– Как дела, мистер Президент?
Ему пришло в голову, что существует определенное сходство между Монро, певшей «С днем рождения, мистер Президент» президенту Кеннеди, и Барбарой Стрейзанд, мурлычущей одну из своих грустных любовных песенок президенту Клинтону.
Правда, что все президенты были бабниками. Он это знал. Это знала вся Америка. Но это не имело значения. Внешность в Америке – это все; привлекательный человек может добиться всего.
«Я очень привлекателен, – самодовольно подумал Он. – Я очень красив. Я был бы знаменитой кинозвездой, если бы все сложилось иначе».
Стук в дверь испугал его. Кто осмелился потревожить его? Как смеют они нарушать его одиночество?
– Кто там? – спросил Он.
– Шерри.
– Шерри?
Он не знал никого по имени Шерри. Он вообще почти ни с кем не был знаком. Он был один, и ему это нравилось.
– Вы должны помнить меня, – с надеждой сказала Шерри. – Я живу в этом доме. Мы иногда встречаемся. Моя мать прислала мне домашний пирог с фруктами, и я хочу угостить вас.
– Нет! – резко сказал Он.
– Пожалуйста, – захныкала она. – Вчера у меня был день рождения.
Ему не хотелось, чтобы она что-нибудь заподозрила.
– Сейчас выйду, – сказал Он мрачно.
– Зайдите в мою комнату – она рядом с бассейном. Он задумался: не хочет ли Шерри, чтобы Он переспал с ней. Это то, к чему стремится большинство женщин. Большинство. За исключением девушки, которая сначала завлекла его, а потом, когда Он хотел закрепить их отношения, повела себя с ним, Как с посторонним.
Вспоминая об этом, Он радовался, что убил ее: предатели должны погибнуть. Все эти суки и шлюхи.
Он вспомнил, как впервые увидел ту девушку. Она была так хороша и обольстительна, что трудно было не влюбиться в нее.
Но она совершила роковую ошибку. Она отвергла его. Она не должна была так поступать.
Он быстро оделся и отправился к Шерри.
Хотя дверь была открыта, Он вошел не сразу, а некоторое время стоял на пороге.
– Наконец-то! – Она подбежала к нему. – Думала, что вы никогда не придете.
Он вошел и неловко остановился в середине комнаты.
– Могу предложить вам чай из трав, яблочный сок или вино.
– Ничего не надо.
– Скажите-ка, вы не возражаете, если я буду называть вас Джон?
Джон? Тут Он вспомнил, что представился ей как Джон Сигал.
– Нет, – спокойно ответил Он.
– А что вы делаете весь день? – с любопытством спросила она. – Я вас никогда не вижу. Вы кажетесь таким… одиноким.
– Я же сказал, что я писатель.
– Вы пишете сценарии? – Она пришла в восторг. Он отметил, что волосы у нее такого же цвета, как у той девушки. Натуральный золотистый цвет, не крашеные, как у большинства голливудских девок.
– Книги, – ответил Он.
Она была еще больше обрадована.
– Это серьезно. Какие книги?
– Вендетты.
– Вендетты?
– Вендетта – это месть. Если кто-нибудь поступает с тобой плохо, он должен получить по заслугам.
– А, это как в «Предсмертном желании». Мне нравятся фильмы, где Чарльз Бронсон убирает разных плохих парней. Почему бы вам не написать об этом сценарий?
– Я вам сказал: я не пишу сценарии.
– Очень жаль. Вы могли бы написать один для меня, а, став звездой, я снималась бы во всех ваших фильмах. Тогда я бы всем говорила: нет, извините, я снимаюсь только в фильмах Джона Сигала. Это мой самый близкий друг. – Прежде чем продолжить, она замялась: – Пожалуй, это и в самом деле так, потому что у меня нет друзей в Лос-Анджелесе. Я почти никого не знаю.
Ему не верилось, что такая красивая девушка, как Шерри, никого не знает в городе.
Ему пришло в голову, что, возможно, дядя договорился с его матерью, и они решили подселить ему девушку, чтобы она шпионила за ним. Это бы его не удивило.
Если она шпионка, ему придется убить ее.
– Как вы оказались здесь? – спросил Он.
– Подруга получила эту комнату от своей подруги и передала место мне.
– А вы сказали, что у вас нет друзей. Он был недоволен.
– Я встретилась с ней на занятиях по актерскому мастерству.
– Вы ходите на занятия?
– Да.
Ему бы тоже хотелось ходить на занятия, но это невозможно. Надо беречься. Люди – предатели, и чем меньше Он общается с ними, тем лучше.
– Скоро я перееду, – разоткровенничалась Шерри. – Мой учитель-актер на три месяца уезжает в Европу, и он попросил меня присмотреть за домом.
– А где это?
На самом деле ему было неинтересно.
– Вверх от Лорел-Каньон, – ответила она. – Это милый маленький домик, полностью изолированный. Может, вы навестите меня.
Он кивнул.
– Давайте я угощу вас пирогом. – Она встала. – Я из Юты, – сказала она. – А вы?
