– Ведем бой!
Потом он, не замечая, что из его пальцев торчат осколки костей, снял с пояса гранату и выдернул чеку.
«Волга», прекратив кувыркаться, со страшным грохотом упала на крышу и, скрежеща металлом по вышербленному асфальту, заскользила в сторону откоса. Вокруг нее, пытаясь на ходу открыть дверцы и задержать движение, бежали люди в камуфляже. Машина уперлась в столбик ограждения и остановилась.Один из нападавших вырвал переднюю дверцу и, встретившись взглядом с залитыми кровью глазами водителя, отпрыгнул назад:
– Ложись!
Тяжелый взрыв подбросил «Волгу», накрывшую собой двоих людей, в комуфляже.
Вторая машина, отстававшая от первой метров на триста, не успев затормозить, получила в борт снаряд из гранатомета. Огонь, охвативший ее, испепелил всех пассажиров.
Последним на опустевшей к ночи дороге был мотоциклист, несшийся вслед второй машине, но не собиравшийся ее обгонять. Он ехал, прижимаясь к скалам и старался быть незамеченным. Когда впереди загремели пулеметные очереди, он остановил мотоцикл и несколько секунд сидел, не шевелясь, потом достал из сумки, укрепленной на заднем сидении, короткий автомат, снял шлем, осмотрелся и, медленно принялся взбираться на тянущуюся в горы осыпь. Он не заметил, что сзади, из-за камней, лежащих на берегу реки, поднялись двое мужчин в комуфлированной одежде. Один из них поднес к плечу снайперскую винтовку и, улыбаясь, наблюдал в прицел за поднимающимся в гору мотоциклистом.
– Может быть, возьмем живьем? – Спросил второй.
Снайпер улыбнулся еще шире. Он мягко дожал спусковой крючок. Почти неслышный выстрел подбросил беглеца. Раскинув руки, мотоциклист покатился вниз.Они обыскали его и, не найдя ничего в карманах, сбросили тело в ревущую от ярости и избытка сил реку.
– Беркут, я – девятый, приказ выполнен.
– Четыре минуты, – отметил Никитин, – неплохо.Знаешь, я всегда с теплотой вспоминаю свою службу в Душанбе. И все время кажется, что добрее и проще людей, чем таджики я не встречал.
Рахимов улыбнулся:
– И среди нас есть разные люди.
– Не знаю, я тут меньше встречал подонков и сволочей, чем в других частях света.
– Вот и приехал бы с женой и сыном сюда на пару недель, отдохнули бы нормально, покупались, шашлыка, фруктов поели…
– Время, дружище, время не то.
Машина проехала по небольшому бетонному мостику и, спустившись к реке, остановилась у чайханы. Уже почти стемнело. Никитин ступил на крупную гальку и полной грудью вздохнул прохладный, напоенный ароматами горных трав воздух. Добрая улыбка раздвинула его губы. Он улыбнулся не людям, ожидавшим его и поднявшимся навстречу с широкого топчана, а своим воспоминаниям.
– Хош омадед? – Склонившись в поклоне пожал ему руку широкоплечий мужчина лет шестидесяти.
Никитин хотел тоже ответить по-таджикски, но язык, почему-то, проговорил по-русски:
– Спасибо, все нормально.
Едва все поздоровались с Никитиным и, в соответствие с ранжиром, уселись, как из густеющей темноты появился невысокий человек. Он подошел к Рахимову, державшемуся позади московского гостя, и что-то зашептал:
Никитин, отвечая на чей-то вопрос, разобрал: «две машины, мотоцикл и девять человек…»
Минут двадцать шел традиционный медленный разговор с чаепитием о здоровье семей, погоде, видах на урожай, воспитании детей. Потом подали жареную рыбу и пиалы с чаем сменил коньяк. Зная, что московский гость не любит пить спиртное из пиалы, ему подали хрустальный бокал. Затем принесли шашлык, за которым последовал плов. Только часа через два заговорили о деле. Говорили негромко и недомолвками. Никитин, пользуясь тем, что стол был заставлен фруктами, ломтями арбузов и дынь, отвечал неспеша, смакуя еду и восторгаясь сладостью и нежностью плодов. Когда рассвет начал золотить вершины гор, снова подали чай, но прежде всем дали умыться. Один мужчина держал небольшой медный таз, другой поливал гостям на руки и подавал им полотенце.
– Я передам ваши условия своему начальству, – Никитин отставил в сторону пиалу и, отказавшись от очередной порции чая, встал, – благодарю вас за прием. Еда была изумительна, а фрукты и овощи неповторимы. Сейчас прошу меня простить, мне надо немедленно лететь домой. Я хотел задержаться в вашем прекрасном городе на несколько дней, но, наш разговор заставляет меня изменить планы. Через день – два вы получите ответ.
Рахимов взглянул на одного из вставших мужчин. Тот кивнул ему:
– Поезжайте к пограничникам – так надежнее и быстрее, – проговорил мужчина.
Они попрощались. Рахимов сел за руль. Никитин опустился на свое место сзади него. Но не успел Алишер завести машину, как к нему кто-то подошел. Полковник не прислушивался к шепоту. Беседа разозлила его и он, еще сидя за достарханом, едва сдерживал ярость. Теперь, в машине старого друга, с его лица сошла добрая улыбка и он, сжав зубы, прищуренными глазами смотрел в затемненные стекла, сдерживая себя от желания сейчас же приказать Рахимову пристрелить всех участников совещания. Он бы так и сделал, если бы верил, что это поможет делу.
– Ищите! – Приказал Алишер и тронул машину.
Только когда они выехали на шоссе, он поднял глаза к зеркальцу заднего обзора.
– Олег Андреевич, – с час назад кто-то, похоже, с дельтаплана, пытался осветить нас инфракрасным излучателем. Мои ребята говорят, что, скорее всего, это был прибор ночного видения. После второго выстрела, луч погас. Они обыскали все вокруг, но никого не нашли. Я приказал расширить район поиска. Он мог сам выключить прибор.
– А что нас можно было подслушать?
– Конечно, нет – у меня новые японские глушилки, но раз вы приказали…
– Ничего, – махнул рукой полковник, – даже если он жив, это ничего не меняет. Мне даже не интересно, кто это так настойчив. Сейчас меня волнует то, о чем говорил твой начальник. Скажи, он действительно может заварить всю эту кашу?
– Да. Когда наш любимый генсек провозгласил курс на создание «национальных квартир», наш генерал быстрее всех сориентировался и вышел на фундаменталистов. Я узнал об этом, когда у них появилось оружие. Перехватил пару караванов, задержал с десяток человек, а когда понял откуда ветер дует, то было поздно. Меня к этим делам не попустили.
– Плохо работаешь? – Никитин тут же пожалел о заданном вопросе и попытался сгладить неловкость. – Хотя, если бы мой начальник задумал бы что-то подобное, то я об этом даже бы не узнал.
Рахимов промолчал.
– Тогда я советую тебе сегодня же отправить семью ко мне в Москву. Я знаю этого человека.
– Я – то же. Поэтому, в час, когда ваш самолет сел в Душанбе, мои уехали к родственникам в Ленинабад. Там спокойнее, чем в Тауэре – оружия больше и люди надежнее.
Никитин вздохнул.
– В странные времена мы живем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84