Она любила эту девочку, хотя и не без облегчения думала о скором избавлении от забот, связанных с ее воспитанием. Особых беспокойств Мария ей не доставляла – разве что ее взаимоотношения с Франциской Эпсли вызывали некоторую тревогу.
– Миледи, – сказала леди Франциска, – в Лондон приехал ваш кузен принц Оранский, и Его Величество король желает представить ему вас и вашу сестру.
– Мне уже говорили о его приезде, – небрежно заметила Мария.
Она размышляла о той печати, которую недавно видела у Сары Дженнингс. Было бы забавно использовать ее в переписке с Франциской.
– Официальная встреча назначена на завтра. Король и ваш отец хотят, чтобы вы ближе познакомились с ним.
– Как я слышала, сам он не всегда испытывает подобное желание.
– Кто вам это сказал?
Мария пожала плечами; ей вовсе не хотелось выдавать человека, сообщившего ей эти сведения. К тому же она не предполагала, что они могут вызвать чей-либо повышенный интерес.
Бедное дитя, подумала леди Франциска, она ничего не знает. Боюсь, ей предстоит серьезное потрясение.
Леди Франциска попыталась представить, какое впечатление ее воспитанница произведет на своего будущего супруга. Скорее всего – благоприятное, решила она. Мария и в самом деле была очень хороша собой: стройная, с безукоризненно правильными чертами лица и особенно красивыми большими миндалевидными глазами. И все же она не выглядела достаточно взрослой для замужества – как-никак, ей было только пятнадцать лет.
Встревоженная пытливым взглядом воспитательницы, Мария подошла к ней.
– Вы побледнели, – сочувственным тоном произнесла она. – Неужели опять мигрень?
Леди Франциска приложила ладонь ко лбу и сказала, что в последние дни ей и вправду нездоровится.
– По-моему, вам нужно прилечь. Леди Франциска покачала головой.
– Нет, у меня много дел. Пожалуйста, скажите леди Анне о завтрашней встрече.
– Хорошо, – улыбнулась Мария. – Иду к ней.
Встретившись с Вильгельмом, она подумала, что молва была права: он и в самом деле даже не улыбался.
– Добро пожаловать в Англию, кузен, – сказала она, поскольку король и ее отец так и не выразили желания первыми заговорить с ним.
Он поклонился, и она спросила, как ему понравилась Англия.
– Понравилась, – последовал ответ.
Ну и зануда! В следующем письме Франциске она непременно припомнит этот разговор. А еще лучше – прибережет для встречи с ней. Она улыбнулась, представив лицо Франциски, наблюдающей за ее пантомимой.
– Твой гаагский двор не такой, как наш?
– Полагаю, дворы не должны походить друг на друга.
Она начала репетировать вступительное слово: «Ах, Франциска, не было никакой возможности разговорить его. Я мучительно искала какую-нибудь общую тему, а он даже не пытался помочь мне. Наверное, мои страдания доставляли ему удовольствие».
– А в Гааге ты… много танцевал?
– Не очень.
– А вот я люблю танцевать. И еще играть на сцене. Но Джемми… то есть герцог Монмут… в общем, тут он превзошел всех остальных придворных – и в танцах… и в представлениях…
– Это все, в чем он превзошел остальных придворных? Она вдруг покраснела – вспомнила, как застала Джемми с Генриеттой Вентворт – и, не ответив на вопрос, быстро проговорила:
– Пожалуйста, расскажи мне о Голландии.
Эта просьба вынудила Вильгельма немного разговориться. Судя по его краткому рассказу, Голландия была очень скучным местом; Мария все время смотрела на Анну, сидевшую рядом с отцом, и всем сердцем желала избавиться от невыносимо скучного кузена.
Когда ей разрешили уйти, она вздохнула с облегчением.
Вильгельм тоже был доволен. В целом она понравилась ему – прежде всего возрастом, хотя и внешностью не разочаровала; правда, оказалась воспитанной в несколько фривольном духе, но он надеялся исправить этот недостаток.
Яков и Карл хорошо понимали, какое впечатление Мария произвела на своего кузена. Вильгельм загорелся желанием жениться на ней, и Карл тотчас предъявил ему ультиматум: сначала подписание мирного соглашения, и только потом – разговор о браке.
Вильгельм продолжал стоять на своем. Он не хотел, чтобы его влечение к кузине было использовано во вред Голландии, и его требование осталось прежним. Брачный контракт должен быть заключен перед обсуждением условий мира.
Яков взбеленился; Денби ужаснулся; Карл – только пожал плечами. Принц Оранский представлялся ему не самым благородным из мужчин, озадаченных целью жениться на девушке с таким многообещающим приданым, какое было у Марии; однако брак требовался как воздух. А Карл не относился к числу людей, продолжающих цепляться за свое достоинство, когда возникает настоятельная необходимость поступиться им.
