Тернер выбрался наружу и спрыгнул — рев пропеллера над головой расползся кляксой грома. Потом возле него в полу приседе возник Конрой. С помощью краба на согнутых «ногах», какие обычно встречаются на посадочных площадках вертолетов, они счистили поблекшие знаки-трилистники. Поднятый «хондой» ветер бил штанинами по коленям. Тернер нес неприметный серый чемодан, отлитый из баллистического пластика, — свой единственный багаж.
Кто-то в гостинице успел упаковать его вещи, и на «Цусиме» его уже ждал чемодан. Внезапное изменение в звуке моторов сказало ему, что «хонда» поднимается. С погашенными огнями она, завывая, ушла назад к побережью. В наступившей тишине стали слышны крики чаек, шорох и хлюпанье тихоокеанских волн.
— Здесь когда-то пытались создать гавань данных, — сказал Конрой. — Нейтральные воды. В те времена никто еще не жил на орбите, так что какое-то время это имело смысл… — он направился к ржавому лесу балок, поддерживавших надстройку платформы. — «Хосака» предложила свой сценарий: мы привозим Митчелла сюда, чистим, грузим на «Цусиму» — и на всех парах в старушку Японию. Я сказал им: об этом дерьме и думать забудьте. В «Маасе» тоже не дураки сидят, и они могут навалиться на эту посудину всем чем угодно. Я сказал им: исследовательский центр, который вы сбацали на территории консульства, — это самое оно, или я не прав? Каким бы дерьмом «Маас» ни был, он не станет рисковать, особенно в самом долбаном центре Мехико…
Из тени выступила какая-то фигура, лицо ее было обезображено выпученными линзами оптического прибора. Фигура приветливо помахала им тупыми дулами многоствольного игольного ружья системы Лэнсинга.
— Биозараза, — сказал Конрой, когда они протискивались мимо. — Тут пригни голову. И поосторожнее, ступеньки скользкие.
На платформе пахло ржавчиной, морем и заброшенностью. Окон тут не было.
Обесцветившиеся стены испещрены расползающимися язвами ржавчины. Через каждые несколько метров с балок над головой свисали флуоресцентные фонари на батарейках, отбрасывая жутковатый зеленый свет, одновременно резкий и ноюще неровный. В центральном помещении — дюжина фигур за работой. Расслабленная точность движений хороших техов. Профессионалы, подумал Тернер: взглядами обмениваются редко, да и разговоров почти не слышно. Было холодно, очень холодно, и Конрой выдал ему огромную, усеянную клапанами и молниями парку.
Бородач в летной куртке с барашковым воротником закреплял серебристой лентой на погнутой переборке бухту оптоволоконного кабеля. Конрой застрял где-то сзади, заспорив шепотом с негритянкой в такой же, как на Тернере, парке. Подняв от работы глаза, бородатый тех увидел Тернера.
— Бля-а, — протянул он, все еще стоя на коленях, — я и сам сообразил, что дело будет важное, но к тому же, похоже, еще и жаркое.
Он встал и машинальным движением вытер руки о джинсы. Как и остальные техи, он был в хирургических перчатках из микропоры.
— Ты Тернер. — Он усмехнулся, бросил быстрый взгляд в сторону Конроя и вытащил из кармана куртки черную пластмассовую фляжку. — Хочешь для сугрева?
Ты же меня знаешь. Я работал над тем делом в Марракеше, когда парень из «Ай-Би-Эм» перешел в «Мицу-Джи». Это я тогда подсоединял взрывчатку к автобусу, который вы с французом загнали в вестибюль гостиницы.
Тернер взял фляжку и, щелкнув крышкой, приложился. Бурбон. Жидкость провалилась вглубь, в желудке остро защипало, по телу растеклось тепло.
— Спасибо, — он вернул фляжку, и тех убрал ее в карман.
— Оукей, — сказал он. — Меня зовут Оукей. Вспоминаешь?
— Конечно, — солгал Тернер. — Марракеш.
— А это «Дикая индейка», — сказал Оукей. — На пересадке в Сиполе я заполучил ее без пошлины. Твой партнер, — снова взгляд в сторону Конроя, он не дает расслабиться, а? Я хочу сказать, не так, как в Марракеше, да?
Тернер кивнул.
— Если что понадобится, — сказал Оукей, — дай мне знать.
— Что, например?
— Еще выпить, или у меня есть перуанский кокс, ну знаешь, самый что ни на есть желтый. — Оукей снова ухмыльнулся.
— Спасибо, — отозвался Тернер, видя, что Конрой поворачивается к ним.
Оукей тоже это увидел и быстро присел, отрывая новый кусок серебристой ленты.
— Кто это был? — спросил Конрой, проводя Тернера через узкий дверной проем с прогнившими черными изоляционными прокладками вдоль косяков. Конрой повернул колесо открывающего дверь механизма; колесо недавно смазали.
— Его зовут Оукей, — рассеянно ответил Тернер, оглядывая новое помещение, поменьше. Два фонаря, складные столы, стулья — все новенькое. На столах — какие-то приборы под черными пылезащитными колпаками из пластика.
— Твой друг?
— Нет, — ответил Тернер. — Работал как-то на меня. — Подойдя к ближайшему столу, он откинул один из колпаков. — Что это?
Немаркированная консоль производила впечатление недоработанного фабричного прототипа.
— Киберпространственная дека «Маас-Неотек».
Тернер поднял брови:
— Ваша?
— У нас таких две. Вторая — на полигоне. Получили от «Хосаки». Судя по всему, это самая быстрая штуковина в матрице, а «Хосака» даже не может демонтировать чипы, чтобы скопировать. Совершенно иная технология.
— Это подарок от Митчелла?
— Молчат. Но уже то, что деки вообще выпустили из рук — просто чтобы подстегнуть наших жокеев, говорит о том, насколько им нужен этот мужик.
— Кто за консолью, Конрой?
— Джейлин Слайд. Это с ней я только что говорил, — он мотнул головой в сторону двери. — А на полигоне — человек из Лос-Анджелеса, парнишка по имени Рамирес.
— Они хороши? — Тернер вернул на место колпак.
— Лучше бы им такими быть, учитывая, во сколько они нам обошлись.
Джейлин заработала себе репутацию крутой за последние два года, а Рамирес ее ученик и вроде как дублер. Дерьмо… — Конрой пожал плечами. — Ты же знаешь этих ковбоев. Психи долбанные…
— Где ты их взял? И уж если на то пошло, как ты нашел Оукея?
Конрой улыбнулся:
— Через твоего агента.
Тернер уставился было на Конроя, потом кивнул. Повернувшись, он приподнял край следующего колпака. Чемоданчики из пластмассы и стиролона, аккуратно, но плотно расставленные по холодному металлу стола. Он коснулся синего пластмассового прямоугольника с выдавленной серебристой монограммой на крышке — «S&W».
— Твой агент, — сказал Конрой, когда Тернер щелкнул замком.
Револьвер покоился в литом ложе из бледно-голубого пластика, под коротким толстым стволом на безобразной станине вздулся массивный барабан.
— «Смит-и-вессон», тактический, 408-й калибр, с ксеноновым излучателем, — добавил Конрой. — Как он сказал, это то, что тебе нужно.
Тернер взял в руку пушку и большим пальцем надавил на клавишу проверки батарейки в излучателе. На орехового дерева рукояти дважды мигнул красный огонек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79