Бросать было нечего, а лучом с такого расстояния нельзя было поднять ничего тяжелого, например человека.
В углу, у самого Портала, где затаился смуглый, что-то шевельнулось. С невероятной ловкостью наемник бросил бомбу в сторону зала управления, и взрыв пробил в передней стене Собора огромную дыру. Чтобы уничтожить меня, они готовы были разрушить Собор!
Я стиснул зубы, придумав, что смогу сделать, если они окажутся недостаточно осторожны. Луч устремился к тому, который потерял глаз, и, прежде чем он понял, что происходит, его оружие поплыло по воздуху, словно отвратительная черная птица, остановившись у ладони темного монаха — тот стоял непоколебимо, взрыв был ему нипочем.
Мои псевдопальцы лихорадочно искали спуск. Голубые заряды пронизывали мое изображение — они старались уничтожить оружие, прежде, чем я выстрелю. Рычажок внизу, на который наткнулся мой палец, должно быть, был спуском. Я нажал его — ничего. Может, есть какая-то кнопка на стволе? Нет… Потом я случайно разом нажал на спуск и на рукоять оружия, и голубой огонек вслепую устремился к убийцам.
Вслепую, но не мимо. Я содрогнулся от омерзения и стиснул зубы, чувствуя в горле горечь желудочного сока и понимая одновременно, какая мелочь то, что один человек лишился глаза. Дымящееся туловище постояло еще — удивительно долго! — а потом рухнуло между скамьями.
Их осталось трое, и они были осторожны, не зная, что я попал совершенно случайно. Из-за скамей никого не было видно. Вглядываясь в экран, я гадал, смогу ли заставить себя выстрелить еще раз. В Соборе, лежал мертвый человек. Мерзавец и убийца… но это ничего не меняло. Еще секунду назад он жил, а теперь был мертв. Меня замутило.
Вот! — рука, поднятая для броска. Я автоматически нажал на спуск, и одна из скамей превратилась в дымящиеся обломки. Рука дернулась, из нее выпало что-то небольшое и блестящее… В воздух взметнулся фонтан крови, кусков плоти, дерева.
Лицо мое исказила гримаса, и я отвернулся от экрана.
Смерть! Смерть! Я — Смерть!
Я убивал тех, кто жил убийством, но смерть должна быть холодна и бездушна, а я был слаб и напуган.
Портал замерцал — я заметил это краем глаза. Карабин дрогнул в руке монаха-призрака, но я не мог заставить его ладонь сжаться. Хватит убийств. Оружие молчало, и убийца спокойно пересек Портал. Ему помог кто-то из монастыря, снова помог, а я продолжал гадать, кто же это может быть. Мне вдруг пришло в голову, что меня могут обойти с тыла, я вспомнил, что могу быть убит так же легко, как они, и так же лежать мертвым. И такой конец был самым вероятным.
Вскочив с места, я подбежал к двери. Выход в коридор был закрыт, лестница пуста. Вновь сев за пульт, я посмотрел в зеркало, висевшее высоко на стене, — вся лестничная клетка отчетливо отражалась в нем. Будь у меня оружие…
Я попытался лучами вырвать карабин из рук убийцы, оставшегося в Соборе, но он держал его крепко, сопротивляясь невидимым перстам. Снова взгляд в зеркало — проход по-прежнему оставался закрыт. Для острастки я выстрелил в того, что остался в Соборе. Сиди и не двигайся! Мысли мои путались…
Ловушка. Я заперт в ловушке, без выхода. Из Собора можно выйти через Барьер и Портал, но отсюда выход только один — по лестнице вниз, в коридор, где уже ждет тот, смуглый. Конец будет быстрым, это я решил твердо. Они захотят взять меня живым, чтобы пытками заставить сказать, где кристалл, но я не дам им шанса.
«Только два выхода…» Я ухватился за эту мысль, как тонущий за соломинку… Еще раньше мне приходило в голову, что может быть и третий…
Мне нужна была одежда, нужны были деньги. Без этого бегство становилось невозможным, а выход, снова ведущий в объятья смерти, не имел для меня смысла. Здесь у меня не было шансов уцелеть, но снаружи, несмотря на все сложности…
Одежда безголового негодяя была почти цела. К счастью, магнитные застежки поддались действию луча. С курткой обошлось легко, хуже было с рубашкой. Я боролся с тяжелым мертвым телом, ворочая его с боку на бок, чтобы стянуть рукава с безвольных рук. После смерти негодяй доставлял мне больше хлопот, чем при жизни.
Когда куртка и рубашка уже лежали возле меня, я посмотрел в зеркало и понял, насколько был неосторожен. Вход из коридора был открыт, хотя на лестнице по-прежнему никого не было. Мне нужны были несколько спокойных минут, всего несколько минут. Я втащил карабин в комнату, бросился к двери и залил лестницу голубым огнем. Это удержит черного от самоубийственного подъема вверх. Впрочем, он мог позволить себе ждать.
