– Он хлопнул в ладоши, и двое вооруженных людей вышли из глубокой тени за троном. Когда я увидел их, то подумал, что, видимо, это один из них шевелился там в темноте. – Приведите сюда иноземца, – велел Тамирис одному из них. – Он, возможно, больше нам не понадобится.
Человек поспешил прочь; второй остался ждать у трона с обнаженным мечом в руке.
– Это мой внук Нессибур, – сказал старик, мотнув головой в сторону юноши. – Он унаследует после меня фракийский трон.
Я поздравил его с этим.
– Ты что же, хочешь сказать, что я пока что всего лишь царь Апсинфии?
Или же что Апсинфия – всего лишь маленькая часть из полусотни таких же частей Фракии?
Я покачал головой и сказал, что ничего во всем этом не понимаю. На самом-то деле я думал вовсе не об этом. Меня занимало то, почему он так меня назвал! По словам Ио, этот Плейстор – один из фракийских богов.
– Латро!
Явился их пленник, лысый, круглолицый человек со связанными за спиной руками. Увидев это и решив, что лучше мне вести себя посмелее, я оттолкнул высокородного фракийца, который привел его, и разрезал путы.
– Благодарю тебя, – сказал он, растирая руки и поколачивая одной другую. – Я бы с удовольствием позаимствовал у тебя один из этих дротиков, но, боюсь, не смогу держать его в руках.
Тот человек, что привел пленного, спросил, следует ли вернуть ему меч.
Тамирис рассмеялся. Я понимаю, смех старых людей часто бывает похож на пронзительное карканье, но в смехе этого старика было еще и нечто угрожающее, этакое злобное веселье человека, ощутившего прикосновение богов.
– Почему бы и нет? – воскликнул он. – Почему бы не вернуть ему меч? А ты, Плейстор, разве так и не скажешь, что трон Фракии – и даже Апсинфии! – мне не по зубам? – И он звонко шлепнул ладонью по подлокотнику.
Я замотал головой и сказал:
– Мне не хочется проявлять грубость по отношению к тебе, Тамирис, и я совершенно не представляю, по зубам ли тебе Апсинфия или Фракия. Если ты мечтаешь именно о них, то желаю тебе в этом всяческих успехов.
– Так ты и есть Тамирис, господин мой? – промолвил пленник. – А меня зовут Гиперид. Я приплыл из Афин, однако привез я благородного Асета, стратега, назначенного на этот пост Павсанием, регентом Спарты; спартанцы – наши союзники, как, надеюсь, тебе уже известно. Уверяю тебя, я не шпион и не возмутитель спокойствия, и у меня здесь есть друзья, которые будут рады поручиться за меня.
Тамирис заговорил так, словно и не слышал его слов:
– Мы, фракийцы, могли бы стать хозяевами мира. Тебе это известно, Плейстор?
– Не сомневаюсь. В вашей стране немало доблестных мужей, – сказал я.
– Численностью нас превосходят только индийцы, – он доверительно склонился ко мне, – а воинственностью – только спартанцы! Если бы мы были едины – как то и должно быть! – нам не мог бы противостоять ни один народ на земле.
– Но вам ведь нужны будут союзники, – быстро вставил Гиперид. – Хотя у вас, разумеется, есть отличная кавалерия и пехотинцы с легкими щитами.
Армия у вас хорошая, это я знаю. Даже очень хорошая. Но вам потребуются и гоплиты, и флот! В настоящее время лучшие фалангисты – спартанцы, это всем известно. А лучшие корабли у нас, как мы доказали это при Саламине.
Тамирис по-стариковски откинулся на спинку трона, уставившись на закопченный потолок. Наконец он вздохнул:
– Ты все еще здесь? Ну хорошо, я прикажу выпустить тебе кишки твоим же собственным мечом, как только Делопт принесет его. Ты будешь выпотрошен Плейстором, если мне удастся с ним договориться. А я полагаю, что удастся.
