Все равно эти так называемые «калеки» были куда боеспособнее любого нормального солдата. И не только боеспособнее. Вот и сейчас – не успел господин Главный Сборщик Налогов подумать о том чтобы направиться в Денгер, а господину коменданту уже было об этом доложено. Поэтому и ожидал его господин комендант не у себя в кабинете, а на улице. У входа в комендатуру. Почему на улице? Да потому что Лаши Гиссе Гиссет давно уже не пролезал ни в одну дверь. Да и, по правде говоря, давно уже не давал себе труда озаботиться пролезанием куда бы то ни было. В любое помещение, которое ему приспичивало посетить, он вежливо входил сквозь стену, предварительно постучав. Стена после стука обычно обваливалась, так что особых проблем не возникало и можно было даже поговорить с хозяином – если ему, конечно, удавалось выжить после обвала. Комендант Денгера не затем обустраивал свою комендатуру, чтобы ее обрушивали разные высокопоставленные чудовища. Именно поэтому он встречал господина Главного Сборщика Налогов глубоким, почтительным поклоном, но – на улице…
– Рад приветствовать у себя столь высокого гостя! – сказал комендант. – Чему обязан столь внезапным визитом?
– Как это – чему?! – удивился господин Главный Сборщик Налогов. – Просто я здесь еще не был.
Голос этого гороподобного существа был резким и почти писклявым.
– О! Господин Главный Сборщик Налогов путешествует? – вежливо восхитился комендант. – Какое благородное занятие! Как расширяет кругозор!
Морда Лаши Гиссе Гиссета дернулась в попытке изобразить раздражение.
– Делать мне больше нечего! – проквакал он. – Не знаю, как некоторые, а для меня главное – польза короне! А основная польза короне – налоги, ясно? Я не понимаю, как человек, находящийся на столь ответственном посту, может этого не знать.
– О, безусловно, я знаю это! – вежливо улыбаясь, сказал комендант. – Однако смею заметить, что вас, вероятно, ввели в заблуждение относительно этого города. Дело в том, что вверенный моим заботам город уже заплатил все налоги. Документы, свидетельствующие этот несомненный факт, я могу тотчас же предоставить вашему любезному вниманию.
– На черта мне эти бумажки! – Главный Сборщик Налогов гневно затряс жировыми складками щек. – Мы ведем войну! Или вы забыли об этом?!!
"Ага, конечно, " – подумал комендант. – «Словно ты ее ведешь, эту войну! Ты, потрясая своим задом, ходишь в атаку! Ведем войну, надо же… Для таких, как ты, война – это лишний повод пожрать за чужой счет…»
– Война – это прежде всего деньги! – продолжал вещать Гиссет. – Чем больше я вытрясу денег из этого драного городка, тем лучше для наших солдат. Тем лучше для наших армий, которые проливают свою кровь в чужих краях, вдали от семьи и дома, вдали от родины! Чем меньше денег останется здесь, тем меньше шансов возникновения вооруженного сопротивления в нашем тылу. Говорить и действовать по другому – предательство!
– Но неужели живой город, приносящий пусть небольшие, но деньги и каждый год, хуже, чем город мертвый, безлюдный, который и вовсе никаких денег не приносит?! – негромко и вежливо проговорил комендант. «Ну, не может же быть, чтобы в этой жирной скотине не было хоть капли здравого смысла?!» – Как человек успевший немало повоевать, я могу вас заверить, что бесперебойное снабжение для армии куда важнее, чем громадные финансовые поступления сегодня и полное отсутствие средств завтра.
– Я слышал, тут у вас бунтовщики пошаливают! – ядовито хихикнул Главный Сборщик Налогов. – Какие-то блудные маги бегают!
"Уже настучал кто-то, " – подумал комендант. – «Быстро, однако.»
– Раз есть на что бунтовать – значит, есть и деньги! – вдруг взвизгнул Гиссет. – Я разорю этот чертов город!
– Боюсь, мне придется вас огорчить, – мягко проговорил комендант. – Я не могу этого позволить.
– А чем ты можешь мне помешать, комендантишка?! – внезапно переходя на «ты», хрипло прошептал Главный Сборщик Налогов. – Я этим кулаком, – он поднял руку и сжал ее в пухленький, совсем не внушительный кулак. – Я этим кулаком стенку ломаю. Любую. Понял?! Кстати, почему ты не пригласил меня к себе? Меня еще ни разу не принимали на улице!
