Игра началась. К удивлению Джима, Брайен тотчас же стал выигрывать. Он выиграл четыре раза подряд, затем раз проиграл и снова выиграл три раза. Оба игрока были всецело поглощены игрой. Их глаза так и бегали за кубиками. На Джима никто не обращал внимания.
К своему сожалению, Джим так до сих пор и не уяснил, как можно уличить сэра Мортимора в нечестной игре, если только тот действительно мошенничал. Может, все-таки воспользоваться магией, подумал Джим, но тут же отбросил эту крамольную мысль.
Да и была ли необходимость следить за хозяином замка? Брайен продолжал выигрывать в среднем три кона из пяти. Серебро сэра Мортимора быстро перекочевывало на противоположную сторону стола. Сэр Мортимор, конечно, мог заранее запланировать свой проигрыш, чтобы отвести от себя подозрения. Стоило ли лезть на рожон после того, как он свыкся с мыслью, что Джим самый что ни на есть маг.
Хозяин замка мог проигрывать умышленно. А мог решить, что в этот вечер лучше играть честно и Брайену просто везет. Возможно, конечно, что подозрения Джима вообще ошибочны.
Выигрыш Брайена в епископстве и проигрыш в замке могли объясняться непостоянством фортуны. В первый раз повезло Брайену, а во второй – сэру Мортимору. Такое случается сплошь и рядом и при честной игре. А если сэр Мортимор играет честно, Брайену остается уповать лишь на везение.
Игра продолжалась. На время удача отвернулась от Брайена. Он проиграл несколько раз подряд, но затем снова стал выигрывать. Деньги сэра Мортимора быстро таяли. Все шло к малоприятной альтернативе: или закончить игру или отправиться за новыми деньгами.
– Сегодня мне не везет, – наконец заключил сэр Мортимор. – Но нет худа без добра. Мы, по крайней мере, отвлеклись от неприятных мыслей и теперь можем спокойно разойтись по своим комнатам. Будем считать, что мы квиты, сэр Брайен.
– Мне, право, неловко, – сказал Брайен. – С моей стороны было бы неблагородно не дать тебе отыграться. Если ты устал, о продолжении игры не может быть и речи. Но уверяю тебя...
– Да я хотел соблюсти приличия, – перебил его сэр Мортимор. – Я и не устал вовсе. Все равно еще не раз обошел бы замок. Если хочешь, продолжим игру. Я не прочь отыграться. Только схожу за деньгами. Приличия требуют, чтобы деньги лежали на столе.
– Ради Бога, – согласился Брайен, упорно не замечая знаков, которые подавал ему Джим. – С удовольствием тебя подожду. Да и сэр Джеймс тоже.
– Я скоро вернусь, – сказал сэр Мортимор.
– Брайен, – сказал Джим, когда рыцарь вышел из комнаты, – надо вовремя остановиться. То, что ты сейчас выиграл, возмещает, по крайней мере, часть твоего проигрыша.
– Это верно, – согласился Брайен. – Но, Джеймс, я должен дать ему шанс. Представь себе, что у моего противника на турнире лопнула подпруга еще до того, как мы скрестили копья. Я бы презирал себя до конца дней, если бы не повернул коня на исходную позицию и не подождал, пока противник не переседлает лошадь.
Появился сэр Мортимор. Он сел за стол и потянулся за кошелем:
– Раз ты ставишь на кон золото, сэр Брайен, я решил не отставать от тебя.
Рыцарь высыпал на стол содержимое кошеля. Против французских мутондоров Брайена сэр Мортимор выставил английские нобли, очень похожие на те, которые Брайен получил несколько месяцев назад за победу на рождественском турнире. Скорее всего, те самые, подумал Джим. На столе было полно денег.
Игра возобновилась. Брайен снова начал выигрывать, потом немного проиграл, а затем удача вернулась к нему. Правда, вторая полоса везения оказалась короче первой. Игра пошла с переменным успехом, и все-таки постепенно золото Брайена перекочевывало к сэру Мортимору. Оба игрока целиком отдались игре. Азарт охватил даже Джима – теперь он не пропускал ни одного хода. Наблюдая за прыгавшими кубиками, Джим все больше и больше убеждался, что сэр Мортимор каким-то образом держит игру в своих руках. Как ему это удавалось, Джим понять не мог. Сэр Мортимор метал кости в одной манере – что перед выигрышем, что перед проигрышем, да и кости были теми же самыми.
И все-таки Джим не мог отделаться от своих подозрений. Более того, они все росли и росли. В игре прослеживалась явная закономерность. Стоило Брайену немного выиграть, как он тут же проигрывал значительно больше, чем перед этим снял с кона. И так повторялось из раза в раз.
