Джим успел заметить, что промчавшийся мимо мужчина высок и мускулист, на его бледном с вытаращенными глазами лице чернели усы и брови. Один из рукавов его рубашки был оторван, а обнаженная рука обезображена. От запястья к локтю тянулся не то уродливый шрам, не то нарост крупной сероватой сыпи. Рот мужчины был искривлен. Возможно, преследуемый что-то кричал, но его не было слышно.
– Да защитит нас Аллах! – воскликнул лавочник. – Это Альбохассан Карасаний, перс, торговец кожей. Люди заподозрили, что он болен проказой, а перс уверял, что его замучили фурункулы. Вот у него и оторвали рукав, чтобы установить истину. – Лавочник посмотрел вслед промчавшейся мимо толпе и перевел взгляд на своих собеседников. – Теперь товары этого перса приберут к рукам купцы из соседних лавок, – с легким сожалением сказал он. – Ничего не поделаешь. На то воля Аллаха! – Лавочник немного помолчал и заговорил снова:
– Чем еще могу услужить вам?
– Больше ничем, – ответил Джим. Он хотел как можно быстрее уйти с базара.
– Если я что узнаю, то немедленно сообщу, – сказал лавочник. – Рассчитывайте на меня. Где вас найти, господа?
– В караван-сарае Юсуфа, – ответил Байджу.
– Я отыщу вас, – сказал лавочник. – Мое имя Метааб. В Пальмире меня каждый знает.
Джим, Брайен и Байджу двинулись по проходу. Джим вздохнул с облегчением – наконец-то они уходят. Промелькнувшая перед ним картина радости не вызвала.
– Куда теперь? – спросил Байджу. Желания возвращаться в караван-сарай у Джима не было.
– Раз уж мы оказались в Пальмире, надо осмотреть город, – сказал Джим.
– Ты хочешь осмотреть город? – удивленно воскликнул Байджу. – Ты же его и так видишь. – Монгол обвел рукой ближайшие лавки.
– Я хочу осмотреть весь город, – пояснил Джим.
– Да и я тоже, – поддержал Джима Брайен. – Можно взглянуть на водоем, откуда женщины носят воду. Интересно, как они умудряются удерживать горшки на голове?
– Да разве стоит осматривать город? – не унимался Байджу. – Все города одинаковые.
Рассказывать Байджу с Брайеном о римских постройках, канувших в лету цивилизациях и даже об истории караванной торговли было бесполезно. Надо просто побродить по городу, решил Джим. Лучше прогуляться, чем сидеть в караван-сарае и вспоминать о прокаженном.
Несчастный торговец кожами все еще стоял перед глазами Джима. Заостренное лицо, искривленный в гримасе рот... Похоже, вид прокаженного не взволновал ни лавочника, ни Байджу. Да и Брайен остался невозмутим.
– В Европе прокаженные носят одежду, прикрывающую все тело, – рассудительно сказал Брайен. – Да еще колокольчик. Услышав звон, можно заранее свернуть в сторону, чтобы не натолкнуться на прокаженного.
– Проще убить его, – сказал Байджу. – Послать стрелу издали.
Торговые ряды кончились. Джим, Брайен и Байджу вышли на какую-то улицу.
– Если вы хотите побродить по этой навозной куче, я пойду с вами, – вздохнув, сказал Байджу. – Вы не знаете здешних обычаев и можете навсегда остаться лежать в этой грязи вместо того, чтобы благополучно вернуться в караван-сарай. Пойдемте.
Байджу привел Джима и Брайена к водоему. Неожиданно оказалось, что Брайена больше заинтересовали женщины, чем их умение носить на голове полный воды горшок. Брайен не сводил с женщин глаз.
– Если ты хочешь посмотреть на женщин, – сказал Байджу, понаблюдав за Брайеном, – я могу привести тебя туда, где их гораздо больше, чем здесь.
– Неплохая мысль, Джеймс, правда? – весело сказал Брайен, глядя на Джима поверх головы Байджу.
Монгол, как самый маленький из троих, шел между Джимом и Брайеном. Поддерживать разговор в таком строю было гораздо удобнее.
Джим не имел ни малейшего желания любоваться женщинами, но возражать Брайену не стал. Возвращаться в караван-сарай не хотелось.
Байджу привел Джима и Брайена в кофейню. Оказалось, что там подают не только кофе. Для неверных нашлось и вино, правда, слабое и вяжущее на вкус. Попробовав вина, Брайен поморщился и сделал несколько больших глотков.
Одна за другой в зале появлялись женщины. Каждая исполняла какой-то замысловатый танец. Тела танцовщиц окутывали разноцветные прозрачные одеяния, рассчитанные, вероятно, на то, чтобы раздразнить публику, но, как решил Джим, за этими одеждами вряд ли без должного воображения разглядишь намного больше, чем за повседневными платьями женщин, сновавших около водоема.
За проведенные в кофейне четыре часа Джим немного успокоился. Лицо несчастного перса уже не стояло перед глазами, хотя Джим не сомневался, что воспоминания об увиденном не оставят его до конца дней. Ничего приятного в этом не было. И дело даже не в страхе снова увидеть лицо преследуемого толпой прокаженного, а в повседневном ожидании, что несчастье, свалившееся на перса, может произойти и с самим Джимом. Даже если он еще не болен проказой, перспектива заразиться вполне реальна. Джим общается со многими людьми, и возможность пополнить ряды прокаженных – лишь дело времени. Очень может быть, что это время не за горами.
* * *
Как только Джим, Брайен и Байджу переступили порог караван-сарая, к ним подошел один из служителей.
– Вас ждет человек, – сказал он. – Его зовут ибн Тарик. Он в комнате, где едят.
Джиму хотелось подняться к себе, но пришлось присоединиться к Байджу и Брайену, которым, видимо, не терпелось увидеть молодого мыслителя.
Ибн Тарик, скрестив ноги, сидел на подушке в одной из ниш. На столике перед ним дымилась жаровня, а на жаровне пеклись похожие на оладьи лепешки.
– Друзья мои, – крикнул ибн Тарик, увидев вошедших, – присоединяйтесь ко мне!
Джим закашлялся – в горло попал дым.
– Ты себя плохо чувствуешь, милорд? – раздался у самого уха Джима тоненький голосок гоблина.
– Не беспокойся, Гоб, – ответил Джим. – Со мной все в порядке. Здесь просто немного дымно.
– В комнате действительно не самый хороший дым, милорд, – сказал гоблин. – А плохого дыма и на свете-то не бывает.
Бывает, подумал Джим. Однако высказать свою мысль вслух он не успел.
Байджу, Брайен и Джим подошли к столику ибн Тарика.
– Сегодня я заказывал на базаре чалму, – сказал ибн Тарик. – Лавочник только что прислал ее. В пакет была вложена записка. Купец пишет, что вы заходили в его лавку и говорили обо мне. Он упоминает и о том, что вы ищете раба-франка. Я бывал в Пальмире, и у меня в городе много знакомых. Вполне возможно, что я смогу помочь вам.
Глава 23
Джим сделал глоток кофе из чашечки, поставленной перед ним на столик слугой, и обжег язык. Кофе был не только очень крепким и не в меру сладким, но еще и слишком горячим. Но, во всяком случае, весьма уместным. Джиму следовало взбодриться. Он вместе с Брайеном и Байджу сидел за одним столиком с ибн Тариком, и собраться с мыслями не мешало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84