— Я капитан Роберт Блейк из стрелкового батальона английской армии, — громко и отчетливо произнес он по-португальски, мысленно ругая себя последними словами за то, что как какой-то новобранец, попал в засаду.
Она опередила капитана и ответила сама:
— Жуана Рибейру, сестра Дуарте Рибейру. Как видите, безоружная, болваны вы этакие. С каких пор вы устраиваете засады против своих союзников и своих соотечественниц?
Небольшого роста жилистый парень, очевидно, главный в группе, усмехнулся и взглянул на своих людей, которые опустили оружие.
— Англичане глупы, — заметил он. — Они носят красивые мундиры и надеются, что в них будут незаметны. Не все, конечно, но многие. Правда, некоторые из них проявляют большее здравомыслие и носят зеленые мундиры. Извините, капитан. В данном случае я просто перестарался.
Один из его людей подобрал с земли винтовку и мушкет и передал оружие капитану Блейку.
Следующий час они провели с португальцами за ужином, во время которого обменялись новостями и планами.
— Французы на день-другой задержатся в Висо, — сказал руководитель группы, — а потом направятся на запад, через Мортагоа к Буссако, где их поджидают английская и наша армии. Предстоит настоящее побоище.
Группа в ту ночь должна была отправиться в Висо, чтобы изматывать силы противника всеми доступными способами. Как только армия выйдет из города, отряды «Орденанзы» повиснут на хвосте у французов, нанося им максимальный урон и пытаясь внести смуту и моральное разложение перед предстоящим генеральным сражением.
— Нам нет никакого смысла задерживаться здесь, — произнес один из мужчин. — Здесь мы ни одного француза и в глаза не видели. Так можно пропустить все веселье. Идем с нами, англичанин.
Капитан Блейк улыбнулся.
— Я держу путь в армию, через Мортагоа.
— Знаю, знаю, — перебил их руководитель. — Там живут Дуарте Рибейру и еще несколько его людей. И их женщины. Леди, наверное, не терпится вернуться к своей родне. — Он кивком указал в сторону Жуаны. — Рибейру придется задержаться на денек-другой, потому что он должен эвакуировать всех до прихода французов. Вы ведь выполняете ту же работу, капитан? Не задерживаясь больше, группа португальцев отправилась к югу. Но их руководитель вдруг остановился и, пристально посмотрев на капитана Блейка и Жуану, сказал, указывая на северо-запад:
— У меня здесь поблизости дом и небольшое хозяйство. Я не сжег его, потому что он стоит в стороне от дороги, по которой пойдут французы. Правда, жену, мать и детишек я на всякий случай отправил в безопасное место. Если пожелаете, можете расположиться там на ночлег, капитан. — Он усмехнулся. — Дверь можете не запирать.
— Спасибо, — поблагодарил Блейк, — возможно, мы так и сделаем.
Он смотрел вслед уходящим пружинистым шагом людям, которые радовались тому, что наконец-то смогут показать почем фунт лиха ненавистным французам.
— Ну как, — обратился Блейк к Жуане, которая сидела, обхватив руками колени, — хочешь, чтобы у нас сегодня была крыша над головой? Ночь обещает быть прохладной.
— Неужели правда? — сказала она. — Вся мощь Франции — слева от нас, вся сила Англии и Португалии — справа. Сражение неизбежно. В ближайшие дни. Не недели — дни. Сколько людей в нем погибнет? Тысячи. Возможно, и ты тоже, Роберт. Ты боишься умереть?
— Да. Я еще не встречал человека — ни мужчину, ни женщину, — который не боялся бы умереть. Но рано или поздно смерть предстоит каждому из нас. Глупо было бы жить в страхе перед ней. Смерть придет — когда придет.
— Да ты, оказывается, фаталист, — усмехнулась она. — Надеюсь, что ты не погибнешь в этом сражении.
— Спасибо, — сказал он. — Я тоже надеюсь. Она встала и взглянула ему в лицо:
— Я выбираю крышу над головой, Роберт. В нашем распоряжении весь дом. Мы могли бы поиграть в семью. Не хочешь?
— Мы проведем здесь ночь, а рано утром уйдем, — напомнил он.
— Но сейчас еще ранний вечер. — Она прикоснулась пальцами к его груди. — Давай поиграем в семью, Роберт. Отыщем дом и сделаем вид, что он наш. Мы войдем внутрь, закроемся от всего мира и притворимся, что мир внутри, вместе с нами. Всего на несколько часов, а? Мы притворимся, будто мы самая обычная супружеская пара и очень любим друг друга. Ты умеешь притворяться? Конечно, умеешь. Ведь ты хороший шпион. Я поняла тебя еще в Саламанке.
— Жуана, мы находимся в опасном месте в опасное время. Вокруг нас идет война. И мы с тобой по разные стороны линии фронта.
— И ты забыл добавить, что я твоя пленница, — напомнила она. — Поиграй со мной в семью. Всего одну ночь. Мы будем обращаться друг к другу так, как будто одни во всем мире и больше ничего не существует. Ну прошу тебя.
— Жуана… — начал было он, но она приложила три пальчика к его губам.
— Когда ты так произносишь мое имя, я знаю заранее, что ты намерен сказать что-то скучное и разумное. Завтра или послезавтра мы расстанемся. Возможно, мы никогда больше не встретимся. Мы получили в подарок ночь в стороне от маршрутов продвижения армий. Пустой дом, в котором можно остановиться, будет наш до рассвета. Такой редкий подарок судьбы, Роберт! Неужели ты хочешь от него отказаться?
Нет, он не хотел от него отказываться. Он устал бороться с ней, вечно держать ее на почтительном расстоянии — пусть даже последние несколько недель он почти каждую ночь спал с ней. Он устал вечно ощущать барьер между ними, всегда видеть в ней врага. Как и она, он понимал, что время летит неумолимо и что завтра или послезавтра ему предстоит неприятная задача — передать ее в руки виконта Веллингтона как французскую шпионку. Эх, иногда ему хотелось бросить все и заняться чем-нибудь спокойным.
Не навсегда, конечно. Он любил свою жизнь. Он ее сделал сам и был доволен ею. Но иногда хорошо забыть обо всем ненадолго. Хотя бы на несколько часиков.
— Ладно, Жуана, — сказал он суровым тоном, который совсем не вязался с тем, что он говорил. — Сегодня — до рассвета — мы будем играть в семью. Давай попробуем найти ферму. — Он так сердито забросил на плечо винтовку и мушкет, словно только что поскандалил с ними.
Что он наделал? — размышлял он, шагая рядом с ней к покинутой ферме. Неужели он в конце концов поддался ее чарам, как все прочие безмозглые бедолаги, которые толпой бегали за ней, где бы она ни появилась? Неужели он действительно намерен обнажить перед ней свое сердце, рискуя получить смертельную рану? И стать мишенью для ее насмешек?
Но ведь не на все время, а на несколько часов! Что значат несколько часов по сравнению с вечностью? На рассвете все вернется на круги своя.
Когда они вошли в дом, она повернулась, обняла его за шею и поцеловала в щеку. Он не поцеловал ее в ответ, а лишь легонько потрепал рукой по талии. На мгновение она почувствовала себя обманутой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100