Джим постарался вспомнить, что ему вообще известно о мошенничестве в этой игре. Оказалось, немногое. В памяти остались обрывочные сведения всего о двух приемах надувательства. Кажется, о них он где-то читал. Первый прием заключался в том, что ловчила, перед тем как метнуть кости, устанавливал на каждой из них по счастливому перевертышу, а для исполнения второго вроде бы требовались кубики с подточенными ребрами – тогда кости всегда падали нужной стороной кверху.
Но если Джиму не изменяла память, а кубики сэра Мортимора действительно подточены, это бы ничего тому не дало. Брайен бросал бы такие кости с не меньшим успехом.
Тогда, может быть, «счастливый перевертыш»? Но с ним много возни: устанавливай каждый раз на ребро кубика, а после броска снимай, да и метать кубики нужно особым образом. Вряд ли сэр Мортимор стал бы заниматься всю игру подобной процедурой.
Тогда что-то третье. У сэра Мортимора могло оказаться два комплекта костей. Одним он играет сам, а второй подсовывает Брайену. Но это казалось невероятным, как и использование счастливого перевертыша. Если сэр Мортимор подменял одни кости другими, ему приходилось делать это у всех на глазах. А это было попросту невозможно.
Невозможно ли?
Джим вспомнил, что вроде бы в каком-то прочитанном им романе детектив утверждал: когда все вероятные версии преступления оказываются несостоятельными и остается лишь одна, самая немыслимая, она и есть единственно правильная. Оставалось исходить из того, что сэру Мортимору удается каким-то образом манипулировать двумя парами кубиков, и попытаться определить, как он это делает.
Сам Джим ни разу не играл в кости, даже в двадцатом веке. Он был одним из тех немногих людей, которые не пускаются в авантюры, если только на карту не поставлена их жизнь.
Правила игры, за которой наблюдал Джим, были просты. Один из игроков бросал кости и объявлял выпавшее на них число очков, а затем за оговоренное количество попыток пытался выкинуть то же число очков снова. Если ему это удавалось, он выигрывал и вел игру дальше. Если ни одна из попыток не приводила к успеху, он проигрывал и кости переходили к его сопернику. Тот, в свою очередь, бросал кости, объявлял число выпавших очков и пытался за отведенное количество попыток выкинуть выигрышное число очков.
Пора понаблюдать за руками сэра Мортимора, решил Джим. А посмотреть было на что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
К своему сожалению, Джим так до сих пор и не уяснил, как можно уличить сэра Мортимора в нечестной игре, если только тот действительно мошенничал. Может, все-таки воспользоваться магией, подумал Джим, но тут же отбросил эту крамольную мысль.
Да и была ли необходимость следить за хозяином замка? Брайен продолжал выигрывать в среднем три кона из пяти. Серебро сэра Мортимора быстро перекочевывало на противоположную сторону стола. Сэр Мортимор, конечно, мог заранее запланировать свой проигрыш, чтобы отвести от себя подозрения. Стоило ли лезть на рожон после того, как он свыкся с мыслью, что Джим самый что ни на есть маг.
Хозяин замка мог проигрывать умышленно. А мог решить, что в этот вечер лучше играть честно и Брайену просто везет. Возможно, конечно, что подозрения Джима вообще ошибочны.
Выигрыш Брайена в епископстве и проигрыш в замке могли объясняться непостоянством фортуны. В первый раз повезло Брайену, а во второй – сэру Мортимору. Такое случается сплошь и рядом и при честной игре. А если сэр Мортимор играет честно, Брайену остается уповать лишь на везение.
Игра продолжалась. На время удача отвернулась от Брайена. Он проиграл несколько раз подряд, но затем снова стал выигрывать. Деньги сэра Мортимора быстро таяли. Все шло к малоприятной альтернативе: или закончить игру или отправиться за новыми деньгами.
– Сегодня мне не везет, – наконец заключил сэр Мортимор. – Но нет худа без добра. Мы, по крайней мере, отвлеклись от неприятных мыслей и теперь можем спокойно разойтись по своим комнатам. Будем считать, что мы квиты, сэр Брайен.
– Мне, право, неловко, – сказал Брайен. – С моей стороны было бы неблагородно не дать тебе отыграться. Если ты устал, о продолжении игры не может быть и речи. Но уверяю тебя...
– Да я хотел соблюсти приличия, – перебил его сэр Мортимор. – Я и не устал вовсе. Все равно еще не раз обошел бы замок. Если хочешь, продолжим игру. Я не прочь отыграться. Только схожу за деньгами. Приличия требуют, чтобы деньги лежали на столе.
