— Вот тот, кто даст отпор итальянцам! — добавила она при этом.
Это был верный ход. Евгения ненавидела Италию, напоминавшую ей о дерзкой графине Кастильской. Она была в восторге от совета мадам Меттерних.
Император намотал свой ус на указательный палец. Он подыскивал будущего монарха для Мексики.
— Герцог д'Амаль, — сказал он, — подошел бы, но боюсь, это вызовет много осложнений… Тогда вмешалась императрица:
— Почему бы не отдать корону эрцгерцогу Максимилиану?
Наполеон III вскинул брови:
— Он никогда не согласится на это!
— Хотите ли вы, чтобы я поговорила завтра о нем с мадам Меттерних?
— Ну что ж, попробуйте…
Довольные императрица и Хосе Идальго удалились из кабинета императора, оставив Наполеона III мечтать об обширной французской империи, простирающейся от Техаса до Панамы, с Максимилианом Австрийским во главе…
В ноябре, договорившись с Лондоном и Мадридом, Франция послала в Веракрус первый корпус из пятисот зуавов и артиллерийской батареи.
Но пятьсот зуавов не могли выгнать Хуареса. Императрица, подстрекаемая Идальго, умоляла Наполеона III послать подкрепление.
Через несколько недель Евгения вздохнула с облегчением: ее друг больше не выглядел мрачным. Семь тысяч солдат были отправлены в Мексику под предводительством генерала де Лоренсейа.
Увы! В результате тактического промаха эти семь тысяч солдат полегли под Пуэблой. Идальго надулся, и его состояние ужасно огорчило императрицу.
— Пусть император пошлет новые войска, — требовал мексиканец.
Евгения побежала к Наполеону III. От него она узнала, что Англия и Испания договорились с Хуаресом и отозвали свои корабли.
Расстроенная императрица вернулась к Идальго и пообещала ему, что будет предпринято все возможное, чтобы заставить, по крайней мере, Испанию войти в коалицию. Через несколько дней она отбыла в Мадрид, где ее любезно приняли, но тем не менее отказали в помощи, о которой она просила.
Вернувшись во Францию, она застала Хосе Идальго хмурым и недовольным. Чтобы вернуть его лицу улыбку, которую она так любила, императрица стала просить Наполеона III выслать новые войска в Мексику.
Император, счастливый тем, что Евгению не занимают больше его похождения, выполнил ее просьбу. Законодательная коллегия после речи Руэ, который провозгласил вслед за Евгенией, что «мексиканская кампания прославит Вторую империю», проголосовала за предоставление кредитов.
Через месяц двадцать восемь тысяч человек поднялись на корабли. Ими командовал генерал Форей.
Идальго не скрывал своей радости. К ликованию императрицы, он напевал народные мексиканские мотивы.
— Благодаря вам наше правление прославится в веках, -говорила ему императрица.
Когда полки генерала Форейа покинули Париж, она подумала о войне в Италии, которая была затеяна ради прекрасных глаз Вирджинии Кастильской. Приосанившись, она непосредственно заметила:
— На этот раз они будут сражаться ради меня!
Увы!
События начала 1863 года приумножили радость императрицы. 16 мая 1863 года французская армия вошла в Пуэблу.
Когда новость достигла Франции, двор находился в Фонтенбло. Император получил депешу в конце обеда. Прочтя ее, он громко провозгласил:
— Пуэбла взята!
Все зааплодировали и обернулись к Евгении, которая нежно улыбалась Хосе Идальго.
Наполеон III со слугой передал ей депешу. Пробежав ее глазами, императрица побледнела и сказала:
— Но вы не прочли ее до конца!
— Ну так прочтите! — распорядился император.
— Галифэ серьезно ранен.
Все взгляды были обращены на Евгению. Было известно, что именно она вынудила молодого офицера отправиться в Мексику, чтобы положить конец его связи с мадемуазель Констанс, обладавшей красивой грудью, аппетитными ножками, впечатление от которых портила ее грубая вульгарная речь.
Императрица, еле удерживаясь от слез, не поднимала глаз от тарелки.
В этот момент подали фруктовое мороженое. Евгения отказалась, и, наклонившись к своей соседке, Нигра, сказала:
— Пока Галифэ не выздоровеет, я не притронусь к десерту.
Двор был в восторге от этой чисто детской реакции Евгении. Казалось, что императрица, способная лишить себя фруктового мороженого своего любимого блюда — наделена немыслимыми добродетелями в духе античности.
Евгения сдержала свое слово. Она отведала столь любимый ею десерт, лишь когда Галифэ вернулся во Францию. В тот день капитан, отличавшийся остроумием, развеселил общество рассказом о том, как он, брошенный умирать с открытой раной в животе, дополз до полевого госпиталя, собрав свои «внутренности» в кепи.
7 июня французы заняли Мехико. Представители знати, выбранные Форейем, провозгласили империю и предложили корону эрцгерцогу Максимилиану.
Узнав об этом, Евгения ликовала. Ее энергия возросла; Почти каждый день она, скрыв лицо под вуалью, покидала Сен-Клу и в сопровождении мадам Арко отправлялась к Меттерниху, куда являлся и Хосе Идальго. Там проходили конспиративные совещания, во время которых императрица, австрийский посол и мексиканец обдумывали планы, как заставить Максимилиана принять корону.
Телеграммы, составленные в кабинете императрицы, регулярно отправлялись во дворец эрцгерцога, находившегося в нерешительности. В конце концов, поддавшись уговорам своей жены, Шарлотты Бельгийской, Максимилиан в мае 1864 года отплыл в Мексику.
10 июня новоиспеченный император вошел в Мехико под крики ликующей толпы.
Увы! Вскоре обстановка изменилась.
В конце года Хуарес, заручившийся помощью Соединенных Штатов, вооружил своих партизан и начал войну против Максимилиана, решительную и отчаянную.
Император, который обладал «тонкой и чувствительной» душой, искал утешения в обществе пылких дам. Утомительные развлечения вскоре заставили его забыть не только о неприятностях, но и вообще о каких бы то ни было обязательствах, возложенных на него.
Ситуация сильно осложнилась. В 1865 году Евгения с огорчением наблюдала, как ее прекрасный Идальго становится все более нервным и раздражительным.
1866 год не принес спокойствия. В августе Шарлотта покинула Максимилиана и явилась во Францию с просьбой помочь деньгами и войсками. Император отказал ей в этом. Произошла ужасная сцена. Шарлотта, не отличавшаяся крепким психическим здоровьем, билась в истерике, заламывала руки, каталась по земле, предоставив французскому императору любоваться прелестями, обычно доступными лишь ее мужу.
В 1867 году несчастный Максимилиан, которого втащили на трон легкомысленные, отчасти сентиментальные, отчасти тщеславные женщины, был расстрелян по приговору военного суда.
Когда Евгения узнала о гибели Максимилиана и о крахе всех мечтаний Идальго, она заперлась в своих апартаментах и не покидала их в течение недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63