Он так дрожит за свою жизнь, что если у него случится что серьезное, то, наверно, умрет с испуга. Вот почему ему нужен домашний врач. Чтобы он был под постоянным медицинским наблюдением. А потом, чтобы были под наблюдением его дети. Я его больше интересую как врач, нежели как женщина.
Некоторое время Антонина Петровна и Николай Егорович ели молча. Потом девушка заговорила опять:
- После нашего знакомства я невольно сравниваю вас и его. И все сравнения не в его пользу. Он говорит только о себе, вы - обо мне. Он думает только о своих мнимых болезнях постоянно просит послушать его, расспрашивает о симптомах. Вы стараетесь забыть о своем сердце. Он любуется мною, только когда я в белом халате, вы же смотрите на мои волосы, глаза, нос.
- На нос я не смотрю. Нос ваш мне не нравится. Он немножко курносит, а я люблю крючковатые, греческого типа. Я больше смотрю на вашу фигуру. Фигура у вас классная.
- Благодарю за тонкий комплимент… Я их давно не слышала.
- Жених воздерживается от комплиментов?
- Он говорит их лишь самому себе. Его уже не переделаешь. Да и я не собираюсь переделывать. Я лишь боюсь за детей. Он может воспитать их по своему подобию.
- А вы выходите замуж за другого, и все, будут другие дети, - посоветовал Холин.
Она покачала головой.
- Теперь уж это невозможно.
- Почему? Вы дали слово? Я могу вас освободить от него.
- Нет, дело не в слове. Просто мы знакомы давно, я знаю все его достоинства и недостатки, так что я знаю, на что иду. Искать кого-нибудь другого? Слишком поздно. Мне уже двадцать пять лет. Да и где его найдешь? Ходить на танцы? Смешно. Стараться понравиться больным? Грешно. Кроме того, вы оказались правы - у меня большая работа. Я сейчас разрабатываю одну очень интересную тему… Так что на поиски женихов у меня совсем нет времени. Да и потом… Честно говоря… Тут вы тоже оказались правы. Меня больше прельщает работа, чем замужество. Просто если уж так принято - быть замужем, то ничего не поделаешь, не хочется выглядеть белой вороной… А мой жених, в общем-то, будет неплохим мужем: он долго жил холостяком и умеет сам себя обслуживать. Хорошо зарабатывает, отличная квартира в Севастополе… Что мне еще надо? Вот закончу исследование, поженимся, уеду в Севастополь, меня уже приглашали на кафедру.
- Но ведь вы согласились стать здесь заведующей.
- Да. Это очень важно для моего исследования. Больше возможностей. Ну что ж, поработаю с годик… И опыт это даст.
- А может быть, вы выйдете за меня? - сказал Холин. - Впрочем, извините за глупость. Муж из меня никудышный, скорее пациент, а не муж. И потом, в нашем городишке нет кафедры. Еще раз прошу извинения за глупость. Давайте лучше выпьем на брудершафт. По-моему, самое время.
- Давайте.
Она встала, протягивая бокал. Холин налил шампанского, опять спросил:
- Мне можно?
- Один глоток.
Он плеснул себе глоток. Они скрестили руки, поцеловали друг друга в щеки и сели. Толстяк, обернувшись всем своим громадным туловищем, побагровев от напряжения, смотрел на них. За его щекой вздувался забытый кусок шашлыка. Казалось, что у толстяка вскочил огромный флюс.
- Коля…
- Тоня…
Они вслушивались в непривычно звучащие имена.
- ТЫ ешь, а то остынет… - Холин произнес эту фразу с трудом. Она сняла кусочек с шампура.
- А почему ТЫ не ешь? - Тоня, наоборот, выговорила «ТЫ» свободно, словно они уже были давно знакомы.
- Я уже не хочу. Да и слежу за весом. А вот ТЕБЕ не мешало бы поправиться.
- Я худая? ТЫ не любишь худых?
- ТЫ изящная, но чуть-чуть надо поправиться. Женщине это идет. ТЕБЕ пойдет.