– Ради Бога, – согласился Брайен, упорно не замечая знаков, которые подавал ему Джим. – С удовольствием тебя подожду. Да и сэр Джеймс тоже.
– Я скоро вернусь, – сказал сэр Мортимор.
– Брайен, – сказал Джим, когда рыцарь вышел из комнаты, – надо вовремя остановиться. То, что ты сейчас выиграл, возмещает, по крайней мере, часть твоего проигрыша.
– Это верно, – согласился Брайен. – Но, Джеймс, я должен дать ему шанс. Представь себе, что у моего противника на турнире лопнула подпруга еще до того, как мы скрестили копья. Я бы презирал себя до конца дней, если бы не повернул коня на исходную позицию и не подождал, пока противник не переседлает лошадь.
Появился сэр Мортимор. Он сел за стол и потянулся за кошелем:
– Раз ты ставишь на кон золото, сэр Брайен, я решил не отставать от тебя.
Рыцарь высыпал на стол содержимое кошеля. Против французских мутондоров Брайена сэр Мортимор выставил английские нобли, очень похожие на те, которые Брайен получил несколько месяцев назад за победу на рождественском турнире. Скорее всего, те самые, подумал Джим. На столе было полно денег.
Игра возобновилась. Брайен снова начал выигрывать, потом немного проиграл, а затем удача вернулась к нему. Правда, вторая полоса везения оказалась короче первой. Игра пошла с переменным успехом, и все-таки постепенно золото Брайена перекочевывало к сэру Мортимору. Оба игрока целиком отдались игре. Азарт охватил даже Джима – теперь он не пропускал ни одного хода. Наблюдая за прыгавшими кубиками, Джим все больше и больше убеждался, что сэр Мортимор каким-то образом держит игру в своих руках. Как ему это удавалось, Джим понять не мог. Сэр Мортимор метал кости в одной манере – что перед выигрышем, что перед проигрышем, да и кости были теми же самыми.
И все-таки Джим не мог отделаться от своих подозрений. Более того, они все росли и росли. В игре прослеживалась явная закономерность. Стоило Брайену немного выиграть, как он тут же проигрывал значительно больше, чем перед этим снял с кона. И так повторялось из раза в раз.
Джим постарался вспомнить, что ему вообще известно о мошенничестве в этой игре. Оказалось, немногое. В памяти остались обрывочные сведения всего о двух приемах надувательства. Кажется, о них он где-то читал. Первый прием заключался в том, что ловчила, перед тем как метнуть кости, устанавливал на каждой из них по счастливому перевертышу, а для исполнения второго вроде бы требовались кубики с подточенными ребрами – тогда кости всегда падали нужной стороной кверху.
Но если Джиму не изменяла память, а кубики сэра Мортимора действительно подточены, это бы ничего тому не дало. Брайен бросал бы такие кости с не меньшим успехом.
Тогда, может быть, «счастливый перевертыш»? Но с ним много возни: устанавливай каждый раз на ребро кубика, а после броска снимай, да и метать кубики нужно особым образом. Вряд ли сэр Мортимор стал бы заниматься всю игру подобной процедурой.
Тогда что-то третье. У сэра Мортимора могло оказаться два комплекта костей. Одним он играет сам, а второй подсовывает Брайену. Но это казалось невероятным, как и использование счастливого перевертыша. Если сэр Мортимор подменял одни кости другими, ему приходилось делать это у всех на глазах. А это было попросту невозможно.
Невозможно ли?
Джим вспомнил, что вроде бы в каком-то прочитанном им романе детектив утверждал: когда все вероятные версии преступления оказываются несостоятельными и остается лишь одна, самая немыслимая, она и есть единственно правильная. Оставалось исходить из того, что сэру Мортимору удается каким-то образом манипулировать двумя парами кубиков, и попытаться определить, как он это делает.
Сам Джим ни разу не играл в кости, даже в двадцатом веке. Он был одним из тех немногих людей, которые не пускаются в авантюры, если только на карту не поставлена их жизнь.
Правила игры, за которой наблюдал Джим, были просты. Один из игроков бросал кости и объявлял выпавшее на них число очков, а затем за оговоренное количество попыток пытался выкинуть то же число очков снова. Если ему это удавалось, он выигрывал и вел игру дальше. Если ни одна из попыток не приводила к успеху, он проигрывал и кости переходили к его сопернику. Тот, в свою очередь, бросал кости, объявлял число выпавших очков и пытался за отведенное количество попыток выкинуть выигрышное число очков.
Пора понаблюдать за руками сэра Мортимора, решил Джим. А посмотреть было на что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84