– Возможно, вы сочтете это моим капризом, но мне нравится мой кабинет, и я хотел бы сохранить его в том виде, в каком он сейчас находится, – очень спокойным голосом проговорил господин комендант.
Он сохранял расслабленную позу, но часовые у двери обеспокоенно переглянулись. Они-то знали, что такой голос у их командира появляется, только если он собирается кого-нибудь убить. Неужели он убьет эту жирную скотину? Но это же прямой бунт!
– Не становись на моем пути – растопчу! – внезапно низким утробным голосом произнес Гиссет. – Этот город заплатит сполна. И за бунт и за твое упрямство.
– Я должен расценить это как угрозу? – ледяным голосом поинтересовался комендант.
Кулак сборщика налогов метнулся вперед. Господин комендант умело увернулся – сказались годы, проведенные в разведке – а господин Главный Сборщик Налогов, не сумев удержаться на ногах, проследовал за своим кулаком. Часовые у двери едва успели посторониться, отскочить в стороны – а господин Гиссет с грохотом врезался в дверь комендатуры. Посыпались кирпичи, по стене разбежались трещины, дверь с треском лопнула, сложилась пополам и упала внутрь. Застрявший в дверях комендатуры «главный королевский грабитель» оглушительно завизжал.
Рванувшись своей всесокрушающей тушей, он вывернулся из объятий входа, окончательно его разворотив.
– Как ты смеешь?! – прохрипел он, стряхивая с себя кирпичную пыль. – Бунтовать?!
– Что-что, простите? – насмешливо поинтересовался комендант.
– Как ты смел увернуться?!
– Возможно, вы не поверите, но внешний вид моей физиономии меня вполне устраивает, – язвительно сообщил комендант. – И я не считаю себя крепостной стеной. Полагаю своим долгом уведомить вас о том, что я обязательно сообщу вышестоящему начальству об этом… невразумительном инциденте. А так же о немотивированных поборах, которые, безусловно, принесут значительный вред сохранению безопасности и спокойствия в Денгере и его окрестностях.
– А это уже твои проблемы, комендантишка! – прошипел Гиссет. – Можешь жаловаться сколько влезет, а мне подавай деньги. Поумней тебя люди, так те загодя собирают.
– Попробую объяснить в последний раз, – вздохнул комендант. – Ограбить до нитки бедняков – вызвать голодный бунт. Голодный, поймите это! Голодным нечего терять, они все равно умрут! Обчистить богачей – вызвать массу заговоров, обвал интриг. Вы сделаете свое дело и уйдете. А я останусь. Один. Со взводом недееспособных калек.
– Повторяю, это ваши проблемы! – с ненавистью выплюнул толстяк и, повернувшись, тяжело пошел прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Рад приветствовать у себя столь высокого гостя! – сказал комендант. – Чему обязан столь внезапным визитом?
– Как это – чему?! – удивился господин Главный Сборщик Налогов. – Просто я здесь еще не был.
Голос этого гороподобного существа был резким и почти писклявым.
– О! Господин Главный Сборщик Налогов путешествует? – вежливо восхитился комендант. – Какое благородное занятие! Как расширяет кругозор!
Морда Лаши Гиссе Гиссета дернулась в попытке изобразить раздражение.
– Делать мне больше нечего! – проквакал он. – Не знаю, как некоторые, а для меня главное – польза короне! А основная польза короне – налоги, ясно? Я не понимаю, как человек, находящийся на столь ответственном посту, может этого не знать.
– О, безусловно, я знаю это! – вежливо улыбаясь, сказал комендант. – Однако смею заметить, что вас, вероятно, ввели в заблуждение относительно этого города. Дело в том, что вверенный моим заботам город уже заплатил все налоги. Документы, свидетельствующие этот несомненный факт, я могу тотчас же предоставить вашему любезному вниманию.
– На черта мне эти бумажки! – Главный Сборщик Налогов гневно затряс жировыми складками щек. – Мы ведем войну! Или вы забыли об этом?!!
"Ага, конечно, " – подумал комендант. – «Словно ты ее ведешь, эту войну! Ты, потрясая своим задом, ходишь в атаку! Ведем войну, надо же… Для таких, как ты, война – это лишний повод пожрать за чужой счет…»
– Война – это прежде всего деньги! – продолжал вещать Гиссет. – Чем больше я вытрясу денег из этого драного городка, тем лучше для наших солдат. Тем лучше для наших армий, которые проливают свою кровь в чужих краях, вдали от семьи и дома, вдали от родины! Чем меньше денег останется здесь, тем меньше шансов возникновения вооруженного сопротивления в нашем тылу. Говорить и действовать по другому – предательство!
