то же касается и дендритов.
Однако обнаружили, что каждая из этих мелких нитей нервного вещества
усеяна пятью-десятью тысячами маленьких пятнышек. Последующие опыты
показали, что каждое из этих пятнышек имеет свой вход или выход. Итак,
представьте себе оригинальный человеческий мозг с двенадцатью миллиардами
клеток, каждая с нервными окончаниями, имеющими около пяти-десяти тысяч
входов и выходов, ни один из которых, очевидно, не используется в
непосредственной передаче импульсов мозга.
- Я очень хорошо знаком с этими подробностями, - последовал резкий
ответ. - Мы изучали эти специальные входы и выходы, которых не хватает
другим расам; это сделало возможным наше улучшение человеческой породы до
уровня, когда каждый индивидуал обладает полной силой, но ее применение
против других ограничивается философией - вы помните?
Модьун с грустью вспомнил, но упорно продолжал.
- В работающем электронном приборе неиспользуемые входы и выходы
создают шум. В человеческом мозгу они стали источником беспорядка и
неправильных связей. Однако впоследствии обнаружили, что входы,
действительно, принимают все мысли других людей, а выходы, действительно,
передают все содержимое мозга в единое психическое пространство. Но моя
точка зрения: то, что входит и выходит, как бы обременено шумом, и было
невозможно отделить информацию от шума до тех пор, пока не была
разработана наша система. Я не вижу ничего неправильного в том, что вся
сила ограничивается философией, - кроме тех случаев (я начал это
понимать), когда это ограничение работает на общее саморазрушение. Это
означает, что я чувствую, что могу свободно давать указания. Думаю, что
смогу очень легко помочь вам обойти или аннулировать барьер,
запрограммированный внутри вас... - Модьун не закончил предложение. - Но,
- закончил он, - я, действительно, хочу получить больше информации.
Последовала долгая пауза. Взгляд инопланетянина замер на Модьуне.
Наконец, Нунули сказал:
- Я отвечу почти на любой вопрос, кроме этого. Я не уверен, что ваши
знания могут преодолеть то, что создал член комитета. Что еще вы хотели бы
знать?
- Где находится Зувг?
- Я не знаю. Я никогда не был там. Очевидно, они не допустят, чтобы
тот, кто знает это, был близко от вас.
Модьуну это показалось честным ответом. Он сказал:
- Тогда расскажите мне, что вы знаете о комитете?
- Это самая развитая раса в галактике. Те науки, которые они не
развили сами, они позаимствовали у других рас с помощью своего метода
управления разумом. Они - единственные по-настоящему бессмертные.
Модьун прервал:
- Вы имеете в виду "живущие дольше всех"? - Он улыбнулся. - В
настоящее время человек живет около тридцати пяти сотен земных лет.
Возможно, что эволюция в конце концов доведет этот срок до десяти тысяч.
Есть причины, из-за которых нормальная клетка увядает, что в результате и
приводит к смерти.
Гладкое загадочное лицо было мягче, чем когда-либо.
- Я повторяю: они по-настоящему бессмертны. Нескольким членам
комитета более ста тысяч земных лет. Вы слышите?
- Но это невозможно на этой стадии развития галактики, -
запротестовал Модьун. - Есть только один путь.
Он забеспокоился.
- Много лет назад мы, люди, решили не идти по такому неестественному
пути.
- Вы не хотели идти по нему из-за вашей философии, правильно?
- В основном, я полагаю, да. Но также и потому...
Модьуна прервали.
- Это и была ваша ошибка, - последовал спокойный ответ. - Природу не
заботят правильные или неправильные методы. Имеет значение только сам
факт. А факт заключается в том, что они все очень старые, а вы не способны
на то, чего они достигли.
Существо на матраце оборвало фразу.
- Наверное, вы теперь перестанете задавать вопросы и мы сможем
расстаться.
- Да, - сказал Модьун. - Остальное я узнаю, когда побеседую с
представителем комитета. Вы можете организовать такую встречу?
- Это невозможно - по причинам, которые я уже объяснил. Они не
принимают сообщения. Они только посылают их, в форме приказов.
- Если только представится возможность, - сказал Модьун, - вы знаете,
где я.
- Конечно, я знаю, где вы, - был ответ, произнесенный с
удовлетворением, - и куда вы собираетесь.
- Куда же?
- В никуда.
22
Все закончилось.