– Сделаем приятное нашему пылкому юноше, – сказал он. – Пусть будет, как желает Вильгельм: сначала свадьба, потом дела.
Затем он повернулся к брату, и в его глазах промелькнула грусть.
– Увы, настало время сообщить эту новость Марии. Твоя очередь действовать, Яков.
Мария уставилась на отца. Ей показалось, что она ослышалась.
Брак? Но она не желала вступать в брак! Ей хотелось, чтобы все было, как сейчас. О браке она никогда не задумывалась всерьез, поскольку с давнего времени эта тема вызывала у нее отвращение. И она еще не видела людей, которых супружество сделало бы счастливыми. Кто, спрашивается, придумал это наказание?
Тем более – брак с ее кузеном Вильгельмом, не умеющим ни говорить по-человечески, ни улыбаться. Уж его-то она и подавно не желала видеть своим супругом.
– Пойми, дорогая, – сказал Яков, – ты уже не ребенок, тебе пора выходить замуж.
– Не хочу.
– Так все говорят – но находят удовольствие в браке.
– Я не найду. Никогда не найду.
– Найдешь, Мария.
Она отвернулась от отца, чтобы не показывать ему слез, выступивших на ее глазах.
– Пожалуйста, Мария, будь благоразумна. Я знаю, это трудно. У тебя было счастливое время – может быть, слишком недолгое, но… но сейчас ты должна осознать свой долг. Видишь ли, дорогая моя, ты занимаешь очень, очень важное положение…
Она не слушала. Мария Оранская! Спать в одной постели с ее кузеном Вильгельмом Оранским! Это было отвратительно. Она не могла даже думать об этом.
И еще одна мысль внезапно поразила ее. Он живет не в Англии, его королевство находится далеко за морем. Следовательно, ей придется не только вытерпеть брак с ним, но и уехать из Англии. Покинуть Франциску – Франциску, ее настоящего супруга! Она расстанется с сестренкой Анной, с которой еще ни разу не разлучалась. Как же жить без Анны, без ее забавных выходок, без их общих занятий и затей? Нет она не вынесет всего этого. Не вынесет!
Она бросилась к отцу и разрыдалась.
– Папа, я не смогу уехать отсюда. Не смогу, не смогу! Яков прижал ее к себе.
– Ах, дорогая, у нас нет другого выхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Миледи, – сказала леди Франциска, – в Лондон приехал ваш кузен принц Оранский, и Его Величество король желает представить ему вас и вашу сестру.
– Мне уже говорили о его приезде, – небрежно заметила Мария.
Она размышляла о той печати, которую недавно видела у Сары Дженнингс. Было бы забавно использовать ее в переписке с Франциской.
– Официальная встреча назначена на завтра. Король и ваш отец хотят, чтобы вы ближе познакомились с ним.
– Как я слышала, сам он не всегда испытывает подобное желание.
– Кто вам это сказал?
Мария пожала плечами; ей вовсе не хотелось выдавать человека, сообщившего ей эти сведения. К тому же она не предполагала, что они могут вызвать чей-либо повышенный интерес.
Бедное дитя, подумала леди Франциска, она ничего не знает. Боюсь, ей предстоит серьезное потрясение.
Леди Франциска попыталась представить, какое впечатление ее воспитанница произведет на своего будущего супруга. Скорее всего – благоприятное, решила она. Мария и в самом деле была очень хороша собой: стройная, с безукоризненно правильными чертами лица и особенно красивыми большими миндалевидными глазами. И все же она не выглядела достаточно взрослой для замужества – как-никак, ей было только пятнадцать лет.
Встревоженная пытливым взглядом воспитательницы, Мария подошла к ней.
– Вы побледнели, – сочувственным тоном произнесла она. – Неужели опять мигрень?
Леди Франциска приложила ладонь ко лбу и сказала, что в последние дни ей и вправду нездоровится.
– По-моему, вам нужно прилечь. Леди Франциска покачала головой.
– Нет, у меня много дел. Пожалуйста, скажите леди Анне о завтрашней встрече.
– Хорошо, – улыбнулась Мария. – Иду к ней.
Встретившись с Вильгельмом, она подумала, что молва была права: он и в самом деле даже не улыбался.
– Добро пожаловать в Англию, кузен, – сказала она, поскольку король и ее отец так и не выразили желания первыми заговорить с ним.
Он поклонился, и она спросила, как ему понравилась Англия.
– Понравилась, – последовал ответ.
