Значит, он все-таки не намерен играть с ней. Она знала, что мужчинам трудно играть в такие игры. Хорошо, что он вообще не прогнал ее.
Она сморщила носик.
— Роберт, мне кажется, от тебя пахнет. Я не уверена, что это так, потому что от меня, наверное, тоже пахнет. Здесь, должно быть, есть вода. И ванна. Давай примем ванну? Вымоемся горячей водой? Можешь себе представить подобную роскошь?
— Только если очень сильно напрячь воображение, — сказал он. Она радостно улыбнулась, потому что обычно он даже такого шутливого тона в общении с ней не допускал. — Насколько я понимаю, ты намерена заставить меня натаскать воды?
— Но ты представь себе, как чудесно нам будет сегодня в постели. Оба чистенькие и пахнем свежестью. — Она с удовольствием заметила, как загорелись у него глаза. — А я тем временем разожгу огонь. Просто не верится, что обычно я ежедневно принимала ванну и считала это в порядке вещей.
Она мылась первой. Раздевшись, она шагнула в наполненную теплой водой ванну, стоявшую посреди кухни, ничуть не смущаясь его присутствия. Она окинула его взглядом из-под полуопущенных ресниц и поняла, что играть с ней он все-таки будет. В глазах Роберта светилось неприкрытое желание.
После ванны она терла и терла волосы полотенцем, пока не вытерла почти досуха. Потом, пригладив их руками, соорудила на голове нечто вроде прически. Она почувствовала себя столь восхитительно чистой, что закрыла глаза и с удовольствием вдохнула собственный запах. И улыбнулась.
Потом принимал ванну он, а Жуана, обернув вокруг бедер полотенце, ждала его в спальне. Ее одежда была развешана над плитой для просушки. Присев на краешек, она покачалась на постели: пружины были отличные, постель мягкая. Очень подходящее место, чтобы заниматься любовью.
Потом открылась дверь спальни, и вошел Роберт. На нем тоже было только полотенце. Влажные волнистые волосы беспорядочными прядями располагались на его голове, как и тогда, когда она впервые увидела его.
— Роберт, — сказала она, покачивая ножкой, — неужели ты снова чист и приятно пахнешь?
— Подойди и убедись сама, — предложил он, останавливаясь возле двери.
Она улыбнулась и встала. В устах Роберта это прозвучало как самое настоящее приглашение.
Она неописуемо прекрасна, думал он. Ее влажные волосы волнами ниспадали на плечи. Кожа загорела на солнце за последние несколько недель так, что некоторые английские леди пришли бы в ужас при ее виде. Но на его взгляд, кожа выглядела здоровой и на редкость привлекательной.
Когда она встала и небрежно сбросила с себя полотенце, она стала еще прекраснее. Он медленно окинул ее взглядом: стройные ножки, округлые бедра, тонкая талия, высокая упругая грудь, изящная линия плеч. А выражение лица озорное… и какое-то еще.
Она подошла к нему, приложила нос к груди и втянула воздух.
— М-м-м, — проворковала она. — Ты хорошо пахнешь, Роберт. — Ее руки скользнули вниз, и она, сняв с него полотенце, бросила его на пол. — Это наш собственный дом и наша спальня, а впереди у нас целая ночь. Что мы будем делать?
Он поцеловал ее. Он не целовал ее с той ночи, когда! они стали любовниками. А в течение последних недель сосредоточился на том, чтобы убедить и себя, и ее, что то, чем он с ней занимается, нужно лишь для удовлетворения физической потребности. Поцелуи подразумевали нечто большее. В них было что-то чрезвычайно интимное.
Губы у нее были теплые и мягкие. А внутри рта — горячо, влажно, гостеприимно. Она застонала.
Несмотря на интимность их отношений, чего-то все — таки не хватало. А теперь вдруг все встало на свои места, потому что он ее целовал, потому что они были оба без одежды и находились в собственной спальне своего дома, а впереди их ждала целая ночь.
— Роберт, — сказала она, — ведь сегодня происходит не просто удовлетворение физической потребности? Ну: скажи!
Он заглянул ей в глаза. Она угадала в его взгляде такую силу чувства, что ей не потребовалось слов, чтобы понять ответ. Этого Жуана не ожидала. Ей всегда хотелось быть хозяйкой положения. А как, скажите на милость, может она контролировать ситуацию, если позволяет смотреть на себя так и говорить подобные слова и если сама столь горячо реагирует на его слова и взгляды?
Однако в своих мечтах она желала именно таких слов и взглядов. Всю свою жизнь она мечтала о них.
А он хотел поиграть, притвориться на одну ночь. Только такие условия его устраивали. Но Боже милосердный… как она красива! Прекрасно было не только ее обнаженное тело, которое он обнимал. Прекрасна была она сама.
