— Нас не бояться должны, а уважать, понимаешь, уважать!
— Нет, Володь, Виктор прав, — Сазонтьев сосредоточенно хрумкнул огурцом и продолжил свою мысль. — Понимаешь, я эту Голландию могу стереть в порошок секунд за сорок. Если прикажешь я снова пройду на «Петре Великом» и поставлю к верху раком весь мир, но это не тот метод. Виктор прав, когда тебя боятся, они в открытую не попрут, они будут шакалить, как с этим полковником, кусать тебя за пятки. Я считаю так — парня нужно вытаскивать любой ценой, этим голландским петухам врезать по самые уши по дипломатической линии, а всю эту судейскую камарилью опустить так, чтобы ни кто их больше не принимал всерьез...
Вернувшись в приемную Фартусов с ухмылкой заявил всем трем ожидавшим приема главам спецслужб.
— Отбой, ребята, по домам. Сазонтьев третью литровку открыл.
* * *
Лишь через сутки Володин вызвал к себе посла Нидерландов и вручил ему ноту протеста. Через три дня после этого был арестован некий гражданин Голландии Кнут Ренсенбринк по обвинению в шпионаже. Еще через три недели в неприятную ситуацию попала госпожа Андре Конти. При прохождении таможенного контроля в аэропорту имени Джона Кеннеди у ней в сумочке нашли пакетик с десятью граммами героина. Наркотик у ней учуяла специально обученая собака. Та же самая собака проявила интерес к еще одному пассажира этого же авиарейса, сидевшего как раз рядом с госпожой прокуроршей, но у него ни чего не нашли. Чернявый, налысо выбритый маленький человек непонятного возраста с серьгой в ухе сразу вызвал неприязнь у таможенников и пограничников своими развязанными манерами и не по ситуации нахальной, жизнерадостной улыбкой.
— Ой, этот запах, наверное, осталось от рукопожатия с моим сыном, — пояснил он. — Он у меня давно сидит на игле, и он же провожал меня в аэропорту.
— Господин Марк Спирин, зачем вы приехали в США? — сурово спросил один из чиновников.
— Я хотел бы поработать здесь.
— Но у вас гостевая виза!
— Ну и что?
Чиновник миграционного агентства с возмущенным лицом вернул документы странному человеку.
— Мы отказываем вам во въезде в Соединенные Штаты Америки.
— Не очень и нужно, — хмыкнул Спирин и, подхватив свою скромную поклажу, повернул в сторону выхода.
К сожалению американские таможенники плохо знали лучшего российского престидижитатора Марка Спирина, цирковая фамилия Марк Спирс. За фокус с доставкой пакетика героина в сумочку прокурорши он получил сто тысяч долларов. Еще через две недели «независимые» журналисты раскопали что у трех членов гаагского трибунала на счетах в Швейцарском банке лежат кругленькие суммы, якобы полученная от одного боснийца, военного преступника, оправданного в прошлом году высоким судом. Все эти счета были чистой липой, совместный труд СВР и ФАПСИ. Скандал получился громким, два из трех членов суда взяли самоотвод, лишь третий упрямо продолжал доказывать свою невиновность.
Пострадала и промышленность Голландии. За месяц до этого скандала всемирно известная фирма «Филлипс» выиграла тендер на модернизацию одного из московских телевизионных заводов, но в последний момент ей было отказано и заказ получила гораздо менее известная финская фирма.
* * *
Прошло полгода с тех пор, как Мирошкин впервые увидел мир через изящные, фигурные решетки голландской тюрьмы. Это была не русская зона, тем более не Бутырка, камеры на двоих, телевизор, холодильник, раз в неделю один междугородний звонок, к тому же великолепный, лучше чем в академии, спортзал с тренажерами. В соседи к полковнику посадили одного украинца лет тридцати, нелегально приехавшего на заработки, и в первый же день укравшего что-то по мелочам в первом же попавшемся ему супермаркете.
— Вот, дурень! — корил он себя день и ночь. — Ну я же не знал що у них там везде телебаченье натыкано?! Вот дурень!
Признаться, как раз этот сосед и был самой большой неприятностью для Мирошкина. Его непрерывные стенания и редкий по ничтожности интеллект доводили офицера до белого каления.
— Нет, Микола, если б ты знал, как ты мне надоел! Я бы лучше с каким-нибудь эскимосом сидел, чем с тобой, — сказал он как-то своему сокамернику, и в ответ услышал мутный поток ругани, с обычными обвинениями «поганых москалей» во всех бедах, в том числе и в том, что Микола оказался в голландской тюряге.
— И в чем же это мы виноваты? — возмутился Юрий.
— Да, это вы все, москали поганые! Ежели бы не ваш треклятый Ельцын, я бы теперь рубил плоты у себя на Карпатах, и ни в каких Голландиях не бувал.