По крайней мере, для людей-животных больше не было проблем. Они
волновались, когда впервые возвратились в свою спальню. Но, когда ничего
не случилось, - когда товарищи по спальне окружили их и стали хлопать по
плечам и жать им руки (были даже аплодисменты) - они быстро возобновили
свое беззаботное существование.
Но они, конечно, приобрели суровый опыт. Сила потрясения, которое они
пережили, обнаружилась в первый раз после того, как они вернулись в каюту
Модьуна. Когда Модьун, который принимал ванну, вышел, он увидел, что они
разглядывают все вокруг с завистью и удивлением. Они, казалось, забыли те
часы, которые раньше провели здесь. Они изучали роскошную гостиную и
выражали свои чувства восклицаниями, разглядывали великолепно обставленную
ванную. Но, когда они увидели кухню с отдельной столовой, то стали громко
выражать свое изумление.
- Дружище! - сказал Руузб, подозрительно наклонив голову. - Это,
действительно, класс. Как это получилось?
- Да, как? - поинтересовался Неррл.
Иггдооз и Дуулдн стояли рядом с округлившимися от любопытства
глазами.
Модьун дал им объяснение, исходившее от высокопоставленного
офицера-гиены.
- Мне объяснили, - сказал он, - когда я переехал, что, так как меня
не было в списках для спален, то для меня не нашлось другого места, кроме
свободной офицерской каюты.
- Дружище! - сказал Руузб. - Я думаю, после этого стоит быть
безбилетным пассажиром.
Модьун великодушно продолжал:
- Почему бы вам, друзья, не приходить сюда и не обедать со мной? Так
мы сможем держаться вместе.
Они охотно согласились. Теперь он имел компаньонов на время обедов.
Что было приятно. Не потому что эта компания много значила для него, а
потому что теперь они стали почти беспрерывно болтать о приближающейся
посадке. Это стало неизбежной темой. Когда они уходили для дополнительных
тренировок, Модьун включал свой телевизор с замкнутым контуром, и на
экране появлялся высокопоставленный человек-гиена, который говорил о том
же самом. В подготовительные часы только по одному каналу передавалась
музыка.
На второй день, когда четверо пришли в его каюту, у каждого был пакет
и длинный прибор, излучавший статический заряд, который зарегистрировала
одна из систем восприятия в мозгу человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Однако обнаружили, что каждая из этих мелких нитей нервного вещества
усеяна пятью-десятью тысячами маленьких пятнышек. Последующие опыты
показали, что каждое из этих пятнышек имеет свой вход или выход. Итак,
представьте себе оригинальный человеческий мозг с двенадцатью миллиардами
клеток, каждая с нервными окончаниями, имеющими около пяти-десяти тысяч
входов и выходов, ни один из которых, очевидно, не используется в
непосредственной передаче импульсов мозга.
- Я очень хорошо знаком с этими подробностями, - последовал резкий
ответ. - Мы изучали эти специальные входы и выходы, которых не хватает
другим расам; это сделало возможным наше улучшение человеческой породы до
уровня, когда каждый индивидуал обладает полной силой, но ее применение
против других ограничивается философией - вы помните?
Модьун с грустью вспомнил, но упорно продолжал.
- В работающем электронном приборе неиспользуемые входы и выходы
создают шум. В человеческом мозгу они стали источником беспорядка и
неправильных связей. Однако впоследствии обнаружили, что входы,
действительно, принимают все мысли других людей, а выходы, действительно,
передают все содержимое мозга в единое психическое пространство. Но моя
точка зрения: то, что входит и выходит, как бы обременено шумом, и было
невозможно отделить информацию от шума до тех пор, пока не была
разработана наша система. Я не вижу ничего неправильного в том, что вся
сила ограничивается философией, - кроме тех случаев (я начал это
понимать), когда это ограничение работает на общее саморазрушение. Это
означает, что я чувствую, что могу свободно давать указания. Думаю, что
смогу очень легко помочь вам обойти или аннулировать барьер,
запрограммированный внутри вас... - Модьун не закончил предложение. - Но,
- закончил он, - я, действительно, хочу получить больше информации.
Последовала долгая пауза. Взгляд инопланетянина замер на Модьуне.
Наконец, Нунули сказал:
- Я отвечу почти на любой вопрос, кроме этого. Я не уверен, что ваши
знания могут преодолеть то, что создал член комитета. Что еще вы хотели бы
знать?
- Где находится Зувг?
- Я не знаю. Я никогда не был там. Очевидно, они не допустят, чтобы
тот, кто знает это, был близко от вас.
