Остановившись рядом, он приветливо взглянул на меня.
— Прошу снять капюшон с узника, чтобы я мог увидеть его лицо, — мягко сказал он.
Один из наемников сдернул мой капюшон, и я посмотрел Аббату прямо в глаза. Он печально глядел на меня, и в эту минуту в зале остались только мы двое.
— Это Уильям Дэн, Высокий Суд.
Зрители зашептались.
— Каково его положение в монастыре?
— Он был послушником, — сказал Аббат и добавил, качая головой: — Он нарушил устав и бежал.
— Ваше преосвященство требует его передачи в руки Церкви?
Повисла полная ожидания тишина.
— Рад бы, да не могу, — сказал он наконец печально, и зал вздохнул. — После бегства из монастыря он не подлежит нашей юрисдикции.
«Шанс упущен», — мелькнула у меня мысль. Ничего страшного, я и не рассчитывал на него.
— Спасибо, отче, — сказал я так тихо, что услышал только он.
— Ах, сын мой, — покачал он головой.
— Прошу рассказать суду об обстоятельствах бегства обвиняемого, — сказал судья.
Аббат повернулся к судьям. Он стоял так близко, что я мог бы схватить его за горло, но в этом уже не было необходимости. Между нами все кончилось, и я спокойно держался руками за прутья решетки.
— В его руках оказался небольшой хрустальный шарик, украденный у Императора. Прежде чем бежать, он спрятал его в Соборе, а затем вернулся за ним.
Аббат низко поклонился Императору и его судьям, впрочем, не так низко, как некогда пистолету и камню. Потом он ушел, и я забыл о нем, глядя на судью.
— Хочет ли обвиняемый что-то добавить, прежде чем будет вынесен приговор?
Я опустил голову, потом снова взглянул в его холодные злые глаза.
— Если суд позволит, я расскажу небольшую историю.
— Мы слушаем.
— Не так давно, — тихо начал я, — Император Бранкузи владел неким кристаллом. Это был просто камешек, и никто не знал, чем он на самом деле является, но многие хотели его иметь.
Я умолк и посмотрел на Императора — тот щурился и нервно облизывал губы.
— В окружении Императора жила девушка по имени Фрида, которой он доверял. Она украла камень. Организация, известная под названием «Граждане», приказала ей отдать его человеку по фамилии Силлер, однако она не собиралась выполнять этого приказа. Она шла, чтобы отдать его кому-то другому, но ее выследил Сабатини, некогда владыка крупнейшего из Объединенных Миров. Он тоже хотел иметь этот кристалл. В отчаянии Фрида бросила камень на поднос для пожертвований в Соборе, тем самым передав его мне. А затем я обнаружил, что такое этот камень.
Все разом вскрикнули, судьи выпрямились, даже молодой. Император наклонился и что-то шепнул одному из судей. Тот обратился ко мне:
— Где сейчас эта девушка… Фрида?
— Мертва.
Все вздохнули.
— А где Силлер?
— Мертв.
— А Сабатини?
— Тоже мертв.
Судьи тихонько посовещались, и наконец сидевший в центре посмотрел на меня.
— Ты признаешься во всех этих убийствах?
— Силлер пытался убить меня и погиб сам. Фриду убил Сабатини, который затем покончил с собой. Кроме того, я убил четверых, которые убили бы меня, если бы им повезло больше, чем мне. Все четверо были людьми Сабатини, известными как Свободные Агенты.
— Тебе уже известно, что самооборона — не оправдание в глазах закона. Церковь отреклась от тебя. Что ты еще можешь сказать в свою защиту?
— Я апеллирую к закону ордена.
Судья нахмурился.
— Епископ отказался принять дело. Сообщи аргументы, которые удовлетворят суд, или будешь осужден по светскому закону.
— Есть и другие испытания. Я прошу суд прибегнуть к ним.
Судьи пошептались, потом сидевший в центре обратился ко мне:
— В данном случае тест на умение писать и читать не имеет смысла.
— Есть еще одно испытание, в результатах которого невозможно усомниться. Оно введено во времена Основателя, Пророка Джуди и признано во всей Галактике.
Судья вытаращился на меня.
— Ты настаиваешь на испытании чудом?
Они долго шептались за своим высоким столом, а зрители-аристократы ждали, возбужденные и заинтригованные. Я молча наблюдал за ними. Наконец судьи повернулись к Императору, а тот величественно встал и, не сводя с меня глаз, шагнул вперед. Я вдруг понял, что неразумно было бы пренебрегать этой горой мяса. Он обладал на Бранкузи абсолютной властью и, независимо от решения суда, мог воспротивиться ему, если бы счел, что это грозит конфликтом с Церковью. Сейчас он брал дело в свои руки, и я, подобно всем остальным, ждал его слов.
— Смелость обвиняемого должна быть вознаграждена, — заговорил он тихим, бесцветным голосом. — Он получит шанс доказать свою правоту, но при одном условии…
Все замерли.
— При одном условии: если у него ничего не выйдет, он признает себя виновным и расскажет все, что знает о камне.
Теперь ждал Император, щуря глаза и внимательно глядя на меня. Я мысленно улыбнулся, сохраняя, впрочем, невозмутимое выражение лица. Рыба проглотила наживку. Теперь осталось только убедиться, взаправду ли существует невидимая рука.
Я склонил голову.
— Да будет так, Ваше Величество.
Император усмехнулся.
— Обыскать его.
Наемники подошли и обыскали меня с ног до головы. Когда они закончили, лица их выражали удивление, а руки были пусты. Улыбка исчезла с лица Императора, и он махнул пухлой ладонью.
— Начинай.
Я поклонился, поднял голову и развел руки.
— Если чуда не случится и я не докажу, что действую по воле Господа, я отдам себя и все, что знаю, этому человеку, облеченному светской властью над Бранкузи и ее жителями. Если существует справедливость, пусть она совершится. Если существует сила добра, желающая свободы людям Галактики, пусть она действует, иначе свобода погибнет. Пусть даст доказательство моей невиновности, ибо никто не виноват, если действует без дурных намерений, независимо от того, что об этом говорит закон. Решение принадлежит не мне и не Вашему Величеству, а тому, кто над нами.
Я поднял руки вверх.
— Я жду Твоего решения.
Я ждал с надеждой, и по мере того, как уплывали секунды, мое сомнение росло. Я понял, что ошибся и никогда не увижу Лаури, никогда не буду счастлив, да и жизнь моя скоро закончится.
Зал задрожал. Я заметил удивление на лице Императора и хотел взглянуть на Аббата, но не успел, потому что зал исчез, поглощенный тьмою.
20
Я уже знал это чувство — темноту вокруг и падение, — только на сей раз оно продолжалось дольше и сознание вернулось ко мне быстрее.
— Добрый день, Лаури, — сказал я, моргая от яркого света. Она вынула руки из перчаток и сняла сетку с головы.
Потом повернулась, и у меня перехватило дыхание.
— Спасибо за чудо, — сказал я. — Похоже, спасать меня вошло у тебя в привычку.
Она криво усмехнулась.
— На этот раз ты не оставил нам выбора.
Она была в голубой кофточке и свободной юбке, маскировавшей ее формы, но я хорошо помнил их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50