— Да ты, брат, ни как жалеешь что Союз распался?!
— Да нехай он сдохнет этот ваш Союз вместе со всеми вами, коцапами погаными!
После этих слов Микола обиженно отвернулся лицом к стенке и наконец-то затих.
Между тем адвокаты Мирошкина подали в суд апелляцию на пересмотр дела. Несмотря на все усилия дипломатов и спецслужб нидерландская Фемида упорно отказывалась признать свою не правоту, и единственно, чего добились защитники, это рассмотрения кассационной жалобы в местном суде.
В тот день их вывезли из тюрьмы вдвоем, Мирошкина, и еще одного здоровущего негра, которого в тюрьме все звали просто Джорджем. Этот самый Джордж сидел за вооруженное ограбление продуктовой лавки, но недавно открылось, что этот подвиг был не единственным в его бурной жизни. За месяц до этого был ограблен национальный Голландский банк в Антверпене. Дело было шумное, нахальство налетчиков не имело границ, они напали на инкассаторскую машину остановившуюся у ворот банка. При ограблении было много стрельбы и трупов, три налетчика взяли триста тысяч долларов и нагло ушли от преследовавшей их полиции. Чудом выживший шофер инкассаторской машины опознала в скромном любителе зелени стрелявшего в нее бандита. Все попытки следователей расколоть Джорджа и узнать кто были его подельники и где деньги ни к чему не привели. Заседание должно было состояться в десять часов утра, но сначала у тюремного фургона спустило колесо, а потом заседание отложили, потому что какой-то шутник позвонил и предупредил, что в здании заложена бомба. Лишь в час дня вызвали в зал заседаний Джорджа. «Отстрелялся» тот быстро, через два часа вернулся в комнату ожиданий, прибавив к своим трем годам еще семь. Негра это мало огорчило, он с неизменной ухмылкой засунул в рот сразу три подушечки «Стиморола» и весело крикнул вслед уходящему Мирошкину:
— Давай, полковник, топай к этим засранцам. Сейчас тебе еще срок накинут! Два пожизненных заключения!
Мирошкин нервничал. Он не знал, надеяться ему на этот суд, или нет, хотелось надеяться, но так неохотно было потом разочаровываться!
Увы, трехчасовое разбирательство кончилось ни чем. Суд отказался принимать на себя функции отменяющие решение международного трибунала в Гааге, хотя Юрию понравилось как очень точно и аргументировано вела дела женщина адвокат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Нет, Володь, Виктор прав, — Сазонтьев сосредоточенно хрумкнул огурцом и продолжил свою мысль. — Понимаешь, я эту Голландию могу стереть в порошок секунд за сорок. Если прикажешь я снова пройду на «Петре Великом» и поставлю к верху раком весь мир, но это не тот метод. Виктор прав, когда тебя боятся, они в открытую не попрут, они будут шакалить, как с этим полковником, кусать тебя за пятки. Я считаю так — парня нужно вытаскивать любой ценой, этим голландским петухам врезать по самые уши по дипломатической линии, а всю эту судейскую камарилью опустить так, чтобы ни кто их больше не принимал всерьез...
Вернувшись в приемную Фартусов с ухмылкой заявил всем трем ожидавшим приема главам спецслужб.
— Отбой, ребята, по домам. Сазонтьев третью литровку открыл.
* * *
Лишь через сутки Володин вызвал к себе посла Нидерландов и вручил ему ноту протеста. Через три дня после этого был арестован некий гражданин Голландии Кнут Ренсенбринк по обвинению в шпионаже. Еще через три недели в неприятную ситуацию попала госпожа Андре Конти. При прохождении таможенного контроля в аэропорту имени Джона Кеннеди у ней в сумочке нашли пакетик с десятью граммами героина. Наркотик у ней учуяла специально обученая собака. Та же самая собака проявила интерес к еще одному пассажира этого же авиарейса, сидевшего как раз рядом с госпожой прокуроршей, но у него ни чего не нашли. Чернявый, налысо выбритый маленький человек непонятного возраста с серьгой в ухе сразу вызвал неприязнь у таможенников и пограничников своими развязанными манерами и не по ситуации нахальной, жизнерадостной улыбкой.
— Ой, этот запах, наверное, осталось от рукопожатия с моим сыном, — пояснил он. — Он у меня давно сидит на игле, и он же провожал меня в аэропорту.
— Господин Марк Спирин, зачем вы приехали в США? — сурово спросил один из чиновников.
— Я хотел бы поработать здесь.
— Но у вас гостевая виза!
— Ну и что?
Чиновник миграционного агентства с возмущенным лицом вернул документы странному человеку.
— Мы отказываем вам во въезде в Соединенные Штаты Америки.
— Не очень и нужно, — хмыкнул Спирин и, подхватив свою скромную поклажу, повернул в сторону выхода.
