- В котором часу гражданка Кубракова покинула гостиницу на следующий
день, в среду?
- В семь утра. Рассчиталась и ушла с той же сумкой.
- Вы не видели, эта красная машина ждала ее?
- Нет, никто не ждал. Окно дежурки глядит на улицу, всех кто входит и
выходит видно. Одна ушла, а в сквере напротив, где киоск, еще газетку
покупала... Вот беда-то какая, - вздохнула дежурная. - Семья, наверное,
есть, муж, дети? - спросила осторожно.
- Может быть, может быть, - механически ответил Скорик. Он открыл
кейс, чтоб сложить бумаги, и подумал, что надо бы осмотреть номер, в
котором сутки прожила Кубракова. Спросил: - Номер после гражданки
Кубраковой убирали?
- А как же! - ответила директорша.
- Что ж, на сегодня хватит... - "После уборки там, пожалуй, делать
нечего", - подумал.
Уезжали они из Богдановска под вечер, уставшие, молчаливые, вроде
перечеркнув и отбросив истекшие полтора дня. И как бы условившись о
нежелании говорить о чем-либо, уселись в пустом "рафике" отдельно друг от
друга. На сидении у заднего окна валялся бумажный мешок с одеждой
Кубраковой.
"Вот он, тот переезд, где Омелян последний раз видел ее", - подумал
Войцеховский, когда машина, притормозив, осторожно перевалила через
рельсы, минуя будку и поднятый шлагбаум. Вскоре выскочили на автостраду,
уходившую плавной дугой влево от реки. Не заметив, проскочили развилку со
знаком "правый поворот запрещен", где, отделившись от шоссе, к берегу
уходила грунтовка, там, внизу под высоким берегом текла река. Шофер
прибавил газу, под колесами ровно и монотонно отозвался асфальт.
Войцеховский клевал носом, иногда выплывал из липкой дремоты и на секунду
тяжело подняв веки, снова погружался в сладкую пустоту.
Скорик, сняв туфли, положил ноги на противоположное сидение, бездумно
смотрел в окно, за которым проносились поля с зелеными полосами еще
маленьких капустных кочанчиков...
10
Дверь с цифрой "21" в отличие от других на этом этаже запиралась
изнутри на электрический замок, открывался он так же изнутри нажатием
кнопки. Вход посторонним был запрещен - за дверью располагался кабинет
криминалистики: три комнаты с письменными столами, со специальной
аппаратурой, стенды с фотографиями с мест происшествий, с предметами,
бывшими некогда вещественными доказательствами, фотолаборатория и
небольшой кинозал.
Очистив стол от бумаг - что в ящики, что в сейф, что стопочкой справа
от себя, - Войцеховский позвонил Щербе:
- Михаил Михайлович, Скорик у вас?.. Тогда заходите, я освободился.
Кабинеты их находились на одном этаже, все двери в длинном коридоре
были выкрашены белой эмалью. И только эта, с цифрой "21" темнела
отделанным под дуб шпоном. Позвонив, Скорик и Щерба вошли. Щерба сразу же
уселся на мягкую длинную скамеечку у стены, Скорик - напротив сидевшего за
столом Войцеховского.
- Провел опознание? - спросил он Скорика. - Когда труп привезли?
- В восемь утра. В девять я уже повез их в морг - мать и брата,
соседей.
- Ну и что?
- Ты что, никогда не проводил опознаний? Мать кричала! - Скорик
притронулся пальцами к виску, словно тот крик ужаса сейчас вызвал головную
боль. - Когда уходили, брат сказал: - "Ищите побыстрее! Иначе я сам найду
и застрелю".
- Н-н-да, - произнес Щерба. - Пока вы оба отсутствовали, я встретился
с директором НИИ Яловским. С Кубраковой работает очень давно, чуть ли с
момента создания института. Талантлива, одержима в работе, подчиненных
держит на коротком поводке, деспотична, ни с кем из сотрудников дружеских
отношений не поддерживает, но и не дразнит по пустякам; требовательность
ее не носит характера бабской придури; прагматична, не терпит
прожектерства, словоблудия, резка, случается, срывается на грубость, может
унизить, но, как ей кажется, только ради пользы дела. Любимчиков не имеет,
все для нее вроде равны, однако с одним человеком перманентно конфликтует.
Фамилия его Назаркевич, Сергей Матвеевич. Кубракова терпит его, потому что
способный химик. Молод, кандидат наук, болезненно самолюбив, считает, что
она ему завидует, а посему давит, не дает реализоваться. Яловский
полагает, что это совсем не так. Просто Кубракова мыслит масштабней.
Сейчас была увлечена каким-то проектом, совместным с немцами... Вот вам
конспективно Кубракова, - Щерба, словно устав, оперся спиной о деревянную
панель. - По словам Яловского Кубракову в Богдановск на своей машине
отвозил Назаркевич. У него красные "Жигули". С чего бы совместная поездка
при взаимной антипатии? Ну, а с чем вы прибыли?
Начал Скорик. Подробно пересказал все, что выудил в Богдановске. И
добавил:
- Дежурная по гостинице заметила, что Кубракова выходила из машины
красного цвета.
- В красных "Жигулях" Кубракову у шлагбаума видел директор завода
Омелян, - сказал Войцеховский. - Для нас он пока последний, кто ее видел.
Теперь посчитаем: в 10 утра, выходит, она еще была жива. Часы же
остановились тоже в среду, в 10.22. Эта модель имеет запас хода более
суток, но они остановились, потому что в них попала вода. Итак, через 22
минуты после того как ее видел Омелян, Кубракова была мертва. И явно в
воде. Куда же она успела отъехать за эти 22 минуты. Где все произошло? У
переезда машин скапливается много - в обе стороны. Когда шлагбаум
поднимается, они ползут медленно, максимум 30 км в час, еще и
притормаживают в движении. Я там ездил, знаю. За эти 22 минуты "Жигули" с
Кубраковой могли удалиться не более, чем на 15-17 километров. А
единственный съезд с шоссе к берегу как раз на 15-ом километре.
- На правом берегу, - уточнил Войцеховский.
- Я так ориентировал оперативников Богдановска, - сказал Скорик.
- На 19-ом километре вверх по реке есть один автодорожный мост. Я
думал: не попала ли Кубракова в воду с него. Поехал, посмотрел. Движение
машин там двустороннее и такое плотное - одна за другой, - что остановить
"Жигули", выйти и столкнуть Кубракову с моста незаметно или дать ей
возможность незаметно сигануть в реку практически невозможно. Даже если
предположить невероятное - ее столкнули - она бы выплыла, расстояние между
берегами там метров пятьдесят.
- Если умела плавать, - вставил Щерба. - А если сама бросилась? - не
унимался Щерба.
- Кто-нибудь непременно увидел бы, - покачал головой Войцеховский.
- Крепкую бабу не так просто столкнуть в надежде, что утонет. А вдруг
выплывет, станет звать на помощь?! - поддержал Войцеховского Скорик.
- Опять же, если умеет плавать, - сказал Щерба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56