— Помолчи, Жуана, — попросил он. — Не будем говорить. Займемся лучше любовью. Тело иногда бывает более красноречивым, чем слова.
— Займемся любовью? — По ее лицу медленно расплылась радостная улыбка. — Мы будем заниматься любовью, Роберт? Наконец-то?
— Да, — сказал он, целуя ее. — Мы займемся любовью, Жуана. Если не возражаешь, на кровати. Стоя не очень удобно, потому что мы разного роста.
— Здесь такая чудесная постель, — сказала она, подводя его за руку к кровати. — Большая и мягкая. Посмотри, какие на ней теплые одеяла, которыми можно будет укрыться потом.
— Потом? — воскликнул он. — Кто говорит о потом? Он никогда ее не подзадоривал. Она улеглась на кровать и улыбнулась ему, так и не выпустив его руку.
— Я подумала, что, возможно, утомлю тебя еще до наступления рассвета.
— Я воспринимаю твои слова как вызов, — ответил он, ложась рядом и приподнимаясь на локте. — Еще неизвестно, кто кого утомит.
У нее участилось дыхание. Она еще никогда не видела его таким — он расслабился, поддразнивал ее, улыбался. Он был просто невыносимо великолепен. Она приложила ладонь к его щеке.
— Роберт, у тебя большой опыт общения с женщинами, не так ли? Не отвечай, я спрашиваю чисто риторически. Используй сегодня ночью со мной весь свой опыт. Весь. Ну пожалуйста!
— При одном условии. Ты должна использовать весь свой опыт. Посмотрим, кто кого сможет чему-то научить.
О Боже! Если бы он только знал! Жуана улыбнулась.
— И посмотрим, кто скорее научится. Люби меня, Роберт.
— Люби меня, Жуана, — с улыбкой сказал он в ответ. Ох, не следовало ему соглашаться с таким безумным предложением, думал он, ведь еще до того, как он прикоснулся губами к ее губам и она прижалась к нему всем телом, он понял, что рассвет для них наступит очень быстро. Невероятно быстро. Потому что притворство лишь широко распахнуло дверь для реальности. А реальность пугала и расстраивала. Нет, следовало бы ему остаться с ней в горах и снова взять ее ради удовольствия.
Он раздвинул ее ноги и нежно провел там, где она не ожидала. Сначала она смутилась, потому что знала, что там влажно. Но он удовлетворенно вздохнул, и она расслабилась, понимая, что влажность является признаком ее женской реакции, приглашением к вторжению в ее тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Она сморщила носик.
— Роберт, мне кажется, от тебя пахнет. Я не уверена, что это так, потому что от меня, наверное, тоже пахнет. Здесь, должно быть, есть вода. И ванна. Давай примем ванну? Вымоемся горячей водой? Можешь себе представить подобную роскошь?
— Только если очень сильно напрячь воображение, — сказал он. Она радостно улыбнулась, потому что обычно он даже такого шутливого тона в общении с ней не допускал. — Насколько я понимаю, ты намерена заставить меня натаскать воды?
— Но ты представь себе, как чудесно нам будет сегодня в постели. Оба чистенькие и пахнем свежестью. — Она с удовольствием заметила, как загорелись у него глаза. — А я тем временем разожгу огонь. Просто не верится, что обычно я ежедневно принимала ванну и считала это в порядке вещей.
Она мылась первой. Раздевшись, она шагнула в наполненную теплой водой ванну, стоявшую посреди кухни, ничуть не смущаясь его присутствия. Она окинула его взглядом из-под полуопущенных ресниц и поняла, что играть с ней он все-таки будет. В глазах Роберта светилось неприкрытое желание.
После ванны она терла и терла волосы полотенцем, пока не вытерла почти досуха. Потом, пригладив их руками, соорудила на голове нечто вроде прически. Она почувствовала себя столь восхитительно чистой, что закрыла глаза и с удовольствием вдохнула собственный запах. И улыбнулась.
Потом принимал ванну он, а Жуана, обернув вокруг бедер полотенце, ждала его в спальне. Ее одежда была развешана над плитой для просушки. Присев на краешек, она покачалась на постели: пружины были отличные, постель мягкая. Очень подходящее место, чтобы заниматься любовью.
Потом открылась дверь спальни, и вошел Роберт. На нем тоже было только полотенце. Влажные волнистые волосы беспорядочными прядями располагались на его голове, как и тогда, когда она впервые увидела его.
— Роберт, — сказала она, покачивая ножкой, — неужели ты снова чист и приятно пахнешь?
— Подойди и убедись сама, — предложил он, останавливаясь возле двери.
Она улыбнулась и встала. В устах Роберта это прозвучало как самое настоящее приглашение.