Модьуну это показалось честным ответом. Он сказал:
- Тогда расскажите мне, что вы знаете о комитете?
- Это самая развитая раса в галактике. Те науки, которые они не
развили сами, они позаимствовали у других рас с помощью своего метода
управления разумом. Они - единственные по-настоящему бессмертные.
Модьун прервал:
- Вы имеете в виду "живущие дольше всех"? - Он улыбнулся. - В
настоящее время человек живет около тридцати пяти сотен земных лет.
Возможно, что эволюция в конце концов доведет этот срок до десяти тысяч.
Есть причины, из-за которых нормальная клетка увядает, что в результате и
приводит к смерти.
Гладкое загадочное лицо было мягче, чем когда-либо.
- Я повторяю: они по-настоящему бессмертны. Нескольким членам
комитета более ста тысяч земных лет. Вы слышите?
- Но это невозможно на этой стадии развития галактики, -
запротестовал Модьун. - Есть только один путь.
Он забеспокоился.
- Много лет назад мы, люди, решили не идти по такому неестественному
пути.
- Вы не хотели идти по нему из-за вашей философии, правильно?
- В основном, я полагаю, да. Но также и потому...
Модьуна прервали.
- Это и была ваша ошибка, - последовал спокойный ответ. - Природу не
заботят правильные или неправильные методы. Имеет значение только сам
факт. А факт заключается в том, что они все очень старые, а вы не способны
на то, чего они достигли.
Существо на матраце оборвало фразу.
- Наверное, вы теперь перестанете задавать вопросы и мы сможем
расстаться.
- Да, - сказал Модьун. - Остальное я узнаю, когда побеседую с
представителем комитета. Вы можете организовать такую встречу?
- Это невозможно - по причинам, которые я уже объяснил. Они не
принимают сообщения. Они только посылают их, в форме приказов.
- Если только представится возможность, - сказал Модьун, - вы знаете,
где я.
- Конечно, я знаю, где вы, - был ответ, произнесенный с
удовлетворением, - и куда вы собираетесь.
- Куда же?
- В никуда.
22
Все закончилось.
По крайней мере, для людей-животных больше не было проблем. Они
волновались, когда впервые возвратились в свою спальню. Но, когда ничего
не случилось, - когда товарищи по спальне окружили их и стали хлопать по
плечам и жать им руки (были даже аплодисменты) - они быстро возобновили
свое беззаботное существование.
Но они, конечно, приобрели суровый опыт. Сила потрясения, которое они
пережили, обнаружилась в первый раз после того, как они вернулись в каюту
Модьуна. Когда Модьун, который принимал ванну, вышел, он увидел, что они
разглядывают все вокруг с завистью и удивлением. Они, казалось, забыли те
часы, которые раньше провели здесь. Они изучали роскошную гостиную и
выражали свои чувства восклицаниями, разглядывали великолепно обставленную
ванную. Но, когда они увидели кухню с отдельной столовой, то стали громко
выражать свое изумление.
- Дружище! - сказал Руузб, подозрительно наклонив голову. - Это,
действительно, класс. Как это получилось?
- Да, как? - поинтересовался Неррл.
Иггдооз и Дуулдн стояли рядом с округлившимися от любопытства
глазами.
Модьун дал им объяснение, исходившее от высокопоставленного
офицера-гиены.
- Мне объяснили, - сказал он, - когда я переехал, что, так как меня
не было в списках для спален, то для меня не нашлось другого места, кроме
свободной офицерской каюты.
- Дружище! - сказал Руузб. - Я думаю, после этого стоит быть
безбилетным пассажиром.
Модьун великодушно продолжал:
- Почему бы вам, друзья, не приходить сюда и не обедать со мной? Так
мы сможем держаться вместе.
Они охотно согласились. Теперь он имел компаньонов на время обедов.
Что было приятно. Не потому что эта компания много значила для него, а
потому что теперь они стали почти беспрерывно болтать о приближающейся
посадке. Это стало неизбежной темой. Когда они уходили для дополнительных
тренировок, Модьун включал свой телевизор с замкнутым контуром, и на
экране появлялся высокопоставленный человек-гиена, который говорил о том
же самом. В подготовительные часы только по одному каналу передавалась
музыка.
На второй день, когда четверо пришли в его каюту, у каждого был пакет
и длинный прибор, излучавший статический заряд, который зарегистрировала
одна из систем восприятия в мозгу человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49