– Нью-Йорк.
Довериться ей показалось ему безопасным.
– Представляете! – воскликнула она. – Я ни разу не была в Нью-Йорке!
На ней были шорты и короткая футболка, и когда она шла к нему с тарелкой, Он видел, как ее маленькие груди колыхались под тонкой тканью.
У него долго не было женщины. Когда Он вышел из тюрьмы, Он лихорадочно накинулся на шлюх, и тогда это его удовлетворило, но сейчас…
Что, если Он решит переспать с Шерри? Позволит ли она ему это? Или же поведет себя, как та, с золотистыми волосами: будет кусаться, визжать и брыкаться, пока он не сдавит руками ее нежное белое горло, чтобы она замолчала навсегда?..
Шерри подала ему кусок пирога на голубой пластиковой тарелке.
– Попробуйте, – сказала она, облизывая пальцы. – Это очень вкусно. – Она помолчала немного, затем выпалила: – Может, сходим вечером в кино?
Он обдумал предложение и отказался.
– Почему – нет?
– Я работаю не покладая рук.
– И поэтому вы всегда запираетесь в комнате?
– Да.
– Я ни разу не слышала стука машинки.
– Я пишу от руки. Это ее впечатлило.
– О, вы настоящий писатель. Это восхитительно. Пауза.
– Джон, если вы почувствуете себя одиноко, постучите в мою дверь. Я всегда дома. Мы сможем послушать музыку.
Он попробовал липкий, сладкий пирог. Он представил Шерри раздетой. Нежная гладкая кожа…
Он понял, что надо немедленно уходить. Она возбуждала его.
Он откусил еще кусочек пирога и пошел к двери.
– Уже уходите? – разочарованно спросила она.
– Должен уйти.
– Не забывайте, – с надеждой повторила она. – Заходите в любое время.
– Не забуду.
Он вернулся к себе, закрыл дверь и, сбросив одежду, встал в позу перед зеркалом.
Он был возбужден. Теперь Он мог себе это позволить.
Он так долго и пристально смотрел на свое отражение в зеркале, что ему показалось, что Он смотрит в глаза другого человека. Это было удивительное ощущение.
Через некоторое время Он принялся гладить и ласкать себя, и когда долгожданный момент наступил, Он вцепился зубами в кулак, чтобы подавить крик.
Ночью Он тихо выскользнул из комнаты.
Наступило время заняться жертвой номер четыре.
ГЛАВА 25
Приятель покойной Герды Хемсли был высоким мужчиной с крупными чертами лица и коротко подстриженными рыжими волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Ему пришло в голову, что существует определенное сходство между Монро, певшей «С днем рождения, мистер Президент» президенту Кеннеди, и Барбарой Стрейзанд, мурлычущей одну из своих грустных любовных песенок президенту Клинтону.
Правда, что все президенты были бабниками. Он это знал. Это знала вся Америка. Но это не имело значения. Внешность в Америке – это все; привлекательный человек может добиться всего.
«Я очень привлекателен, – самодовольно подумал Он. – Я очень красив. Я был бы знаменитой кинозвездой, если бы все сложилось иначе».
Стук в дверь испугал его. Кто осмелился потревожить его? Как смеют они нарушать его одиночество?
– Кто там? – спросил Он.
– Шерри.
– Шерри?
Он не знал никого по имени Шерри. Он вообще почти ни с кем не был знаком. Он был один, и ему это нравилось.
– Вы должны помнить меня, – с надеждой сказала Шерри. – Я живу в этом доме. Мы иногда встречаемся. Моя мать прислала мне домашний пирог с фруктами, и я хочу угостить вас.
– Нет! – резко сказал Он.
– Пожалуйста, – захныкала она. – Вчера у меня был день рождения.
Ему не хотелось, чтобы она что-нибудь заподозрила.
– Сейчас выйду, – сказал Он мрачно.
– Зайдите в мою комнату – она рядом с бассейном. Он задумался: не хочет ли Шерри, чтобы Он переспал с ней. Это то, к чему стремится большинство женщин. Большинство. За исключением девушки, которая сначала завлекла его, а потом, когда Он хотел закрепить их отношения, повела себя с ним, Как с посторонним.
Вспоминая об этом, Он радовался, что убил ее: предатели должны погибнуть. Все эти суки и шлюхи.
Он вспомнил, как впервые увидел ту девушку. Она была так хороша и обольстительна, что трудно было не влюбиться в нее.
Но она совершила роковую ошибку. Она отвергла его. Она не должна была так поступать.
Он быстро оделся и отправился к Шерри.
Хотя дверь была открыта, Он вошел не сразу, а некоторое время стоял на пороге.
– Наконец-то! – Она подбежала к нему. – Думала, что вы никогда не придете.
Он вошел и неловко остановился в середине комнаты.
– Могу предложить вам чай из трав, яблочный сок или вино.
– Ничего не надо.
– Скажите-ка, вы не возражаете, если я буду называть вас Джон?
Джон? Тут Он вспомнил, что представился ей как Джон Сигал.
– Нет, – спокойно ответил Он.
