В них не было ни единого рубля, ни единой копеечки!
Даже малюсенькой булочки не мог купить Жорж Свинкин!
Он стыдливо оставил поднос и, шатаясь, вышел на улицу. Такого удара судьбы тренер несуществующей команды, конечно, не ожидал. Ведь с деньгами пропали и его документы, и паспорт этого негодяя Попова Николая…
Силы разом оставили Жоржа Свинкина. Он с очень неимоверным трудом устоял на ногах, скрипнул стальными и золотыми зубами и переждал, когда пройдёт головокружение. Было у бедного одно только желание: лечь бы вот тут на асфальт и лежать, не двигаясь, ни о чём не думая, ничего уже больше от судьбы не ожидая… И зачем только пошёл он в повара, официанты, зачем возомнил себя тренером? Торговал бы сидя газированной водой – никаких забот, чего ещё надо? А тут… Жорж Свинкин чуть не зарыдал от горя, обиды и голода, но сдержался и нетвёрдыми шагами двинулся искать дорогу в леспромхоз.
Именно сейчас, уважаемые читатели, мне совершенно необходимо сообщить вам об одном весьма и весьма серьёзном обстоятельстве, хотя иные из вас и не любят, когда авторы их поучают, ибо полагают себя и без того достаточно умными.
А я и не собираюсь вас поучать. Просто мне хочется совсем ненадолго остановить повествование и поделиться с вами некоторыми соображениями. Авось да они вам пригодятся. Я ведь намеренно описываю мытарства Жоржа Свинкина самым подробным образом. И делаю это вовсе не для того, чтобы только рассмешить вас, уважаемые читатели. Мне надо показать вам, что иногда плохие люди действуют с такой силой, с таким самопожертвованием, с такой настойчивостью, каких порою не хватает хорошим людям на самые добрые дела. Ясно? Тогда поехали дальше. Нет, нет, это не шутка, сейчас действительно поедем.
Остановил-таки Жорж Свинкин некое тарахтящее, скрипящее, стучащее, повизгивающее транспортное сооружение, этакий тракторчонок с трубочкой, из которой вылетали клубики дыма. Передние колеса у тракторчонка были маленькие, а задние – огромные, и казалось, что вот-вот все четыре колеса раскатятся во все четыре стороны. Тракторчонок мелко-мелко, но сильно содрогался, словно собирался подпрыгнуть.
Из кабины высунулся столь чумазый человек, что его можно было вполне посчитать за негра, если бы не большие белые уши.
– Я государственный футбольный тренер! – яростно прохрипел Жорж Свинкин, стараясь, так сказать, перехрипеть тарахтение, скрипение, стучание, повизгивание тракторчонка. – У меня послезавтра игра в Ливане, а вратарь сбежал в леспромхоз! Мне срочно надо в леспромхоз!
Чумазый человек махал ему в ответ черной рукой, в улыбке скалил зубы, но Жорж Свинкин ничего не слышал, даже своего собственного голоса.
Вдруг тракторчонок разом перестал тарахтеть, скрипеть, стучать, повизгивать, содрогаться – замолк.
– Чего? Чего? – спросил чумазый. – Куда? Куда?
Пришлось самозванному государственному тренеру повторить всё сначала, и чумазый обрадовался:
– Так ведь я туда и еду! Только по дороге заглянем к моей дорогой тёще блинов поесть! Со сметаной! Тёща у меня – золотой человек! Завтра она для меня пельмени готовит! А вчера я у неё пирожки ел! Трех сортов! Мясные – раз! С яйцом и луком – два! С малиной – три! А послезавтра у неё для меня рыбный пирог будет! Поехали?
Жорж Свинкин радостно закивал своей израненной головой с тремя разноцветными шишками.
– Только у меня в кабине-то больно грязно! – весело продолжал чумазый. – Придётся тебе в прицепе ехать! Там почище немного! Залезай, залезай! Гаврила – человек добрый! И довезёт, и блинами накормит! Вернее, сначала блинами накормит, а потом довезёт! Залезай! Надолго Гаврилу запомнишь!
К тракторчонку была прицеплена повозка – кузов с низкими бортами. Ничего не подозревающий, полный радостных надежд Жорж Свинкин не без труда перевалился через бортик в кузов. Тут же сразу раздалось тарахтение, скрипение, стучание, повизгивание. Тракторчонок весь засодрогался, словно собирался подпрыгнуть. Из трубочки полетели клубики дыма. Тракторчонок рванулся вперёд, и прицеп весь затрясся.
Сразу же выяснилось, что в кузове недавно перевозили сено, опилки, каменный уголь, глину, навоз и гравий. Ещё обнаружилось, что устоять на ногах здесь можно, только крепко держась руками за бортик, в ужасно неудобной позе.
Самозванный государственный футбольный тренер брезгливо морщился, его беспрерывно подбрасывало вверх, кидало из стороны в сторону, тянуло назад и толкало вперёд. Скоро Жоржа Свинкина до того растрясло, что он даже о блинах со сметаной забыл, думая лишь о том, что надо всё выдержать, стиснув очень крепко стальные и золотые зубы.
