
Рюарку стоило усилия скрыть раздражение. Пытаясь освободить свою руку, он посмотрел поверх темноволосой головы в направлении напряженно наблюдавшей за ними Шанны. Рука Милли поднялась и погладила его грудь, а черные глаза с вызовом уставились в глаза Рюарка.
— О-о, Джон, — вздохнула она, — вы такой сильный… Рядом с вами любая девушка выглядит слабой и беспомощной.
— Хватит, Милли, мне некогда, — почти прорычал Рюарк.
Милли не отставала.
— Я приготовила недурную корзинку съестного, Джон, там найдется и баранья нога. Почему бы вам не закусить немного вместе с нами?
— Очень сожалею, — поторопился Рюарк отказаться от приглашения. — Меня пригласил на обед сквайр.
Он почти высвободил свою руку, но Милли придумала новую уловку.
— О, — захныкала она и тяжело навалилась на Рюарка, — я, кажется, повредила ногу. Не проводите ли вы меня до нашей телеги, дорогой?
В этот момент к ним приблизилась миссис Хоукинс. Она остановилась, уперев руки в бока, и вопросительно подняла брови.
— Ха! — фыркнула женщина, прежде чем кто-то из них успел сказать хоть слово. — И правда, ушиблена нога! Ладно, я доведу ее до телеги. Пошли, бесстыдница. Этак вешаться на шею мистера Рюарка! Совсем совесть потеряла.
Миссис Хоукинс взяла дочь за тощую руку и, пробормотав извинения Рюарку, увела ее. Милли хромала до тех пор, пока мать не дала ей хорошего подзатыльника. Забыв про ушибленную ногу, она на диво быстро добралась до телеги.
Рюарк усмехнулся, увидев, как резво зашагала Милли, но тут же помрачнел, взглянув в сторону Шанны. Она пристально смотрела на него с насмешливой улыбкой. Он слишком хорошо ее знал, чтобы не понять, что это не предвещало ничего хорошего. Он поспешил умерить ее гнев. Увы! Сегодня ему определенно не везло. К нему радостно устремился Траерн, и как раз в тот момент, когда Рюарк почти добрался до Шанны. Теперь его руку сжимал Траерн и, к величайшей досаде, уже вел его в сторону завода. Бросив взгляд через плечо, Рюарк увидел, как рядом с Шанной снова оказался сэр Гэйлорд. Кавалер взял ее за локоть, наклонился к ней и зашептал что-то ей в ухо.
— Ну, господин Рюарк, — заговорил Траерн, — отпирайте ворота и дайте этим добрым людям повеселиться. Крестная мать завода — моя дочь, и я хочу, чтобы вы были в эту минуту с ней.
Рюарк не услышал последних слов сквайра, потому что за его спиной громко рассмеялась Шанна. Смех ее отозвался болью в его сердце.
В честь короля Георга были подняты кружки с пивом и ромом и со всякими другими напитками, а женщины выпили слабого вина. В связи с пуском завода было провозглашено еще несколько тостов, и к тому времени, как Шанну подвели к выходившим на площадь широким воротам, все уже были в подпитии. Не осталась чужда всеобщему веселью и она, но источник ее возбуждения был совершенно иным. Несколько небольших глотков вина не вызвали бы у Шанны такого радостного волнения. Она сама не могла понять причины своей радости, пока не увидела стоявшего рядом с ее отцом Рюарка. Завод был делом его рук, и она была преисполнена восторженной гордости за него. В глазах у Шанны неожиданно блеснули слезы, и она улыбалась, пока не отступила непрошеная влага.
Руки Рюарка и Шанны нечаянно соединились, когда нужно было отодвинуть тяжелый засов. Их глаза на секунду встретились, прежде чем Рюарк шагнул в сторону, чтобы открыть, ворота, и одна лишь Шанна поняла, что лицо его покрылось краской не только от торжественности знаменательной минуты.