– С этими словами он поднялся, сошел с трона и остановился предо мной. – Ты, по слухам, правишь любой битвой. Но это не так! После стольких лет я… мы… нашли его! – Быстрым, летучим движением скрюченные, похожие на когти, пальцы его погладили меня по подбородку и по нижней части щеки, не закрытой лицевой пластиной шлема. Потом он спокойно положил руку мне на плечо. – Если бы ты действительно был тем, кем себя называешь, то сразу убил бы этого чужеземца по моей просьбе его же мечом. Хотя сам он сделал бы это непременно, только ты, в отличие от меня, этого не понимаешь. Ну так вот я тебе это говорю.
Он казался мне странно похожим не на человека, а на марионетку в руках невидимого кукловода. Я сказал:
– Хорошо, пусть я хозяин на любом поле брани, как ты утверждаешь. В таком случае от его имени уверяю тебя: ни один стратег, достойный его приказаний, не станет убивать тех, кто охотно пошел бы воевать на его стороне.
Вот и все. Больше мы с Тамирисом ничего сказать не успели, потому что широкая дверь в дальнем конце зала широко распахнулась, вбежал пелтаст и пал ниц перед Тамирисом, сжимая в руках дротики. Они заговорили на неведомом мне языке, причем пелтаст явно возражал, указывая на дверь, и пытался в чем-то убедить своего повелителя. Он был немного младше меня, и я чувствовал, что, хотя ему было стыдно спорить со стариком, но это все же необходимо.
Тамирис закричал на него и сердито умолк; потом заговорил Нессибур, а из темноты за троном послышалось утробное ворчание, при звуках которого Тамирис невольно вздрогнул. Он громко позвал кого-то, хлопнув в ладоши, и с десяток хорошо вооруженных людей тут же вбежали в зал и встали по обе стороны от него. Нессибур и молодой пелтаст вышли – видимо, улаживать те дела, которые привели пелтаста сюда.
И тут вернулся Делопт, неся меч Гиперида, кошель с деньгами и некоторые другие вещи. Гиперид привязал кошель к поясу, а меч повесил на шею, как то делают все эллины (они редко носят меч на поясе).
– Твой хозяин стоит у ворот, – сообщил Гипериду Тамирис. – Нессибур впустит его во дворец, и если ты умрешь у него на глазах, как то и подобает мужчине, то получишь удовлетворение хотя бы от того, что не только в его хваленой Спарте такие мужественные люди.
– А если я останусь жив, – откликнулся Гиперид, – то покажу, что Афинам вообще нет равных!
Тамирис обернулся ко мне:
– Возьми его меч, Плейстор, и жизнь его в придачу. Или же потеряй свою.
И тут я воскликнул:
– НО ЭТО ЖЕ КАБАН!
Я вовсе не собирался так громко кричать, но эти слова сами сорвались с моих уст, прежде чем я успел их сомкнуть, хотя Гиперид смотрел на меня, как на сумасшедшего (я действительно был близок к безумию, когда наконец догадался, что это за странный запах перебивает здесь все, даже запах дыма: это была не просто свиная вонь, но куда более сильный, мускусный запах опасного зверя – такой запах легко улавливает любой охотник, затравив вепря в лесу).
Глава 25
ПРОЩАЙ, ФРАКИЯ
Ио позвала меня на корму посмотреть на удалявшийся берег. Когда я сказал ей, что был занят дневником, она попросила меня сразу же вернуться к этому, но я остался стоять рядом с нею, пока берег совсем не скрылся в серых волнах моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Человек поспешил прочь; второй остался ждать у трона с обнаженным мечом в руке.
– Это мой внук Нессибур, – сказал старик, мотнув головой в сторону юноши. – Он унаследует после меня фракийский трон.
Я поздравил его с этим.
– Ты что же, хочешь сказать, что я пока что всего лишь царь Апсинфии?
Или же что Апсинфия – всего лишь маленькая часть из полусотни таких же частей Фракии?