Но казалось, что с каждой минутой его трясет, подбрасывает вверх, кидает из стороны в сторону, тянет назад и толкает вперёд всё сильнее и сильнее.
Вконец измучившись, Жорж Свинкин плюхнулся на грязный пол, ибо трястись и подпрыгивать сил уже не осталось. Сейчас ему даже с малых лет ненавистная учёба представлялась приятнейшим, прямо-таки райским занятием, не говоря уже о сидячей торговле квасом и газированной водой.
Вдруг тракторчонок заглох. Наступила такая тишина, словно Жорж Свинкин сам оглох. С неимоверным трудом поднялся он на онемевших ногах, потирая отбитое тело, и хрипло позвал, заикаясь и стуча металлическими зубами:
– Гав… гав… гав… рила!
– Сей минут! – ответил весёлый голос. – Добро у дороги валяется, а нам оно пригодится!
И в кузов со страшным грохотом упала вымазанная густым слоем мазута железная бочка.
– Гав… гав… гав… – обессиленным голосом пытался выхрипеть Жорж Свинкин, но тракторчонок затарахтел, заскрипел, затрещал, заповизгивал, рванулся вперёд, а бочка двинулась на перепуганного тренера.
Началась опасная, изнурительная, напряженная, длительная, бескомпромиссная борьба человека с неодушевленным предметом.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Возвращение вратаря дяди Коли, бывшего попа Попова, его знакомство с форвардом Егором Весёлых, полный напряжения и даже некоторого драматизма их футбольный поединок
Шурик томился вынужденным бездействием и тревожился всё сильнее за судьбу дяди Коли. С каждой минутой надежды на встречу было всё меньше и меньше… Почему и зачем дядя Коля уехал в леспромхоз, не повидав Шурика?
Мог что-нибудь разузнать дядя Егор, но и его всё нет и нет!
Никак не удавалось Шурику отделаться от ощущения, что с дядей Колей что-то случилось. Но – что?
– У вас странный телевизор, – сказала бабушка Анфиса Поликарповна. – Вставляю вилку в розетку, как ты учил, жду, жду – ни звука, ни изображения, а идет дым и пахнет горелым. Я выключаю, выжидаю, включаю – та же непонятная история, то есть ни звука, ни изображения, только дым. А горелым пахнет не переставая.
У Шурика было такое настроение, что хоть совсем сгори он, телевизор этот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Даже малюсенькой булочки не мог купить Жорж Свинкин!
Он стыдливо оставил поднос и, шатаясь, вышел на улицу. Такого удара судьбы тренер несуществующей команды, конечно, не ожидал. Ведь с деньгами пропали и его документы, и паспорт этого негодяя Попова Николая…
Силы разом оставили Жоржа Свинкина. Он с очень неимоверным трудом устоял на ногах, скрипнул стальными и золотыми зубами и переждал, когда пройдёт головокружение. Было у бедного одно только желание: лечь бы вот тут на асфальт и лежать, не двигаясь, ни о чём не думая, ничего уже больше от судьбы не ожидая… И зачем только пошёл он в повара, официанты, зачем возомнил себя тренером? Торговал бы сидя газированной водой – никаких забот, чего ещё надо? А тут… Жорж Свинкин чуть не зарыдал от горя, обиды и голода, но сдержался и нетвёрдыми шагами двинулся искать дорогу в леспромхоз.
Именно сейчас, уважаемые читатели, мне совершенно необходимо сообщить вам об одном весьма и весьма серьёзном обстоятельстве, хотя иные из вас и не любят, когда авторы их поучают, ибо полагают себя и без того достаточно умными.
А я и не собираюсь вас поучать. Просто мне хочется совсем ненадолго остановить повествование и поделиться с вами некоторыми соображениями. Авось да они вам пригодятся. Я ведь намеренно описываю мытарства Жоржа Свинкина самым подробным образом. И делаю это вовсе не для того, чтобы только рассмешить вас, уважаемые читатели. Мне надо показать вам, что иногда плохие люди действуют с такой силой, с таким самопожертвованием, с такой настойчивостью, каких порою не хватает хорошим людям на самые добрые дела. Ясно? Тогда поехали дальше. Нет, нет, это не шутка, сейчас действительно поедем.
Остановил-таки Жорж Свинкин некое тарахтящее, скрипящее, стучащее, повизгивающее транспортное сооружение, этакий тракторчонок с трубочкой, из которой вылетали клубики дыма. Передние колеса у тракторчонка были маленькие, а задние – огромные, и казалось, что вот-вот все четыре колеса раскатятся во все четыре стороны. Тракторчонок мелко-мелко, но сильно содрогался, словно собирался подпрыгнуть.
Из кабины высунулся столь чумазый человек, что его можно было вполне посчитать за негра, если бы не большие белые уши.