– А что вы делаете весь день? – с любопытством спросила она. – Я вас никогда не вижу. Вы кажетесь таким… одиноким.
– Я же сказал, что я писатель.
– Вы пишете сценарии? – Она пришла в восторг. Он отметил, что волосы у нее такого же цвета, как у той девушки. Натуральный золотистый цвет, не крашеные, как у большинства голливудских девок.
– Книги, – ответил Он.
Она была еще больше обрадована.
– Это серьезно. Какие книги?
– Вендетты.
– Вендетты?
– Вендетта – это месть. Если кто-нибудь поступает с тобой плохо, он должен получить по заслугам.
– А, это как в «Предсмертном желании». Мне нравятся фильмы, где Чарльз Бронсон убирает разных плохих парней. Почему бы вам не написать об этом сценарий?
– Я вам сказал: я не пишу сценарии.
– Очень жаль. Вы могли бы написать один для меня, а, став звездой, я снималась бы во всех ваших фильмах. Тогда я бы всем говорила: нет, извините, я снимаюсь только в фильмах Джона Сигала. Это мой самый близкий друг. – Прежде чем продолжить, она замялась: – Пожалуй, это и в самом деле так, потому что у меня нет друзей в Лос-Анджелесе. Я почти никого не знаю.
Ему не верилось, что такая красивая девушка, как Шерри, никого не знает в городе.
Ему пришло в голову, что, возможно, дядя договорился с его матерью, и они решили подселить ему девушку, чтобы она шпионила за ним. Это бы его не удивило.
Если она шпионка, ему придется убить ее.
– Как вы оказались здесь? – спросил Он.
– Подруга получила эту комнату от своей подруги и передала место мне.
– А вы сказали, что у вас нет друзей. Он был недоволен.
– Я встретилась с ней на занятиях по актерскому мастерству.
– Вы ходите на занятия?
– Да.
Ему бы тоже хотелось ходить на занятия, но это невозможно. Надо беречься. Люди – предатели, и чем меньше Он общается с ними, тем лучше.
– Скоро я перееду, – разоткровенничалась Шерри. – Мой учитель-актер на три месяца уезжает в Европу, и он попросил меня присмотреть за домом.
– А где это?
На самом деле ему было неинтересно.
– Вверх от Лорел-Каньон, – ответила она. – Это милый маленький домик, полностью изолированный. Может, вы навестите меня.
Он кивнул.
– Давайте я угощу вас пирогом. – Она встала. – Я из Юты, – сказала она. – А вы?
– Нью-Йорк.
Довериться ей показалось ему безопасным.
– Представляете! – воскликнула она. – Я ни разу не была в Нью-Йорке!
На ней были шорты и короткая футболка, и когда она шла к нему с тарелкой, Он видел, как ее маленькие груди колыхались под тонкой тканью.
У него долго не было женщины. Когда Он вышел из тюрьмы, Он лихорадочно накинулся на шлюх, и тогда это его удовлетворило, но сейчас…
Что, если Он решит переспать с Шерри? Позволит ли она ему это? Или же поведет себя, как та, с золотистыми волосами: будет кусаться, визжать и брыкаться, пока он не сдавит руками ее нежное белое горло, чтобы она замолчала навсегда?..
Шерри подала ему кусок пирога на голубой пластиковой тарелке.
– Попробуйте, – сказала она, облизывая пальцы. – Это очень вкусно. – Она помолчала немного, затем выпалила: – Может, сходим вечером в кино?
Он обдумал предложение и отказался.
– Почему – нет?
– Я работаю не покладая рук.
– И поэтому вы всегда запираетесь в комнате?
– Да.
– Я ни разу не слышала стука машинки.
– Я пишу от руки. Это ее впечатлило.
– О, вы настоящий писатель. Это восхитительно. Пауза.
– Джон, если вы почувствуете себя одиноко, постучите в мою дверь. Я всегда дома. Мы сможем послушать музыку.
Он попробовал липкий, сладкий пирог. Он представил Шерри раздетой. Нежная гладкая кожа…
Он понял, что надо немедленно уходить. Она возбуждала его.
Он откусил еще кусочек пирога и пошел к двери.
– Уже уходите? – разочарованно спросила она.
– Должен уйти.
– Не забывайте, – с надеждой повторила она. – Заходите в любое время.
– Не забуду.
Он вернулся к себе, закрыл дверь и, сбросив одежду, встал в позу перед зеркалом.
Он был возбужден. Теперь Он мог себе это позволить.
Он так долго и пристально смотрел на свое отражение в зеркале, что ему показалось, что Он смотрит в глаза другого человека. Это было удивительное ощущение.
Через некоторое время Он принялся гладить и ласкать себя, и когда долгожданный момент наступил, Он вцепился зубами в кулак, чтобы подавить крик.
Ночью Он тихо выскользнул из комнаты.
Наступило время заняться жертвой номер четыре.
ГЛАВА 25
Приятель покойной Герды Хемсли был высоким мужчиной с крупными чертами лица и коротко подстриженными рыжими волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136