Она неописуемо прекрасна, думал он. Ее влажные волосы волнами ниспадали на плечи. Кожа загорела на солнце за последние несколько недель так, что некоторые английские леди пришли бы в ужас при ее виде. Но на его взгляд, кожа выглядела здоровой и на редкость привлекательной.
Когда она встала и небрежно сбросила с себя полотенце, она стала еще прекраснее. Он медленно окинул ее взглядом: стройные ножки, округлые бедра, тонкая талия, высокая упругая грудь, изящная линия плеч. А выражение лица озорное… и какое-то еще.
Она подошла к нему, приложила нос к груди и втянула воздух.
— М-м-м, — проворковала она. — Ты хорошо пахнешь, Роберт. — Ее руки скользнули вниз, и она, сняв с него полотенце, бросила его на пол. — Это наш собственный дом и наша спальня, а впереди у нас целая ночь. Что мы будем делать?
Он поцеловал ее. Он не целовал ее с той ночи, когда! они стали любовниками. А в течение последних недель сосредоточился на том, чтобы убедить и себя, и ее, что то, чем он с ней занимается, нужно лишь для удовлетворения физической потребности. Поцелуи подразумевали нечто большее. В них было что-то чрезвычайно интимное.
Губы у нее были теплые и мягкие. А внутри рта — горячо, влажно, гостеприимно. Она застонала.
Несмотря на интимность их отношений, чего-то все — таки не хватало. А теперь вдруг все встало на свои места, потому что он ее целовал, потому что они были оба без одежды и находились в собственной спальне своего дома, а впереди их ждала целая ночь.
— Роберт, — сказала она, — ведь сегодня происходит не просто удовлетворение физической потребности? Ну: скажи!
Он заглянул ей в глаза. Она угадала в его взгляде такую силу чувства, что ей не потребовалось слов, чтобы понять ответ. Этого Жуана не ожидала. Ей всегда хотелось быть хозяйкой положения. А как, скажите на милость, может она контролировать ситуацию, если позволяет смотреть на себя так и говорить подобные слова и если сама столь горячо реагирует на его слова и взгляды?
Однако в своих мечтах она желала именно таких слов и взглядов. Всю свою жизнь она мечтала о них.
А он хотел поиграть, притвориться на одну ночь. Только такие условия его устраивали. Но Боже милосердный… как она красива! Прекрасно было не только ее обнаженное тело, которое он обнимал. Прекрасна была она сама.
— Помолчи, Жуана, — попросил он. — Не будем говорить. Займемся лучше любовью. Тело иногда бывает более красноречивым, чем слова.
— Займемся любовью? — По ее лицу медленно расплылась радостная улыбка. — Мы будем заниматься любовью, Роберт? Наконец-то?
— Да, — сказал он, целуя ее. — Мы займемся любовью, Жуана. Если не возражаешь, на кровати. Стоя не очень удобно, потому что мы разного роста.
— Здесь такая чудесная постель, — сказала она, подводя его за руку к кровати. — Большая и мягкая. Посмотри, какие на ней теплые одеяла, которыми можно будет укрыться потом.
— Потом? — воскликнул он. — Кто говорит о потом? Он никогда ее не подзадоривал. Она улеглась на кровать и улыбнулась ему, так и не выпустив его руку.
— Я подумала, что, возможно, утомлю тебя еще до наступления рассвета.
— Я воспринимаю твои слова как вызов, — ответил он, ложась рядом и приподнимаясь на локте. — Еще неизвестно, кто кого утомит.
У нее участилось дыхание. Она еще никогда не видела его таким — он расслабился, поддразнивал ее, улыбался. Он был просто невыносимо великолепен. Она приложила ладонь к его щеке.
— Роберт, у тебя большой опыт общения с женщинами, не так ли? Не отвечай, я спрашиваю чисто риторически. Используй сегодня ночью со мной весь свой опыт. Весь. Ну пожалуйста!
— При одном условии. Ты должна использовать весь свой опыт. Посмотрим, кто кого сможет чему-то научить.
О Боже! Если бы он только знал! Жуана улыбнулась.
— И посмотрим, кто скорее научится. Люби меня, Роберт.
— Люби меня, Жуана, — с улыбкой сказал он в ответ. Ох, не следовало ему соглашаться с таким безумным предложением, думал он, ведь еще до того, как он прикоснулся губами к ее губам и она прижалась к нему всем телом, он понял, что рассвет для них наступит очень быстро. Невероятно быстро. Потому что притворство лишь широко распахнуло дверь для реальности. А реальность пугала и расстраивала. Нет, следовало бы ему остаться с ней в горах и снова взять ее ради удовольствия.
Он раздвинул ее ноги и нежно провел там, где она не ожидала. Сначала она смутилась, потому что знала, что там влажно. Но он удовлетворенно вздохнул, и она расслабилась, понимая, что влажность является признаком ее женской реакции, приглашением к вторжению в ее тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100