Когда ворота широко распахнулись, перед глазами участников торжества открылся огромный гулкий зал, напоминавший своей обширностью собор. Гул толпы постепенно замер и перешел в тихий восхищенный шепот. Раздалась громкая команда со стороны загрузочного бункера. Содержимое двух больших повозок опрокинулось в бункер, из которого сахарный тростник поступал вниз, для дробления. Еще одна команда — и пара волов двинулась по кругу, приводя в движение расположенное над ними большое колесо. Оно было соединено с большим спицевым колесом, приводившим в движение вал, уходивший в глубь здания. Человек, погонявший волов, помахал рукой другому, стоявшему у бункера, и тот перевел вперед огромный рычаг. Один за другим послышались тяжелые удары, и медленно, величественно начали вращаться барабаны. От тяжелого гула, казалось, задрожала земля, и в груди Шанны опять поднялось ощущение радости. Сердце ее было готово разорваться. Нарастал гул голосов зрителей, наблюдавших за тем, как в барабаны пошли первые охапки тростника. Наконец рычаг повернули обратно, и вращение барабанов прекратилось. Умолк и гул машины.
Остановились волы. Через некоторое время на площадку вкатили четыре большие бочки с соком, чтобы все могли взглянуть на результат работы и даже попробовать сок на вкус.
Это был полный успех. То, что прежде заняло бы у бригады работников больше половины дня, было сделано за время, достаточное для того, чтобы выпить чашку чаю. Свидетели этого чуда разразились громкими криками одобрения. Даже Рюарк улыбался, пока сэр Гэйлорд не шагнул на площадку, встав между ним и Шанной, и не взял ее протянутую руку.
Поскольку установка была для островитян совершенным новшеством, теперь, после демонстрации обработки собранного тростника, всем желающим было позволено подробно ознакомиться с действующими механизмами. Много недель жители городка дивились сооружению, которое возводилось между холмами, возвышавшимися над деревней, и вот, наконец, их любопытство было удовлетворено. Они благоговели перед изобретательным умом, позволившим соорудить этот завод, и многие теперь сожалели, что открыто выражали свои сомнения в успехе, когда им говорили, что то, что требовало целого месяца тяжелой работы, будет теперь выполняться за неделю, и что производительность установки будет зависеть только от скорости подвоза тростника.
— Могу я сопровождать вас, мадам Бошан? — спросил сэр Гэйлорд. — Меня очень интересует устройство завода. Разумеется, англичанин, который все это сделал, должен быть очень способным человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— Черт возьми, мистер Рюарк, — придя в себя, хихикнула она, — вы слишком прытки для такой беззащитной девушки, как я.
— Простите, Милли. Я очень спешу.
Рюарк хотел тут же отделаться от нее, но она вцепилась в его руку и крепко прижала ее к своей едва заметной груди.
— Это видно, Джон.
Его покоробило это фамильярное обращение. Внезапно ее голос стал таким громким, что его можно было услышать в другом конце острова.
— Что-то в последнее время вы всегда спешите. Кто бы она ни была, может и подождать.
Рюарку стоило усилия скрыть раздражение. Пытаясь освободить свою руку, он посмотрел поверх темноволосой головы в направлении напряженно наблюдавшей за ними Шанны. Рука Милли поднялась и погладила его грудь, а черные глаза с вызовом уставились в глаза Рюарка.
— О-о, Джон, — вздохнула она, — вы такой сильный… Рядом с вами любая девушка выглядит слабой и беспомощной.
— Хватит, Милли, мне некогда, — почти прорычал Рюарк.
Милли не отставала.
— Я приготовила недурную корзинку съестного, Джон, там найдется и баранья нога. Почему бы вам не закусить немного вместе с нами?
— Очень сожалею, — поторопился Рюарк отказаться от приглашения. — Меня пригласил на обед сквайр.
Он почти высвободил свою руку, но Милли придумала новую уловку.
— О, — захныкала она и тяжело навалилась на Рюарка, — я, кажется, повредила ногу. Не проводите ли вы меня до нашей телеги, дорогой?
В этот момент к ним приблизилась миссис Хоукинс. Она остановилась, уперев руки в бока, и вопросительно подняла брови.
— Ха! — фыркнула женщина, прежде чем кто-то из них успел сказать хоть слово. — И правда, ушиблена нога! Ладно, я доведу ее до телеги. Пошли, бесстыдница. Этак вешаться на шею мистера Рюарка! Совсем совесть потеряла.
Миссис Хоукинс взяла дочь за тощую руку и, пробормотав извинения Рюарку, увела ее. Милли хромала до тех пор, пока мать не дала ей хорошего подзатыльника. Забыв про ушибленную ногу, она на диво быстро добралась до телеги.