– Я государственный футбольный тренер! – яростно прохрипел Жорж Свинкин, стараясь, так сказать, перехрипеть тарахтение, скрипение, стучание, повизгивание тракторчонка. – У меня послезавтра игра в Ливане, а вратарь сбежал в леспромхоз! Мне срочно надо в леспромхоз!
Чумазый человек махал ему в ответ черной рукой, в улыбке скалил зубы, но Жорж Свинкин ничего не слышал, даже своего собственного голоса.
Вдруг тракторчонок разом перестал тарахтеть, скрипеть, стучать, повизгивать, содрогаться – замолк.
– Чего? Чего? – спросил чумазый. – Куда? Куда?
Пришлось самозванному государственному тренеру повторить всё сначала, и чумазый обрадовался:
– Так ведь я туда и еду! Только по дороге заглянем к моей дорогой тёще блинов поесть! Со сметаной! Тёща у меня – золотой человек! Завтра она для меня пельмени готовит! А вчера я у неё пирожки ел! Трех сортов! Мясные – раз! С яйцом и луком – два! С малиной – три! А послезавтра у неё для меня рыбный пирог будет! Поехали?
Жорж Свинкин радостно закивал своей израненной головой с тремя разноцветными шишками.
– Только у меня в кабине-то больно грязно! – весело продолжал чумазый. – Придётся тебе в прицепе ехать! Там почище немного! Залезай, залезай! Гаврила – человек добрый! И довезёт, и блинами накормит! Вернее, сначала блинами накормит, а потом довезёт! Залезай! Надолго Гаврилу запомнишь!
К тракторчонку была прицеплена повозка – кузов с низкими бортами. Ничего не подозревающий, полный радостных надежд Жорж Свинкин не без труда перевалился через бортик в кузов. Тут же сразу раздалось тарахтение, скрипение, стучание, повизгивание. Тракторчонок весь засодрогался, словно собирался подпрыгнуть. Из трубочки полетели клубики дыма. Тракторчонок рванулся вперёд, и прицеп весь затрясся.
Сразу же выяснилось, что в кузове недавно перевозили сено, опилки, каменный уголь, глину, навоз и гравий. Ещё обнаружилось, что устоять на ногах здесь можно, только крепко держась руками за бортик, в ужасно неудобной позе.
Самозванный государственный футбольный тренер брезгливо морщился, его беспрерывно подбрасывало вверх, кидало из стороны в сторону, тянуло назад и толкало вперёд. Скоро Жоржа Свинкина до того растрясло, что он даже о блинах со сметаной забыл, думая лишь о том, что надо всё выдержать, стиснув очень крепко стальные и золотые зубы.
Но казалось, что с каждой минутой его трясет, подбрасывает вверх, кидает из стороны в сторону, тянет назад и толкает вперёд всё сильнее и сильнее.
Вконец измучившись, Жорж Свинкин плюхнулся на грязный пол, ибо трястись и подпрыгивать сил уже не осталось. Сейчас ему даже с малых лет ненавистная учёба представлялась приятнейшим, прямо-таки райским занятием, не говоря уже о сидячей торговле квасом и газированной водой.
Вдруг тракторчонок заглох. Наступила такая тишина, словно Жорж Свинкин сам оглох. С неимоверным трудом поднялся он на онемевших ногах, потирая отбитое тело, и хрипло позвал, заикаясь и стуча металлическими зубами:
– Гав… гав… гав… рила!
– Сей минут! – ответил весёлый голос. – Добро у дороги валяется, а нам оно пригодится!
И в кузов со страшным грохотом упала вымазанная густым слоем мазута железная бочка.
– Гав… гав… гав… – обессиленным голосом пытался выхрипеть Жорж Свинкин, но тракторчонок затарахтел, заскрипел, затрещал, заповизгивал, рванулся вперёд, а бочка двинулась на перепуганного тренера.
Началась опасная, изнурительная, напряженная, длительная, бескомпромиссная борьба человека с неодушевленным предметом.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Возвращение вратаря дяди Коли, бывшего попа Попова, его знакомство с форвардом Егором Весёлых, полный напряжения и даже некоторого драматизма их футбольный поединок
Шурик томился вынужденным бездействием и тревожился всё сильнее за судьбу дяди Коли. С каждой минутой надежды на встречу было всё меньше и меньше… Почему и зачем дядя Коля уехал в леспромхоз, не повидав Шурика?
Мог что-нибудь разузнать дядя Егор, но и его всё нет и нет!
Никак не удавалось Шурику отделаться от ощущения, что с дядей Колей что-то случилось. Но – что?
– У вас странный телевизор, – сказала бабушка Анфиса Поликарповна. – Вставляю вилку в розетку, как ты учил, жду, жду – ни звука, ни изображения, а идет дым и пахнет горелым. Я выключаю, выжидаю, включаю – та же непонятная история, то есть ни звука, ни изображения, только дым. А горелым пахнет не переставая.
У Шурика было такое настроение, что хоть совсем сгори он, телевизор этот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50