Комната содрогнулась от взрыва, я пошатнулся, пытаясь добраться до пульта, но пол накренился под моими ногами. Чтобы не упасть, я схватился за спинку стула и подтянулся к пульту. Мне не хватало глаз, не хватало рук. Мерзавец из Собора бросил еще одну бомбу, маленькую, но невероятной разрушительной силы.
Я отправил карабин обратно в Собор и попытался найти стрелка. Единственным результатом была потеря зарядов и времени. Тогда я вновь занялся безголовым трупом. Белое тело сияло в темноте, взгляд мой метался от экрана к зеркалу и обратно. Я хотел стянуть с трупа брюки, проклинал их, мертвое тело и моду на слишком узкую одежду. Наконец я крепко ухватился за пояс и поднял труп. Что-то упало.
Голубой огонь лизнул стену над моей головой. Выпустив брюки, я с ужасом посмотрел в зеркало — отразившиеся в нем рука и карабин спрятались за углом. Таким образом он ничего со мной не сделает. Опасность была в другом: слишком увлекшись другими проблемами, я мог дать ему шанс взбежать по лестнице. Тогда мне конец.
Человек в Соборе поднял руку! Я промахнулся по ней, но он быстро убрал ее. Глядя в зеркало, я возился с брюками. Наконец они подались, я стащил их, как кожицу с апельсина, и положил рядом с собой. Теперь одежда у меня была, оставалось только выбраться.
Я прицелился в голого убийцу. Белую кожу пересекала темная полоса — широкий пояс. Одним движением расстегнув его, я выстрелил. Труп подскочил и превратился в черную, бесформенную массу. С большим трудом удалось мне сдержать рвотный позыв.
Вспышка застала врасплох последнего бандита, и он неосторожно высунулся из-за скамей, чтобы взглянуть на огонь и удушливый дым. Мой карабин передвинулся, плюнул огнем, и человек тяжело рухнул между скамьями. С меня было достаточно… достаточно убийств, достаточно крови, достаточно смерти и почти достаточно жизни.
Голубой огонь вновь лизнул стену над моей головой и вернул мне присутствие духа. Я поднял голову — на месте зеркала был белый прямоугольник, окруженный копотью. Вот когда я понял, насколько сильна жажда жизни. Я хотел жить, а это зависело от того, даст мне смуглый несколько минут или нет. Не на лестнице ли он? Нельзя забывать, что борьба еще не закончилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
В углу, у самого Портала, где затаился смуглый, что-то шевельнулось. С невероятной ловкостью наемник бросил бомбу в сторону зала управления, и взрыв пробил в передней стене Собора огромную дыру. Чтобы уничтожить меня, они готовы были разрушить Собор!
Я стиснул зубы, придумав, что смогу сделать, если они окажутся недостаточно осторожны. Луч устремился к тому, который потерял глаз, и, прежде чем он понял, что происходит, его оружие поплыло по воздуху, словно отвратительная черная птица, остановившись у ладони темного монаха — тот стоял непоколебимо, взрыв был ему нипочем.
Мои псевдопальцы лихорадочно искали спуск. Голубые заряды пронизывали мое изображение — они старались уничтожить оружие, прежде, чем я выстрелю. Рычажок внизу, на который наткнулся мой палец, должно быть, был спуском. Я нажал его — ничего. Может, есть какая-то кнопка на стволе? Нет… Потом я случайно разом нажал на спуск и на рукоять оружия, и голубой огонек вслепую устремился к убийцам.
Вслепую, но не мимо. Я содрогнулся от омерзения и стиснул зубы, чувствуя в горле горечь желудочного сока и понимая одновременно, какая мелочь то, что один человек лишился глаза. Дымящееся туловище постояло еще — удивительно долго! — а потом рухнуло между скамьями.
Их осталось трое, и они были осторожны, не зная, что я попал совершенно случайно. Из-за скамей никого не было видно. Вглядываясь в экран, я гадал, смогу ли заставить себя выстрелить еще раз. В Соборе, лежал мертвый человек. Мерзавец и убийца… но это ничего не меняло. Еще секунду назад он жил, а теперь был мертв. Меня замутило.
Вот! — рука, поднятая для броска. Я автоматически нажал на спуск, и одна из скамей превратилась в дымящиеся обломки. Рука дернулась, из нее выпало что-то небольшое и блестящее… В воздух взметнулся фонтан крови, кусков плоти, дерева.
Лицо мое исказила гримаса, и я отвернулся от экрана.
Смерть! Смерть! Я — Смерть!
Я убивал тех, кто жил убийством, но смерть должна быть холодна и бездушна, а я был слаб и напуган.