Рюарк усмехнулся, увидев, как резво зашагала Милли, но тут же помрачнел, взглянув в сторону Шанны. Она пристально смотрела на него с насмешливой улыбкой. Он слишком хорошо ее знал, чтобы не понять, что это не предвещало ничего хорошего. Он поспешил умерить ее гнев. Увы! Сегодня ему определенно не везло. К нему радостно устремился Траерн, и как раз в тот момент, когда Рюарк почти добрался до Шанны. Теперь его руку сжимал Траерн и, к величайшей досаде, уже вел его в сторону завода. Бросив взгляд через плечо, Рюарк увидел, как рядом с Шанной снова оказался сэр Гэйлорд. Кавалер взял ее за локоть, наклонился к ней и зашептал что-то ей в ухо.
— Ну, господин Рюарк, — заговорил Траерн, — отпирайте ворота и дайте этим добрым людям повеселиться. Крестная мать завода — моя дочь, и я хочу, чтобы вы были в эту минуту с ней.
Рюарк не услышал последних слов сквайра, потому что за его спиной громко рассмеялась Шанна. Смех ее отозвался болью в его сердце.
В честь короля Георга были подняты кружки с пивом и ромом и со всякими другими напитками, а женщины выпили слабого вина. В связи с пуском завода было провозглашено еще несколько тостов, и к тому времени, как Шанну подвели к выходившим на площадь широким воротам, все уже были в подпитии. Не осталась чужда всеобщему веселью и она, но источник ее возбуждения был совершенно иным. Несколько небольших глотков вина не вызвали бы у Шанны такого радостного волнения. Она сама не могла понять причины своей радости, пока не увидела стоявшего рядом с ее отцом Рюарка. Завод был делом его рук, и она была преисполнена восторженной гордости за него. В глазах у Шанны неожиданно блеснули слезы, и она улыбалась, пока не отступила непрошеная влага.
Руки Рюарка и Шанны нечаянно соединились, когда нужно было отодвинуть тяжелый засов. Их глаза на секунду встретились, прежде чем Рюарк шагнул в сторону, чтобы открыть, ворота, и одна лишь Шанна поняла, что лицо его покрылось краской не только от торжественности знаменательной минуты.
Когда ворота широко распахнулись, перед глазами участников торжества открылся огромный гулкий зал, напоминавший своей обширностью собор. Гул толпы постепенно замер и перешел в тихий восхищенный шепот. Раздалась громкая команда со стороны загрузочного бункера. Содержимое двух больших повозок опрокинулось в бункер, из которого сахарный тростник поступал вниз, для дробления. Еще одна команда — и пара волов двинулась по кругу, приводя в движение расположенное над ними большое колесо. Оно было соединено с большим спицевым колесом, приводившим в движение вал, уходивший в глубь здания. Человек, погонявший волов, помахал рукой другому, стоявшему у бункера, и тот перевел вперед огромный рычаг. Один за другим послышались тяжелые удары, и медленно, величественно начали вращаться барабаны. От тяжелого гула, казалось, задрожала земля, и в груди Шанны опять поднялось ощущение радости. Сердце ее было готово разорваться. Нарастал гул голосов зрителей, наблюдавших за тем, как в барабаны пошли первые охапки тростника. Наконец рычаг повернули обратно, и вращение барабанов прекратилось. Умолк и гул машины.
Остановились волы. Через некоторое время на площадку вкатили четыре большие бочки с соком, чтобы все могли взглянуть на результат работы и даже попробовать сок на вкус.
Это был полный успех. То, что прежде заняло бы у бригады работников больше половины дня, было сделано за время, достаточное для того, чтобы выпить чашку чаю. Свидетели этого чуда разразились громкими криками одобрения. Даже Рюарк улыбался, пока сэр Гэйлорд не шагнул на площадку, встав между ним и Шанной, и не взял ее протянутую руку.
Поскольку установка была для островитян совершенным новшеством, теперь, после демонстрации обработки собранного тростника, всем желающим было позволено подробно ознакомиться с действующими механизмами. Много недель жители городка дивились сооружению, которое возводилось между холмами, возвышавшимися над деревней, и вот, наконец, их любопытство было удовлетворено. Они благоговели перед изобретательным умом, позволившим соорудить этот завод, и многие теперь сожалели, что открыто выражали свои сомнения в успехе, когда им говорили, что то, что требовало целого месяца тяжелой работы, будет теперь выполняться за неделю, и что производительность установки будет зависеть только от скорости подвоза тростника.
— Могу я сопровождать вас, мадам Бошан? — спросил сэр Гэйлорд. — Меня очень интересует устройство завода. Разумеется, англичанин, который все это сделал, должен быть очень способным человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146