Ну и зануда! В следующем письме Франциске она непременно припомнит этот разговор. А еще лучше – прибережет для встречи с ней. Она улыбнулась, представив лицо Франциски, наблюдающей за ее пантомимой.
– Твой гаагский двор не такой, как наш?
– Полагаю, дворы не должны походить друг на друга.
Она начала репетировать вступительное слово: «Ах, Франциска, не было никакой возможности разговорить его. Я мучительно искала какую-нибудь общую тему, а он даже не пытался помочь мне. Наверное, мои страдания доставляли ему удовольствие».
– А в Гааге ты… много танцевал?
– Не очень.
– А вот я люблю танцевать. И еще играть на сцене. Но Джемми… то есть герцог Монмут… в общем, тут он превзошел всех остальных придворных – и в танцах… и в представлениях…
– Это все, в чем он превзошел остальных придворных? Она вдруг покраснела – вспомнила, как застала Джемми с Генриеттой Вентворт – и, не ответив на вопрос, быстро проговорила:
– Пожалуйста, расскажи мне о Голландии.
Эта просьба вынудила Вильгельма немного разговориться. Судя по его краткому рассказу, Голландия была очень скучным местом; Мария все время смотрела на Анну, сидевшую рядом с отцом, и всем сердцем желала избавиться от невыносимо скучного кузена.
Когда ей разрешили уйти, она вздохнула с облегчением.
Вильгельм тоже был доволен. В целом она понравилась ему – прежде всего возрастом, хотя и внешностью не разочаровала; правда, оказалась воспитанной в несколько фривольном духе, но он надеялся исправить этот недостаток.
Яков и Карл хорошо понимали, какое впечатление Мария произвела на своего кузена. Вильгельм загорелся желанием жениться на ней, и Карл тотчас предъявил ему ультиматум: сначала подписание мирного соглашения, и только потом – разговор о браке.
Вильгельм продолжал стоять на своем. Он не хотел, чтобы его влечение к кузине было использовано во вред Голландии, и его требование осталось прежним. Брачный контракт должен быть заключен перед обсуждением условий мира.
Яков взбеленился; Денби ужаснулся; Карл – только пожал плечами. Принц Оранский представлялся ему не самым благородным из мужчин, озадаченных целью жениться на девушке с таким многообещающим приданым, какое было у Марии; однако брак требовался как воздух. А Карл не относился к числу людей, продолжающих цепляться за свое достоинство, когда возникает настоятельная необходимость поступиться им.
– Сделаем приятное нашему пылкому юноше, – сказал он. – Пусть будет, как желает Вильгельм: сначала свадьба, потом дела.
Затем он повернулся к брату, и в его глазах промелькнула грусть.
– Увы, настало время сообщить эту новость Марии. Твоя очередь действовать, Яков.
Мария уставилась на отца. Ей показалось, что она ослышалась.
Брак? Но она не желала вступать в брак! Ей хотелось, чтобы все было, как сейчас. О браке она никогда не задумывалась всерьез, поскольку с давнего времени эта тема вызывала у нее отвращение. И она еще не видела людей, которых супружество сделало бы счастливыми. Кто, спрашивается, придумал это наказание?
Тем более – брак с ее кузеном Вильгельмом, не умеющим ни говорить по-человечески, ни улыбаться. Уж его-то она и подавно не желала видеть своим супругом.
– Пойми, дорогая, – сказал Яков, – ты уже не ребенок, тебе пора выходить замуж.
– Не хочу.
– Так все говорят – но находят удовольствие в браке.
– Я не найду. Никогда не найду.
– Найдешь, Мария.
Она отвернулась от отца, чтобы не показывать ему слез, выступивших на ее глазах.
– Пожалуйста, Мария, будь благоразумна. Я знаю, это трудно. У тебя было счастливое время – может быть, слишком недолгое, но… но сейчас ты должна осознать свой долг. Видишь ли, дорогая моя, ты занимаешь очень, очень важное положение…
Она не слушала. Мария Оранская! Спать в одной постели с ее кузеном Вильгельмом Оранским! Это было отвратительно. Она не могла даже думать об этом.
И еще одна мысль внезапно поразила ее. Он живет не в Англии, его королевство находится далеко за морем. Следовательно, ей придется не только вытерпеть брак с ним, но и уехать из Англии. Покинуть Франциску – Франциску, ее настоящего супруга! Она расстанется с сестренкой Анной, с которой еще ни разу не разлучалась. Как же жить без Анны, без ее забавных выходок, без их общих занятий и затей? Нет она не вынесет всего этого. Не вынесет!
Она бросилась к отцу и разрыдалась.
– Папа, я не смогу уехать отсюда. Не смогу, не смогу! Яков прижал ее к себе.
– Ах, дорогая, у нас нет другого выхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87