Действие наркотика кончилось, и она была в сознании. Когда он поднял ее лицевой щиток, женщина с мукой в голосе простонала:
– Чего тебе надо? Что ты собираешься со мной делать?
Он ухмыльнулся, помахал надкушенной галетой и удалился.
Чуть ли не напевая, Энгус вошел в гигиенический отсек и дочиста отмылся. А поскольку отмылся, да еще и надел чистый комбинезон, то по возвращении в медицинский отсек тут же ощутил, что Мори тоже изрядно провоняла. Ее темные глаза были полны боли, страха и, по-прежнему, презрения к нему.
– От тебя воняет, – с довольным видом заявил он.
Мори вздрогнула. По всей видимости, ее желание умереть уже не было столь уж непреложным.
Пристально разглядывая женщину, Энгус – просто любопытствуя, что из этого выйдет, – пробежался пальцами по ее щеке. Она закрыла глаза, как будто силясь подавить рвоту.
– Есть хочешь? – отступив на шаг, с ухмылкой спросил он.
Мори открыла глаза и с тревогой уставилась на него.
– Может, хочешь встать и размяться?
Ответом был все тот же, полный тревоги и страха, взгляд.
– А как насчет помыться?
Это, кажется, ее проняло. Губы болезненно скривились, к глазам подступили слезы.
– Это можно, – хмыкнул Энгус, сложив руки на животе и предвкушая немалое удовольствие. – Только сначала расскажи, что ты с ними сделала.
Ее реакция его удивила. В глазах, за пеленой слез, промелькнуло что-то похожее на гнев, но голос прозвучал сдавленно, едва слышно:
– Эй ты, подонок. Хочешь убить меня, так убей. Но не заставляй меня возвращаться к этой лжи…
Ему захотелось ударить ее еще раз. Очень захотелось, но Энгус сдержал это весьма приятное желание: всему свое время.
Ухмыляясь еще шире, Энгус склонился над ней и прохрипел:
– Тут ты маху не дала, я и точно подонок. Наверняка самый гнусный подонок, какой только мог попасться на твоем пути. И именно по этой причине ты будешь валяться здесь связанной и вонять, пока не скажешь правду. Вы навели на меня свои пушки. Вы собирались разнести меня в клочья, а вместо того взорвались сами. Почему?
Его вопросы и связанные с ними воспоминания причиняли ей боль. Его это радовало. Мори – насколько это было возможно в шлеме – попыталась отвернуться. По ее щекам текли слезы.
Помолчав с минуту и пожевав верхнюю губу, Энгус спросил:
– Как тебя зовут?
Пленница молчала. То ли вздумала продемонстрировать стойкость, то ли решила, что ответ ему уже известен. В конце концов, он должен был заметить нашивку на се комбинезоне.
Грубовато коснувшись ее шеи, Энгус сорвал идентификационную пластинку. Но его интересовало только имя.
– Мори Хайленд. Капитан Дэйвис, долбанный Хайленд был твоим папашей. Верно?
Теперь она рыдала вовсю.
– Я его пристрелил. Но он, можно считать, и без того был покойником, – Термопайл склонился поближе и зачитал ей в ухо: – Его корабль разбился, так что он подох бы и без меня. Я тут ни при чем. Не имею к этому никакого отношения. Это твоя работенка. Что ты с ними сделала?
Мори не отвечала.
И снова ему захотелось ее ударить. И снова, решив, что это всегда успеется, он сдержался. А вместо этого совершил еще один шаг по пути к своей погибели, начав делать нечто, совершенно для него не характерное. Чуть ли не оправдываться.
– Ты ведь знаешь, кто я такой, – промолвил он почти дружелюбным тоном. – Знаешь, чем я рискую, и должна понять, что я не могу взять да и отпустить тебя, не выяснив, в чем дело. Не установив, что мне грозит.
Почти дружелюбно он вернул ей идентификатор, а потом, взяв пальцами за подбородок, повернул ее лицо к себе.
И вновь ее глаза наполнились нескрываемым ужасом. А потом, шепотом, донесшимся словно из дальних, темных глубин пространства, Мори произнесла:
– Я задействовала устройство самоуничтожения. Со вспомогательного мостика.
– Что? – не веря себе, переспросил Энгус, сжав пальцы так, словно хотел выжать из нее правду, и приблизив ее лицо к себе. – Что ты сделала?
– Мы гнались за тобой, – частила она, как в бреду. – Виляли между астероидами. Перегрузки были ужасны. Мне казалось, что мы вот-вот разобьемся. Я находилась на своем посту. На вспомогательном мостике. Думала, еще миг, и страховочные ремни лопнут. Или ремни, или мои кровеносные сосуды. Потом все прекратилось. Я увидела тебя на экранах, но мне было все равно. Ты уничтожил тот лагерь старателей. Я видела, как ты их убивал. Мне было все равно. Так не должно было быть, но так было. Что-то случилось с моей головой. Я плыла, я чувствовала просветление. Что-то вроде видения. Как будто ко мне обращалась сама Вселенная. Я приняла послание, содержавшее истину… – Взгляд Мори оставался застывшим, но тело сотрясали рыдания. – Истину. Я точно знала, что делать. Что я должна сделать. Я не задавалась вопросами, просто взяла и ввела в компьютер коды самоуничтожения. Это должно было вызвать взрыв обоих двигателей. Обратить нас в пыль.
– Но ты не офицер, – недоверчиво возразил Энгус. – Ты почти ребенок. Как ты могла знать коды самоуничтожения?
– Мы все знали коды, – прозвучал ответ. – Каждый из нас мог сделать это. Для того, чтобы «Повелитель звезд» не был захвачен в плен. Ни при каких обстоятельствах. Чтобы никто не смог заполучить такой корабль. Мы были надежной командой. Сплоченной. Составленной почти из одних родственников. На нас можно было положиться. Ненадежных на такие корабли не берут. Но капитан Хайленд засек, что я ввела коды. Попытался остановить процесс… поэтому взрыв оказался не таким сильным. Он закричал… я слышала его крик. Я, его дочь, убила его, его сестру и братьев. Убила своих кузенов. Уничтожила их всех. А потом все исчезло. Не было никакой ясности, никакого видения, никакого послания. Все оказалось ложью. Я погубила свою семью безо всякой причины. Сними с меня этот чертов скафандр! – неожиданно закричала Мори, словно желая хоть на миг вырваться из плена страшных воспоминаний.
Энгус проигнорировал это требование.
– Кончай вопить, – буркнул он. – Дай мне подумать.
Мысли в голову лезли невеселые. По всему выходило, что он собственноручно доставил на борт «Красотки» сумасшедшую, способную стать бомбой замедленного действия. И все же в этом не было смысла.
– Сколько раз вы пересекали гиперпространство? – спросил Энгус.
– Дважды, – отвечала Мори, усмиренная не его раздражением, а собственным отчаянием.
– Дважды… – злобным эхом повторил он. – Конечно, у копов вроде вас должен быть сертификат на право работы в глубоком космосе. Вас наверняка тестируют в Академии, чтобы выявить и отсеять придурков, подверженных гравитационной болезни. Да и гиперпространство вы проскочили всего два раза: ведь это ваша первая экспедиция в глубокий космос. Бессмыслица!…
Но еще не закончив фразу, Энгус уже понял, что это отнюдь не бессмыслица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43