Они говорили ничего не значащие фразы, играя словом «ТЫ», следя, как оно, вначале угловатое, корявое, постепенно обкатывается, отшлифовывается, становится незаметным и привычным, как все прочие слова.
- Ах вот вы где, дядечка! - кто-то обнял Холина за плечи, шутливо встряхнул. - Сбежал! Бросил девушку! Разве это честно?
Холин уже знал, кто это. Он обернулся, улыбаясь. Сзади стояла, нахмурив брови, девушка-змейка. Она взяла Холина за руку, потянула из-за стола.
- Ну, марш дотанцовывать пятачок!
Николай Егорович встал, посмотрел на Тоню.
- Можно?
Она погрозила ему пальцем.
- Старый притворщик! А говорил, что не нравишься девушкам. Иди уж. ТЫ только не очень увлекайся.
- Я уже увлечен, - сказал Николай Егорович.
Уходя, краем глаза он увидел, что толстяк принял стойку. Он полупривстал на стуле и пожирал глазами Тоню. Про шашлык за щекой он забыл, и вздувшаяся щека придавала ему вид рассерженного бегемота. Уже на пороге танцзала Холин услышал срывающийся от волнения, хриплый голос:
- Можно вас пригласить на танец?
Автомат играл медленное грустное танго. Змейка положила ему руки на плечи, прильнула; он взял ее за тонкую талию, осторожно повел в такт мелодии. Это был танец его юности, и Холин неплохо танцевал танго. Она, казалось, была удивлена.
- А вы хорошо танцуете, дядечка.
- Только одно танго.
- Поэтому и сбежали?
- Конечно.
- Впредь будем танцевать одно лишь танго.
- У меня больше нет пятаков.
- Сеня сбегал в магазин, наменял.
- Кто такой Сеня?
- Мой пленный.
- Пленный… в каком смысле? - удивился Холин.
- Ну я… пленила его. Поэтому и пленный. Хотите быть моим пленным?
- Я уже старый.
- В самый раз. Я не люблю молокососов. Они глупые. И пить не умеют. Вот вы сколько сможете выпить за вечер?
- Да уж бутылки две смогу.
- Вина?
- Водки.
- Ну? - поразилась она.
- Даже две с половиной, если закуска хорошая.
- Врете вы все. Но все равно чувствуется, что вы крепкий. Здоровяк-мужчина. Меня зовут Светкой. А вас?
- Николай… Николай Егорович…
- Очень длинно. И скучно. Можно я буду звать вас… ну, допустим… Егорушкой….
- Гм… довольно странно вы придумали.
- Скворушка-Егорушка! Скворушка-Егорушка! Здорово? Ладно?
- Зовите, если вам так нравится. Откуда вы такая взялась шустрая?
- Из «Соснового бора».
- Это где?
- Пять километров отсюда.
- Это все ваши?
- Ага. Мы сюда встряхиваться ходим. Неделю диетим, а потом встряхиваемся. А вы кто такой? Турист?
- В некотором роде.
- Сибиряк?
- Откуда вы взяли?
- Костюм у вас черный, строгий. И свитер толстый. И ботинки мощные. И телосложение богатырское. Угадала? Сибиряк?
- Пусть буду сибиряком.
Возле танцевали Тоня и толстяк. Толстяк тяжело дышал, каждый поворот давался ему с трудом. Шашлык он уже проглотил и теперь, вытянув губы и втянув щеки, насвистывал мелодию танго. Живот сильно мешал танцору, к тому же еще у толстяка были короткие руки, и он еле дотягивался до Тони.
- Тест на психологическую совместимость… - говорила Тоня.
- Вратарю можно без тестов, - отвечал толстяк. - Вратарь один, как волк…
Танго кончилось. Тоня подошла, взяла Николая Егоровича за руку.
- Тебе не надоело?
- Надоело. А ТЕБЕ?
- Тоже. Пойдем?
- Пойдем.
Холин расплатился с официанткой, и они пошли к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62