К сожалению американские таможенники плохо знали лучшего российского престидижитатора Марка Спирина, цирковая фамилия Марк Спирс. За фокус с доставкой пакетика героина в сумочку прокурорши он получил сто тысяч долларов. Еще через две недели «независимые» журналисты раскопали что у трех членов гаагского трибунала на счетах в Швейцарском банке лежат кругленькие суммы, якобы полученная от одного боснийца, военного преступника, оправданного в прошлом году высоким судом. Все эти счета были чистой липой, совместный труд СВР и ФАПСИ. Скандал получился громким, два из трех членов суда взяли самоотвод, лишь третий упрямо продолжал доказывать свою невиновность.
Пострадала и промышленность Голландии. За месяц до этого скандала всемирно известная фирма «Филлипс» выиграла тендер на модернизацию одного из московских телевизионных заводов, но в последний момент ей было отказано и заказ получила гораздо менее известная финская фирма.
* * *
Прошло полгода с тех пор, как Мирошкин впервые увидел мир через изящные, фигурные решетки голландской тюрьмы. Это была не русская зона, тем более не Бутырка, камеры на двоих, телевизор, холодильник, раз в неделю один междугородний звонок, к тому же великолепный, лучше чем в академии, спортзал с тренажерами. В соседи к полковнику посадили одного украинца лет тридцати, нелегально приехавшего на заработки, и в первый же день укравшего что-то по мелочам в первом же попавшемся ему супермаркете.
— Вот, дурень! — корил он себя день и ночь. — Ну я же не знал що у них там везде телебаченье натыкано?! Вот дурень!
Признаться, как раз этот сосед и был самой большой неприятностью для Мирошкина. Его непрерывные стенания и редкий по ничтожности интеллект доводили офицера до белого каления.
— Нет, Микола, если б ты знал, как ты мне надоел! Я бы лучше с каким-нибудь эскимосом сидел, чем с тобой, — сказал он как-то своему сокамернику, и в ответ услышал мутный поток ругани, с обычными обвинениями «поганых москалей» во всех бедах, в том числе и в том, что Микола оказался в голландской тюряге.
— И в чем же это мы виноваты? — возмутился Юрий.
— Да, это вы все, москали поганые! Ежели бы не ваш треклятый Ельцын, я бы теперь рубил плоты у себя на Карпатах, и ни в каких Голландиях не бувал.
— Да ты, брат, ни как жалеешь что Союз распался?!
— Да нехай он сдохнет этот ваш Союз вместе со всеми вами, коцапами погаными!
После этих слов Микола обиженно отвернулся лицом к стенке и наконец-то затих.
Между тем адвокаты Мирошкина подали в суд апелляцию на пересмотр дела. Несмотря на все усилия дипломатов и спецслужб нидерландская Фемида упорно отказывалась признать свою не правоту, и единственно, чего добились защитники, это рассмотрения кассационной жалобы в местном суде.
В тот день их вывезли из тюрьмы вдвоем, Мирошкина, и еще одного здоровущего негра, которого в тюрьме все звали просто Джорджем. Этот самый Джордж сидел за вооруженное ограбление продуктовой лавки, но недавно открылось, что этот подвиг был не единственным в его бурной жизни. За месяц до этого был ограблен национальный Голландский банк в Антверпене. Дело было шумное, нахальство налетчиков не имело границ, они напали на инкассаторскую машину остановившуюся у ворот банка. При ограблении было много стрельбы и трупов, три налетчика взяли триста тысяч долларов и нагло ушли от преследовавшей их полиции. Чудом выживший шофер инкассаторской машины опознала в скромном любителе зелени стрелявшего в нее бандита. Все попытки следователей расколоть Джорджа и узнать кто были его подельники и где деньги ни к чему не привели. Заседание должно было состояться в десять часов утра, но сначала у тюремного фургона спустило колесо, а потом заседание отложили, потому что какой-то шутник позвонил и предупредил, что в здании заложена бомба. Лишь в час дня вызвали в зал заседаний Джорджа. «Отстрелялся» тот быстро, через два часа вернулся в комнату ожиданий, прибавив к своим трем годам еще семь. Негра это мало огорчило, он с неизменной ухмылкой засунул в рот сразу три подушечки «Стиморола» и весело крикнул вслед уходящему Мирошкину:
— Давай, полковник, топай к этим засранцам. Сейчас тебе еще срок накинут! Два пожизненных заключения!
Мирошкин нервничал. Он не знал, надеяться ему на этот суд, или нет, хотелось надеяться, но так неохотно было потом разочаровываться!
Увы, трехчасовое разбирательство кончилось ни чем. Суд отказался принимать на себя функции отменяющие решение международного трибунала в Гааге, хотя Юрию понравилось как очень точно и аргументировано вела дела женщина адвокат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74