Солнце садилось, небо потемнело, яркие краски на море потускнели. Лаура была взволнована, Стивен не разделял ее чувств. Это было очевидно.
— Что ты будешь делать, когда окончится траур?
— Вернусь в Колдфорт.
— В другом месте тебе легче будет обеспечить безопасность Гарри.
— Знаю. Но мне не разрешат.
Может ли она честно обрисовать ему ситуацию? И тогда, возможно, они могли бы договориться о браке. А если он не хочет? Отказать ей ему будет трудно.
— А если бы удалось изменить положение, что бы ты выбрала?
— Скорее всего, Мерримид.
— Не Лондон?
— У меня солидное наследство, но его не хватит на достойную жизнь в Лондоне. А жить бедно леди Жаворонок не захочет.
— Ты могла бы жить у Джульетты, пока снова не выйдешь замуж.
Он говорил об этом совершенно спокойно, как о какой-нибудь юридической проблеме.
— Разумеется, — ответила Лаура с досадой. — Если я смогу покинуть Колдфорт, найти мужа будет несложно.
На обратном пути Стивену безумно хотелось поцеловать ее, стать на колени, умолять выйти за него замуж, только за него. Но он не хотел давить на нее именно теперь, когда она доверилась ему.
Она может сказать, что не хочет жить в Лондоне, где в силу своей деятельности он должен проводить большую часть года. Лаура словно прочитала его мысли.
— Может быть, мне захочется опять жить в Лондоне, — сказала она. — Вместе с Гарри. Если у меня там будет модный современный дом.
Стивен не мог предложить ей ни высокий титул, ни богатство, но содержать модный дом был в состоянии.
— А что касается брака, — продолжала Лаура, — то я серьезно думаю о том, чтобы найти хорошего отчима для Гарри.
— И кем он должен быть, этот идеальный отчим?
— У него должна быть возможность противостоять лорду Колдфорту, отвести угрозу, которую для Гарри представляет Джек, любить ребенка, как отец. У него должно быть достаточно денег, чтобы обеспечить леди Жаворонок возможность ее новых полетов. Если я вернусь в Лондон, обязательно захочу летать.
Стивен не понимал, что означал ее тон, и это его нервировало. Неужели она догадалась о его чувствах и хотела предостеречь?
— Только глупец может посадить жаворонка в клетку, — сказал Стивен и открыл перед ней дверь гостиницы.
Лаура влетела в свою комнату и сжала кулаки. Зачем она все это ему наговорила? Почему он не понял ее намека насчет отчима?
Она нуждалась в сэре Стивене Болле. Была его другом. Он тоже питал к ней дружеские чувства. К тому же Лауру влекло к нему.
Сегодня ночью она сделает то, что задумала.
Глава 34
Лаура постаралась успокоиться, поправила парик и вернулась в гостиную, где застала Стивена, записывающего что-то на листке.
Она подошла к нему и заглянула через плечо. Перед ним лежала копия письма Фарука.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Охочусь за смыслом, — ответил он, обведя карандашом имя «Оскар Рис». — Если это искаженный латинский, «Оскар Рис» может означать «рот любви».
— Выходит, Г.Г. был в рабстве у рта любви? Если прочесть в обратном порядке, получится «сэр Раксо».
Стивен усмехнулся:
— Это звучит как имя героя пьесы. Но это должно что-нибудь значить, — бормотал он, отложив карандаш. — Мне почему-то кажется, что тут ключ ко всей этой загадке.
Лаура села рядом, взяла карандаш и стала писать слова, похожие на «Оскар Рис».
Потом вдруг схватила Стивена за руку:
— Стивен, это анаграмма, набор букв, из которых можно составить слово «корсар» или «пират». И тогда это объясняет, почему только через десять лет, почему сейчас. Когда корабль «Мэри Вудсайд» затонул, Генри оказался в рабстве у алжирцев. И только сейчас рабов освободили британские моряки.
Стивен внимательно смотрел на письмо.
— Боже! — воскликнул он. — Взгляни, имя Эган Дайер составлено из букв слова «Гардейн». — Нахмурившись, он повернулся к Лауре: — Но среди освобожденных рабов, кажется, не было ни одного англичанина, тем более аристократа. За него давно потребовали бы выкуп. Пираты не упускают такой возможности.
— Но это не может быть простым совпадением, — стояла на своем Лаура.
— Во всяком случае, за этим скрывается какая-то история, с помощью которой они собирались обмануть лорда Колдфорта.
Лаура быстро сообразила, что он имел в виду, но ей не хотелось с ним соглашаться.
— Возможно, ты прав, — сказала Лаура. — Но может быть, Генри был в рабстве. Зачем Дайер, кем бы он ни был, говорил о свободе, если бы они не освободились? Они ведь не предполагали, что кто-то их подслушивает. Возможно, они отбыли свой срок и их отпустили. — Помолчав, Лаура продолжила: — Не представляю себе Фарука заключенным. Но попытаюсь обдумать эту версию. А не могло случиться так, что когда «Мэри Вудсайд» затонула, Генри Гардейн не погиб, а был схвачен пиратами? Возможно, они потребовали выкуп, но им отказали.
— Его любящий отец? — не без ехидства спросил Стивен.
Лаура нахмурилась:
— Нет, это исключено. Он был так потрясен гибелью сына, что вскоре отправился следом за ним. Но должно существовать какое-то разумное объяснение.
Он осторожно взял ее за руку:
— Я знаю, тебе хочется поверить в это, Лаура. Но позволь, я сыграю роль адвоката дьявола. Если бы Генри Гардейн каким-либо образом оказался в рабстве в Алжире, то после освобождения британскими моряками он мог потребовать у них все, что угодно. На самом быстром корабле он был бы доставлен в Англию. Его бы с почестями провезли по всей стране, и об этом писали бы все газеты.
— А вместо этого он тихо, с одним арабским слугой, на лодке контрабандистов проникает в Англию.
Фарук вполне может быть родом из Алжира, а не из Египта.
— Но в этом случае Дайер, или Генри, должен был оказаться слугой у Фарука. И зачем алжирец, притом образованный, будет из кожи вон лезть, чтобы привезти своего бывшего раба в Англию?
Лаура глубоко вздохнула.
— Дьявол имеет прекрасного адвоката в твоем лице. Мои предположения кажутся неубедительными. Но и твои не имеют объяснения. Не странно ли, что образованный Азир аль-Фарук проникает в Англию, чтобы заниматься мелким вымогательством?
Стивен задумался.
— Потеря рабов могла оказаться для него финансовым крахом. Возможно, когда-то он встретился с Генри Гардейном. Да, — он повернулся к ней, — я попытаюсь обдумать ситуацию, при которой Генри в конце концов оказался в руках пиратов. Возможно, Фарук выкупил Генри, надеясь получить за него выкуп, но Генри умер. Фарук с этим смирился, но теперь, оказавшись в бедственном положении, вспомнил о нем и о вещах, которые у него остались и могли служить доказательством личности Генри. Он нашел кого-то похожего на Генри и привез сюда, надеясь шантажом выманить деньга у лорда Колдфорта.
— У тебя все сходится, — сказала Лаура. — Ну а если все же предположить, что Дайер — это Генри?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65