– Но неужели живой город, приносящий пусть небольшие, но деньги и каждый год, хуже, чем город мертвый, безлюдный, который и вовсе никаких денег не приносит?! – негромко и вежливо проговорил комендант. «Ну, не может же быть, чтобы в этой жирной скотине не было хоть капли здравого смысла?!» – Как человек успевший немало повоевать, я могу вас заверить, что бесперебойное снабжение для армии куда важнее, чем громадные финансовые поступления сегодня и полное отсутствие средств завтра.
– Я слышал, тут у вас бунтовщики пошаливают! – ядовито хихикнул Главный Сборщик Налогов. – Какие-то блудные маги бегают!
"Уже настучал кто-то, " – подумал комендант. – «Быстро, однако.»
– Раз есть на что бунтовать – значит, есть и деньги! – вдруг взвизгнул Гиссет. – Я разорю этот чертов город!
– Боюсь, мне придется вас огорчить, – мягко проговорил комендант. – Я не могу этого позволить.
– А чем ты можешь мне помешать, комендантишка?! – внезапно переходя на «ты», хрипло прошептал Главный Сборщик Налогов. – Я этим кулаком, – он поднял руку и сжал ее в пухленький, совсем не внушительный кулак. – Я этим кулаком стенку ломаю. Любую. Понял?! Кстати, почему ты не пригласил меня к себе? Меня еще ни разу не принимали на улице!
– Возможно, вы сочтете это моим капризом, но мне нравится мой кабинет, и я хотел бы сохранить его в том виде, в каком он сейчас находится, – очень спокойным голосом проговорил господин комендант.
Он сохранял расслабленную позу, но часовые у двери обеспокоенно переглянулись. Они-то знали, что такой голос у их командира появляется, только если он собирается кого-нибудь убить. Неужели он убьет эту жирную скотину? Но это же прямой бунт!
– Не становись на моем пути – растопчу! – внезапно низким утробным голосом произнес Гиссет. – Этот город заплатит сполна. И за бунт и за твое упрямство.
– Я должен расценить это как угрозу? – ледяным голосом поинтересовался комендант.
Кулак сборщика налогов метнулся вперед. Господин комендант умело увернулся – сказались годы, проведенные в разведке – а господин Главный Сборщик Налогов, не сумев удержаться на ногах, проследовал за своим кулаком. Часовые у двери едва успели посторониться, отскочить в стороны – а господин Гиссет с грохотом врезался в дверь комендатуры. Посыпались кирпичи, по стене разбежались трещины, дверь с треском лопнула, сложилась пополам и упала внутрь. Застрявший в дверях комендатуры «главный королевский грабитель» оглушительно завизжал.
Рванувшись своей всесокрушающей тушей, он вывернулся из объятий входа, окончательно его разворотив.
– Как ты смеешь?! – прохрипел он, стряхивая с себя кирпичную пыль. – Бунтовать?!
– Что-что, простите? – насмешливо поинтересовался комендант.
– Как ты смел увернуться?!
– Возможно, вы не поверите, но внешний вид моей физиономии меня вполне устраивает, – язвительно сообщил комендант. – И я не считаю себя крепостной стеной. Полагаю своим долгом уведомить вас о том, что я обязательно сообщу вышестоящему начальству об этом… невразумительном инциденте. А так же о немотивированных поборах, которые, безусловно, принесут значительный вред сохранению безопасности и спокойствия в Денгере и его окрестностях.
– А это уже твои проблемы, комендантишка! – прошипел Гиссет. – Можешь жаловаться сколько влезет, а мне подавай деньги. Поумней тебя люди, так те загодя собирают.
– Попробую объяснить в последний раз, – вздохнул комендант. – Ограбить до нитки бедняков – вызвать голодный бунт. Голодный, поймите это! Голодным нечего терять, они все равно умрут! Обчистить богачей – вызвать массу заговоров, обвал интриг. Вы сделаете свое дело и уйдете. А я останусь. Один. Со взводом недееспособных калек.
– Повторяю, это ваши проблемы! – с ненавистью выплюнул толстяк и, повернувшись, тяжело пошел прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100