Портал замерцал — я заметил это краем глаза. Карабин дрогнул в руке монаха-призрака, но я не мог заставить его ладонь сжаться. Хватит убийств. Оружие молчало, и убийца спокойно пересек Портал. Ему помог кто-то из монастыря, снова помог, а я продолжал гадать, кто же это может быть. Мне вдруг пришло в голову, что меня могут обойти с тыла, я вспомнил, что могу быть убит так же легко, как они, и так же лежать мертвым. И такой конец был самым вероятным.
Вскочив с места, я подбежал к двери. Выход в коридор был закрыт, лестница пуста. Вновь сев за пульт, я посмотрел в зеркало, висевшее высоко на стене, — вся лестничная клетка отчетливо отражалась в нем. Будь у меня оружие…
Я попытался лучами вырвать карабин из рук убийцы, оставшегося в Соборе, но он держал его крепко, сопротивляясь невидимым перстам. Снова взгляд в зеркало — проход по-прежнему оставался закрыт. Для острастки я выстрелил в того, что остался в Соборе. Сиди и не двигайся! Мысли мои путались…
Ловушка. Я заперт в ловушке, без выхода. Из Собора можно выйти через Барьер и Портал, но отсюда выход только один — по лестнице вниз, в коридор, где уже ждет тот, смуглый. Конец будет быстрым, это я решил твердо. Они захотят взять меня живым, чтобы пытками заставить сказать, где кристалл, но я не дам им шанса.
«Только два выхода…» Я ухватился за эту мысль, как тонущий за соломинку… Еще раньше мне приходило в голову, что может быть и третий…
Мне нужна была одежда, нужны были деньги. Без этого бегство становилось невозможным, а выход, снова ведущий в объятья смерти, не имел для меня смысла. Здесь у меня не было шансов уцелеть, но снаружи, несмотря на все сложности…
Одежда безголового негодяя была почти цела. К счастью, магнитные застежки поддались действию луча. С курткой обошлось легко, хуже было с рубашкой. Я боролся с тяжелым мертвым телом, ворочая его с боку на бок, чтобы стянуть рукава с безвольных рук. После смерти негодяй доставлял мне больше хлопот, чем при жизни.
Когда куртка и рубашка уже лежали возле меня, я посмотрел в зеркало и понял, насколько был неосторожен. Вход из коридора был открыт, хотя на лестнице по-прежнему никого не было. Мне нужны были несколько спокойных минут, всего несколько минут. Я втащил карабин в комнату, бросился к двери и залил лестницу голубым огнем. Это удержит черного от самоубийственного подъема вверх. Впрочем, он мог позволить себе ждать.
Комната содрогнулась от взрыва, я пошатнулся, пытаясь добраться до пульта, но пол накренился под моими ногами. Чтобы не упасть, я схватился за спинку стула и подтянулся к пульту. Мне не хватало глаз, не хватало рук. Мерзавец из Собора бросил еще одну бомбу, маленькую, но невероятной разрушительной силы.
Я отправил карабин обратно в Собор и попытался найти стрелка. Единственным результатом была потеря зарядов и времени. Тогда я вновь занялся безголовым трупом. Белое тело сияло в темноте, взгляд мой метался от экрана к зеркалу и обратно. Я хотел стянуть с трупа брюки, проклинал их, мертвое тело и моду на слишком узкую одежду. Наконец я крепко ухватился за пояс и поднял труп. Что-то упало.
Голубой огонь лизнул стену над моей головой. Выпустив брюки, я с ужасом посмотрел в зеркало — отразившиеся в нем рука и карабин спрятались за углом. Таким образом он ничего со мной не сделает. Опасность была в другом: слишком увлекшись другими проблемами, я мог дать ему шанс взбежать по лестнице. Тогда мне конец.
Человек в Соборе поднял руку! Я промахнулся по ней, но он быстро убрал ее. Глядя в зеркало, я возился с брюками. Наконец они подались, я стащил их, как кожицу с апельсина, и положил рядом с собой. Теперь одежда у меня была, оставалось только выбраться.
Я прицелился в голого убийцу. Белую кожу пересекала темная полоса — широкий пояс. Одним движением расстегнув его, я выстрелил. Труп подскочил и превратился в черную, бесформенную массу. С большим трудом удалось мне сдержать рвотный позыв.
Вспышка застала врасплох последнего бандита, и он неосторожно высунулся из-за скамей, чтобы взглянуть на огонь и удушливый дым. Мой карабин передвинулся, плюнул огнем, и человек тяжело рухнул между скамьями. С меня было достаточно… достаточно убийств, достаточно крови, достаточно смерти и почти достаточно жизни.
Голубой огонь вновь лизнул стену над моей головой и вернул мне присутствие духа. Я поднял голову — на месте зеркала был белый прямоугольник, окруженный копотью. Вот когда я понял, насколько сильна жажда жизни. Я хотел жить, а это зависело от того, даст мне смуглый несколько минут или нет. Не на лестнице ли он? Нельзя забывать, что борьба еще не закончилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50