Выйду из самолета, оглянусь, вдохну аромат берез и сил нет оставить свой дом. Заброшенный с дырявой крышей, холодный, но родной. Что же делать? Сегодня я на этот извечный для нас вопрос отвечаю просто – делать жизнь такой, какой она мне или тебе видится. Создать свою структуру власти, экономику, машину принуждения и защиты от врагов.
– Подполье, – усмехнулся Боляско, – как в войну?
Чабанов, не мигая смотрел ему в глаза.
– Может и подполье.
– Так что же, вы мне предлагаете воевать против советской власти?
– Нет. Я говорю о системе, о ее функционерах. И не воевать, а жить своей жизнью, защищая ее от разрушения и выводя из-под влияния этого то ли государства, то ли нет. Жить на виду, но не как все. Создать свою Организацию, впаяннную в государство, которая могла бы со временем взять на себя некоторые его функции или, – он замолчал, – потер подбородок, – сделать его со временем нормальным. Сегодня такую возможность дают деньги, связи и силы. Уже сейчас с помощью всего этого можно держать под контролем город или область. Это, если хочешь, своеобразная игра в прятки.
Боляско непрерывно курил.
– Вы привезли мои бумаги, чтобы показать, что у меня нет выбора?
– Нисколько. Я подарил их тебе, чтобы твои родные не теряли бы тебя во второй раз. Я прошу тебя понять меня и поверить. Только в этом случае ты сможешь вместе со мной делать то,что я задумал. Мне нужны люди, способные, как ты, если понадобится, то и погубнуть рядом со мной. Я предельно откровенен с тобой, потому что верю – никто о нашем разговоре знать не будет и ты меня не предашь.
– Но что я могу делать? Я – солдат.
Леонид Федорович выпрямился, уперся руками в край стола и прямо, глядя в глаза Боляско, произнес:
– То же, что и в армии. Я уже создал мощную Организацию, в которой предлагаю тебе возглавить службу безопасности. Это будет своеобразная контрразведка с задачами, при необходимости, брать на себя охрану или уничтожение наших друзей или врагов. Ты должен будешь сам подобрать себе людей, создать из них законспирированные звенья, сеть явочных квартир, систему оповещения и сбора, склады оружия и боеприпасов. Деньги для этого есть. Подчиняться будешь только мне. Кроме тебя в твоей «СБ» меня никто не должен знать. Детали твоей работы обговорим позже.
– Как же я буду жить?
– Как и все нормальные люди, будешь работать, ну, скажем, тренером во Дворце спорта. Оклад для себя и своих людей положишь сам, исходя из реальных соображений. Согласен?
– Нужно подумать.
– Поужинаем?
– Только я сам хочу приготовить еду.
– Хорошо.
ГЛАВА 5
Чабанов с трудом вырвался из плена воспоминаний и, не открывая глаз, прислушался. Губернатор шумно плескался в студенной воде. Обычно он кричал, бурно выражая удовольствие, но сегодня, почему-то, вел себя тихо.
– Что это ты молчком паришься, вода степлилась? – Леонид Федорович поднял голову.
– Стараюсь тебе не мешать, – губернатор повернулся к нему, – что-то случилось?
– Нет, просто потянуло на воспоминания, может, к старости, может – к смерти.
По тонким губам товарища пролетела усмешка.
– Брось, посмотри на себя – силен, как племенной бык. Ты просто устал, вот и лезет в голову всякая дурь. Вон и Петрович посмотрел на твою хмурую физию и трогать тебя не стал.
– А я не понять не могу, что это меня никто не «ломает». Не в службу, а в дружбу, кликни его, пусть кровь с солью разгонит.
Губернатор, тешась, рявкнул во все горло, и в парную вошел массажист.
– Давай, Петрович, вей из меня веревки.
Чабанов закрыл глаза и погрузился в легкое забытье. Лишь изредко, когда твердые пальцы Петровича попадали на особо больной сустав, Леонид Федорович открывал глаза, потом снова проваливался в теплое небытие.
… Пять лет Организация работала без проколов. Подпольные цехи, налаженные Чабановым и его людьми, производили продукцию по лучшим образцам мировых фирм и с успехом конкурировали с государственной торговлей. И тут по сети прошел сигнал тревоги.
В Рижском ЦУМе неожиданная ревизия обнаружила большую партию товарных излишков. Когда же сотрудники республиканского УБХСС стали нащупывать пути поступления продукции, то выяснилось, что шерстяные кофточки с импортными товарными знаками, изготовлены из отечественного сырья. Размах операции взволновал всех рижских сыщиков. Они ринулись в поисках махинаторов, но никого взять, кроме управляющего трикотажной базой и нескольких работников магазинов, знавших о левом товаре, не смогли. Контейнеры, доставившие его, были маркированы клеймами и пломбами западных фирм и шли из Владивостока. Только, как выяснилось, там их никто не видел. Следствие предположило, что товар был погружен на промежуточных станциях, а офомлен во Владивостоке. Доказать это не удалось, как и найти человека, сопровождавшего груз. Доставив его по назначению, он отбыл в неизвестном направлении. Деньги, по договору с ним, надо было положить на несколько десятков аккредетивов и разослать по главпочтамтам разных городов Союза. Следствие располагало списком фамилий, кому адресовывались эти немалые средства. Заказные письма по этим именам разослали, но за отправлениями никто не пришел. В министерстве поняли, что имеют дело с серьезной организацией, но полгода поисков ничего не дали. Дело, порядком поистрепавшись по столам различных следователей, легло в архив.
Чабанов после этого сменил тактику. Он отказался от распространения крупных партий товара и приказал перейти к множеству мелких точек реализации продукции. Денежная река по-прежнему несла Организации миллионные барыши. Часть из средств Чабанов вкладывал в новые и новые производства, а часть в людей, которых рассаживал по различным уровням власти, медленно, но планомерно выходя на Москву и столицы Союзных республик. И тут Леонид Федорович понял, что ему необходим выход за рубеж. «Мозговой трест», просчитав варианты, пришел к выводу, что действовать надо двумя путями. Первый – через подставных лиц начать скупку акций перспективных западных компаний. И второй – проложить караванную тропу через южную границу. С первым все шло по плану, а вот с караванной тропой…
Почти год эмиссары Чабанова торили дорогу за кардон. Она была налажена и отработана до самой погранзоны и тут дело застопорилось. Можно было везти товар чемоданами, контейнерами – на них работало несколько таможенных смен, но Леонид Федорович требовал расширения масштабов, чтобы иметь путь, минующий таможню. Когда был арестован третий посланец Организации, Чабанов снова собрал своих советников.
– Мы так можем еще десять лет искать среди пограничников бабников и пьяниц и ничего не найти, – сказал Беспалов, – надо самим послать своего человека в их среду, используя связи в минобороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84