Петя недоуменно покрутил головой. Стоявший рядом парень бросил свою сумку на землю и отошел назад. Моршанский сделал тоже самое.
– Шмон будет, – сосед сумрачно выругался и сплюнул.
– Обыск?! А они имеют право?
Моршанский не услышал ответа. Перед ним возник сержант.
– Твои шмотки?
Петя кивнул.
– Наркотики, спиртное есть?
– Да вы что?
Сержант присел, резким движением откинул клапан рюкзака, сунул в него руку, поковырялся и встал.
Петя поднял рюкзак и удивился тому, что все вещи, аккуратно уложенные матерью, были перевернуты и измяты. Он хотел сказать что-то резкое, но пока подбирал слова, солдат начал ковыряться в чемодане соседа. Он откинул рубашку и издал торжествующий крик.
– Это что такое?
– Вы куда собрались, – Петя увидел подошедшего к ним офицера, – к теще на блины?
– Н-н-ет.
– Сержант, – офицер взмахнул рукой.
Только сейчас Петя увидел, что другой солдат держит в руках ведро. Первый – ударил бутылку боком о металлическое ребро. Хрустнуло стекло и в воздухе запахло спиртным.
– Мне не нужна ваша гадость, – закричал, багровея лицом, офицер, – но я не позволю, чтобы мой эшелон превратился в свинарник.
Они пошли дальше, и Петя время от времени слушал крик офицера и звон битого стекла.
– Гады, – прошептал сосед, хотя военные были далеко, – небось для себя стараются.
– Как это? – Удивился Петя.
– Процедят через марлю и выпьют. Заметил, ведро-то новое?
– Быть этого не может.
– Увидишь…
Эшелон тронулся только глубокой ночью. Утром Петя спустился вниз с доставшейся ему богажной полки. Ребята уже завтракали. Он достал из рюкзака колбасу, хлеб, яйца. Потом вспомнил, что старший брат положил куда-то вниз кулек с яблоками.
– Тут яблочки припасены, – Петя вытянул наружу сверток и вдруг увидел среди розовых плодов донце бутылки.
– Ну, старик, ты даешь, – восхищенно закричал сосед, – а я свои не сберег.
Он взял бутылку, ловко сковырнул колпачок и разлил содержимое по кружкам и стаканам.
Петя недоуменно смотрел на водку.
– Пей, – неожиданно, округлив глаза, выдохнул сидящий лицом к двери незнакомец.
Моршанский поднес ко рту кружку и почувствовал, что кто-то положил ему руку на плечо.
– Что пьете, призывник?
Горячая водка с трудом проходила через горло. Петя большими глотками пил ее, чувствуя, что на глазах выступают слезы. С последним – он поставил кружку на столик и повернелся лицом к двери.
Перед ним стоял тот самый капитан, который делал обыск в их вещах. Его серые глаза зло и настороженно смотрели на Моршанского.
– Воду, – ответил вместо Пети кто-то из парней, – водку-то вы всю себе забрали.
– Ну-ка, дай сюда тару, я посмотрю какая это вода, – недобро усмехнулся офицер. Ему протянули кружку. Он поднес ее к лицу и шумно втянул носом воздух.
– Странно, а чего ты плачешь?
– Это он от радости, что вас увидел, товарищ капитан, – пошутил тот же парень.
– В следующий раз увижу – накажу, – офицер резко повернулся и вышел из купе.
Моршанский хлопал глазами и ничего не мог понять.
– Ну и глупое же у тебя лицо, – необидно сказал новый знакомый и все засмеялись. – Я этому «петуху» дал понюхать другую кружку, с водой.
Теперь смеялся и Пеня. С этой минуты все в купе стали друзьями. Они вместе ели, бегали за водкой и играли в карты – больше делать было нечего. Через десять дней эшелон прибыл на место. Моршанский опять остался один. Всех, кто ехал с ним в одном купе, разобрали по разным частям. К обеду и Петя дождался своей очереди. Он шел в колонне призывников, выделяясь своим костюмом и начищенными туфлями. Рядом с ним шагали ребята, только своими молодыми и лицами, светившимися здоровьем, отличавшиеся от обычных оборванцев, одетых в лохмотья. Моршанский удивлялся этому, но не решался кому-нибудь задать вопрос – рядом шли совершенно незнакомые призывники.
Минут через тридцать их привели в воинскую часть и построили на огромной плацу. Тот час к нему со всех сторон стали сбегаться солдаты. Они, почему-то, не подходили близко, а, кружа на некотором расстоянии, лишь изредко выкрикивали:
– Тамбовские есть?
– Кто из Ташкента?
– А с Одессы корешков нет?
Несмотря на то, что среди прибывших земляков не находилось, солдаты не отходили от плаца. Такой «хоровод» удивлял Петю, но он не находил ему объяснения. Вдруг что-то произошло и солдатики смело ринулись к новобранцам. Один, подбежав к Пете, молча ухватился за рукав его пиджака.
– Ты че?– Моршанский дернулся от неожиданности.
– Отдавай мне свое тряпье. – Потребовал незнакомец.
– Это не тряпье, – Петя осторожно высвободил рукав, – а мой костюм, который я хочу отправить домой.
– Во дает! – Непонятно к кому обращаясь, закричал солдат, – зачем тебе это старье через три года? Тогда и мода-то будет другая. И не дрейфь, я тебе свою гимнастерочку дам, хочешь?
– Нет, – Петя неожиданно для себя разозлился, – я же сказал: домой отправлю.
– Не дури, – солдат потянул пиджак за ворот, пытаясь снять его с плеч Моршанского.
– Отпусти, порвешь, – Петя закрутил головой, ища защиту и только тут понял почему солдаты осмелели – рядом не было ни одного офицера.
– Хороший клифт, – раздался с другой стороны резкий голос.
Петя повернулся и увидел стоящего рядом с ними сержанта.
– Я уже забил этот пиджачок, – первый солдат встал между Петей и сержантом, – не все же тебе салаг обдирать.
– Что? – Сержант окаменел лицом и повернулся к сопернику, – Ты как, сука, с командиром разговариваешь?
– Убери руки, – Моршанский, пользуясь случаем, освободил свой пиджак.
– А ты, паскуда, – теперь сержант повернулся к Пете, – со стариком споришь? Попадешь ко мне во взвод, я из тебя домашние булочки быстро вышибу. Из сральни выходить не будешь.
Оба солдата неожиданно отошли и Петя увидел, что к ним снова направляются офицеры.
– Дурак ты, парень, – рядом раздался незнакомый голос Моршанский оглянулся и увидел стоящего около него оборванца. Засаленные галифе заменяли на нем брюки, из которых торчали худые ноги, засунутые в рваные домашние тапочки.
– Все равно все отберут и продадут, мне брат говорил, или утянут со склада. Так лучше отдать самому, все меньше врагов.
– Становись! – Раздался командирский окрик. Все бросили в сторону голоса, и Петя увидел, что половина призывников уже полураздета, лишившись даже того тряпья, в которой они пришли в часть.
– Сейчас вас поведут в баню, – офицер смотрел на замершие перед ним ряды, но Пете казалось, что он ничего не видит. – Там вас помоют и переоденут в военную форму. Ведите, – он повернулся к стоявщему рядом сержанту и медленно пошел вдоль строя.
Когда Моршанский вышел из банного отделения, то не увидел ни своего белья, ни своей одежды. Рядом с огромной кучей сапог, гимнастерок и портянок сидел толстый старшина и выдывал военную форму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84