Софи истекла кровью, но он обмыл ее тело, чтобы устранить любые свои следы. Он знал, что делает, а это позволяло предположить, что он уже проделывал такое прежде. Я подумал: а не взял ли убийца себе что-нибудь на память? Так иногда поступают, чтобы потом мысленно возвращаться к приятно проведенному времени. Точь-в-точь как невеста хранит засохшую розу между страницами молитвенника в память о венчании. Убийцы достают такую вещицу, обнюхивают ее, ласкают, мастурбируют над ней. Возможно, его трофеем стала запись веб-камер?
Люди Макардла, конечно, ввели все подробности в ХОЛМС и ФЛИНТС [FLINTS, the Forensic Led Intelligence System - компьютерная система взаимодействия полиции и отделов судебно-медицинской экспертизы.] . Все, что совершилось, пока Софи Бут была жива. То, как она была привязана. То, как именно перерезано ее горло. Омовение трупа! Макардл говорил мне, что ему не удалось найти ничего подобного среди предыдущих убийств, но, возможно, это не имеет значения. Потому что убийство - лишь часть совершившегося. В последнюю минуту убийца вскрыл компьютеры и забрал жесткие диски. Вначале я подумал, что навести на след из-за того, что они содержали информацию, которая могла привести к нему. Он знал, что это надо забрать, а не просто разбить. Он знал, что можно восстановить информацию с отформатированных или разбитых жестких дисков. Он забрал их, а заодно и все электронные записи Софи Бут, включая и файловые архивы. Он разбирался в компьютерах. Я был уверен, что он нашел Софи Бут, потому что она размещала в Интернете свои изображения - воплощение собственных нехитрых фантазий, дразня, задираясь, бросая вызов общественной морали. И вот некто выследил ее, понаблюдал за ней, выносил свои замыслы и напал. Он убил ее, обмыл ее труп, разбил компьютеры и похитил ее информацию.
И ведь кто-то видел его деяния. Вероятно, не один человек, возможно, многие, хотя только один потрудился найти номер телефона Скотленд-Ярда и сообщить в полицию.
Веб-камеры по-прежнему висели в углах на потолке по обе стороны от двери. У маленького столика в кухонном закутке стоял стул. Я забрался на него, чтобы взглянуть на камеры. «Коннетикс Интелликам 5». Небольшие, дешевые, такие продают десятками тысяч.
Я оглянулся через плечо на посеребренное пластиковое кресло посередине комнаты. Спрыгнул на пол, подошел к нему, встал позади и поглядел на веб-камеры. На сиденье осталась кровь - два плоских треснувших овала. Я ковырнул их концом шариковой ручки. Совершенно сухие. Я сел в кресло и задрал голову. Круглые черные глаза веб-камер уставились на меня.
По Коммершиал-роуд я поехал к Собачьему острову. В добрые старые времена до Инфовойны я передал бы ордер на раскрытие информации в Государственную службу информационной безопасности, суперкомпьютер которой содержал данные всех телефонных звонков, электронных писем и всех электронных контактов в Британии с перекрестными ссылками. Но суперкомпьютер уничтожила микроволновая бомба, и восстановление его еще не было закончено из-за бюджетных перерасходов, задержек в работе монтажников и междепартаментских дрязг. Чтобы получить копии электронной почты Софи Бут, мне надлежало самому явиться с ордером к ее интернет-провайдеру.
Зажатый в потоке машин, которые то ползли, то стояли, я порылся в наборе кассет, лежавших в сломанном бардачке, и достал «Whole Wide World» Эрика «Несокрушимого» Реклеса. Салон автомобиля заполнился жалобно-наивным голосом в сопровождении ударных - размеренных и глубоких, точно у двигателя, уводящего корабль от пристани. Голос беспомощного романтика, сурового внешне, но ранимого, устало-циничного, и все же полного вечных надежд, хвастающегося, что он обошел бы весь белый свет, чтобы найти свою девушку, и все-таки не уверенного, добьется ли он этим ее признательности. Как бесхитростный ребяческий вызов: а не то я умру! Я вспомнил, как Тони Макардл ссылался на свою дочь, и подумал, что я совсем сдвинулся на Софи. Как и Несокрушимый Эрик, я суровый на вид парень, неизлечимо пораженный романтизмом. Беспомощный паяц. Я должен искупить смерть Софи или погибнуть на пути к цели.
Было солнечно и жарко: тридцать пять градусов по термометру в моих часах. Сухой ветер с реки нес сернистое зловоние той болотной растительности, что недавно цвела и погибла в перегревшейся Темзе. Солнце горело на стеклянных стенах зданий, полыхало с пирамиды, венчающей центральную башню Кенери-Уорф. Дорожное покрытие медленно колыхалось, порождая крохотные обрывочные миражи. Пристани с остекленными коробками контор и площадями, где гулял ветер, с абстрактными скульптурами нечеловеческого масштаба, игрушечная железная дорога, переброшенная через водный простор и бегущая меж зданий, - все казалось иллюстрациями старого научно-фантастического журнала. Изображение идеального бескровного будущего, где исключено всякое людское смятение и неурядицы, последнее прибежище капитализма в Британии после Инфовойны. Иная страна.
Я встал в хвосте очереди у обрамленного колючей проволокой контрольно-пропускного пункта под пристальным взглядом сотни телекамер. Стражей в броне имперских штурмовиков, вооруженных лучше любого полицейского, не слишком впечатлило мое удостоверение, однако один из них наклеил на ветровое стекло моего авто шестичасовое разрешение на проезд и махнул рукой: мол, проезжай. Я очутился в большой подземной развязке, быстро заблудился, наполовину пересек Собачий остров, прежде чем сам заметил это, круто развернулся перед скоплением деловых зданий и поехал обратно.
Контора «Интернет-Волшебника» находилась в трехэтажном ящике из стекла и стали на Херон-Квейз. Арка желтого кирпича вела к автоматическим стеклянным дверям приемной. «Мы ушли на встречу с Волшебником», - гласила серебряная каллиграфическая надпись над входом.
Я назвал секретарю человека, с которым должен был встретиться. Она сообщила мне, что на встрече будет присутствовать еще один полицейский из (каждую букву аббревиатуры она произносила с умилительным тщанием) НСКР.
У меня оказалось достаточно времени для размышлений, пока я ждал на пузатом черном кожаном диване. Солнечный свет лился сквозь гладкую стену из бронзового стекла, отбрасывая на белый ковер тени пальм и древовидных папоротников, что росли в больших, без единого пятнышка, стальных кадках. Секретарша стучала по клавишам, прячась за изгибом ствола светлого дерева под картонной эмблемой компании: щекастый юнец в длинном одеянии и кривой остроконечной шляпе размахивает жезлом, из которого бьет стилизованная молния. Секретарша была хорошенькая. Настоящая пышечка с волосами цвета сена. Она сидела в наушниках, с микрофоном, и не переставала печатать, отвечая на звонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92