Я помню, что почувствовал, когда прижал ладонь к нагретому солнцем крылу. А Фрэнк даже не прикоснулся к машине. Он просто ходил вокруг нее, сохраняя между ней и собой расстояние в два фута. И когда никто так и не появился, я предложил Фрэнку забраться внутрь, чтобы почувствовать, что это такое. Фрэнк, естественно, отказался. Поэтому я забрался в машину один, сел на нагретое солнцем кожаное сиденье, провел рукой по отделанной орехом приборной панели и тут увидел ключи, торчащие в замке зажигания. Внутри волной пронесся страх. Я уже тянул руку к ключам, когда Фрэнк завопил, что сюда кто-то идет, и я как ошпаренный выпрыгнул из машины, мы подхватили наши велосипеды и, не останавливаясь, на бешеной скорости проехали почти две мили.
Конечно, там никого не было. Просто Фрэнк решил таким способом вытащить меня из машины. Потом мы долго смеялись.
Я почувствовал позади какое-то движение. Что-то стукнулось о заднюю дверцу. В течение минуты ничего не происходило, а потом движение возобновилось и стало неистовым. Губы боролись с клейкой лентой. Руки сражались с веревкой. Наконец движение достигло своего пика и резко прекратилось.
Ряды деревьев и изгороди закончились, и дорога расширилась. Расстояние между домами увеличилось. Уличные фонари горели все и равномерно освещали путь.
Я прикурил сигарету, опустил стекло и выбросил спичку. Рев ветра едва не оглушил меня. Ноздри наполнил запах свежести. Я не стал поднимать стекло и с удовольствием дышал полной грудью. Даже сейчас я чувствовал запах из рыбных доков.
* * *
У Стори оказались длинные волосы, разделенные на прямой пробор. На нем была цветастая рубашка с высоким воротником, розоватый галстук, расписанный ирисами, костюм в елочку и черные ботинки. Круглые очки в золотой оправе сидели на кончике носа. Я дал бы ему не больше двадцати пяти.
Его кабинет был обставлен как у импрессарио.
На одной стене висел постер с Кинг-Конгом. На другой – с Хэмфри Богартом. Позади его стола стоял игорный автомат, раскрашенный в яркие цвета. «Уж не Клиффа ли машина?», – подумал я.
Из музыкального автомата внизу лилась музыка.
Когда я вошел, Стори, сидевший за столом, поднял голову.
– Итак, вы знакомы с Морисом, да? – спросил он.
– А вот меня удивляет, что вы знакомы, – ответил я.
Он улыбнулся.
– Смена декораций, – сказал он. – Просто смена декораций.
Я ничего не сказал. Он тоже.
– Ну? – наконец проговорил я.
– Что «ну»?
– У вас есть?
– Выкладывайте. Сколько вам надо, какого качества, когда? Неужели вы думаете, что я храню это здесь?
– Мне плевать, где вы храните. Морис сказал, что у вас есть то, что мне нужно.
– Нет, дружище. Он сказал, что вы заедете ко мне. Вот и все. Вы что думаете, у меня тут супермаркет?
– У меня нет времени.
– Тогда скажите, что вам нужно.
Музыкальный автомат замолчал, уступив место гулу голосов.
– Мне нужен шприц. Наполненный. Максимум два грана.
– Да-а!
– Вы получите больше, чем он стоит. При условии, что нам не придется облазить всю округу.
– Но Морис сказал…
– Забудьте, что сказал Морис. Так у вас есть? Здесь?
– А с какой стати?
Я достал из бумажника несколько купюр и положил на стол.
Он внимательно посмотрел на них.
– Мне нужен шприц, – повторил я. – Наполненный. Максимум два грана.
* * *
Я шел по выложенному брусчаткой тротуару к машине. В воздухе пахло рекой. Дождь прекратился, ветер стих, и в ночи явственно слышался шум доков.
Я сел в машину, перегнулся через сиденье и приподнял пальто с лица Маргарет, которая лежала на полу. Она испуганно уставилась на меня. Я опять набросил пальто ей на лицо, и она задергалась.
Я завел машину, развернулся и поехал прочь от доков.
Фары высветили дорожный указатель. «Молтон» – было написано на нем. Я отлично знал это место. Когда-то. Это деревушка в трех милях от Соуэрби. Еще меньше, чем Соуэрби. О ее существовании свидетельствовали лишь несколько освещенных окон. На улице света не было. За домами дорога поворачивала и поднималась в гору. Возле поворота стояла телефонная будка, сияющая, как маяк. Я подъехал к будке и вылез из машины. Ветер ворошил траву на обочине и перебирал ветви деревьев, росших вдоль дороги.
В будке я открыл телефонный справочник и нашел нужное имя. Сунув в аппарат четыре пенса, я набрал номер.
Ждать мне пришлось долго. Наконец послышался мужской голос:
– Резиденция господина Киннера.
– Могу я поговорить с господином Киннером?
– Боюсь, он сейчас занят. Его нельзя тревожить.
– Скажите ему, что звонят из Лондона. Это потревожит его.
– Прошу прощения?
– Скажите, что звонит Джеральд и что он торопится.
– Черт, да что же вы сразу не сказали!
Мужчина положил трубку рядом с телефоном.
Через несколько секунд где-то на том конце открылась дверь, и до меня, как из раковины, которую прижимаешь к уху, донесся шум вечеринки. Пару минут спустя трубку взяли.
– Джеральд? – спросил Киннер.
– Нет, – ответил я, – это Джек.
Тон сразу изменился и стал будничным.
– А, Джек, – сказал он, – не ожидал, что ты позвонишь.
– Думали, что меня уже повязали?
Он кротко рассмеялся.
– Что-то вроде этого. Ты расшалился.
– Я еще не закончил.
Опять смех.
– У тебя нет шансов, дружище. Тебе конец, даже если ты вернешься в Лондон.
– Возможно. – Я закурил. – Думаю, вы знаете, что Гленду уже взяли?
– Знаю.
– И дочь Фрэнка.
– Да, Джек.
– Сирил, Гленда работала не только на вас. Брамби платил ей за то, что она слушала ваши разговоры.
Недолгое молчание.
– А вот этого, – сказал он, – я как раз не знал.
– Именно он показал фильм Фрэнку.
– А я-то думал.
– Сирил, он пытался прижать вас к ногтю. И почти преуспел.
– Ну, – сказал он, – мало ли что говорит. Нельзя же всему верить. Правда, Джек?
– Не хотите – не верьте.
– Представь, – сказал он. – Я слышал, что легавые взяли Клиффа.
– Будет гораздо забавнее, когда вы представите, как Клифф и Гленда начнут устраиваться, когда вместе окажутся в участке.
– Я ухватил твою мысль, Джек, – сказал он. – Но я не совсем понимаю причины твоей озабоченности.
– Когда Дорин узнает, почему убили ее папу, – сказал я, – поднимется страшный крик. А ведь там не все ваши друзья. И те, кто не любит вас, с радостью подольют масла в огонь.
– Верно, – согласился он.
– А потом к этому хору прибавится голос Эрика, не так ли?
– Возможно, – сказал Киннер. – Но с другой стороны, я же не могу нести ответственность за действия всех подчиненных, правильно? То есть мне ничего не известно о том, чем занимался Эрик после работы, так?
– Я предполагал, что ваша реакция окажется именно такой, – сказал я. – Но будет лучше, если Эрик отправится, к примеру, в отпуск. Сойдет со сцены. Тогда вам даже удастся поплакать у них на плече, согласны?
– Признаюсь, Джек, такая мысль приходила мне в голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50