Я покачал головой и сказал, что ничего во всем этом не понимаю. На самом-то деле я думал вовсе не об этом. Меня занимало то, почему он так меня назвал! По словам Ио, этот Плейстор – один из фракийских богов.
– Латро!
Явился их пленник, лысый, круглолицый человек со связанными за спиной руками. Увидев это и решив, что лучше мне вести себя посмелее, я оттолкнул высокородного фракийца, который привел его, и разрезал путы.
– Благодарю тебя, – сказал он, растирая руки и поколачивая одной другую. – Я бы с удовольствием позаимствовал у тебя один из этих дротиков, но, боюсь, не смогу держать его в руках.
Тот человек, что привел пленного, спросил, следует ли вернуть ему меч.
Тамирис рассмеялся. Я понимаю, смех старых людей часто бывает похож на пронзительное карканье, но в смехе этого старика было еще и нечто угрожающее, этакое злобное веселье человека, ощутившего прикосновение богов.
– Почему бы и нет? – воскликнул он. – Почему бы не вернуть ему меч? А ты, Плейстор, разве так и не скажешь, что трон Фракии – и даже Апсинфии! – мне не по зубам? – И он звонко шлепнул ладонью по подлокотнику.
Я замотал головой и сказал:
– Мне не хочется проявлять грубость по отношению к тебе, Тамирис, и я совершенно не представляю, по зубам ли тебе Апсинфия или Фракия. Если ты мечтаешь именно о них, то желаю тебе в этом всяческих успехов.
– Так ты и есть Тамирис, господин мой? – промолвил пленник. – А меня зовут Гиперид. Я приплыл из Афин, однако привез я благородного Асета, стратега, назначенного на этот пост Павсанием, регентом Спарты; спартанцы – наши союзники, как, надеюсь, тебе уже известно. Уверяю тебя, я не шпион и не возмутитель спокойствия, и у меня здесь есть друзья, которые будут рады поручиться за меня.
Тамирис заговорил так, словно и не слышал его слов:
– Мы, фракийцы, могли бы стать хозяевами мира. Тебе это известно, Плейстор?
– Не сомневаюсь. В вашей стране немало доблестных мужей, – сказал я.
– Численностью нас превосходят только индийцы, – он доверительно склонился ко мне, – а воинственностью – только спартанцы! Если бы мы были едины – как то и должно быть! – нам не мог бы противостоять ни один народ на земле.
– Но вам ведь нужны будут союзники, – быстро вставил Гиперид. – Хотя у вас, разумеется, есть отличная кавалерия и пехотинцы с легкими щитами.
Армия у вас хорошая, это я знаю. Даже очень хорошая. Но вам потребуются и гоплиты, и флот! В настоящее время лучшие фалангисты – спартанцы, это всем известно. А лучшие корабли у нас, как мы доказали это при Саламине.
Тамирис по-стариковски откинулся на спинку трона, уставившись на закопченный потолок. Наконец он вздохнул:
– Ты все еще здесь? Ну хорошо, я прикажу выпустить тебе кишки твоим же собственным мечом, как только Делопт принесет его. Ты будешь выпотрошен Плейстором, если мне удастся с ним договориться. А я полагаю, что удастся.
– С этими словами он поднялся, сошел с трона и остановился предо мной. – Ты, по слухам, правишь любой битвой. Но это не так! После стольких лет я… мы… нашли его! – Быстрым, летучим движением скрюченные, похожие на когти, пальцы его погладили меня по подбородку и по нижней части щеки, не закрытой лицевой пластиной шлема. Потом он спокойно положил руку мне на плечо. – Если бы ты действительно был тем, кем себя называешь, то сразу убил бы этого чужеземца по моей просьбе его же мечом. Хотя сам он сделал бы это непременно, только ты, в отличие от меня, этого не понимаешь. Ну так вот я тебе это говорю.
Он казался мне странно похожим не на человека, а на марионетку в руках невидимого кукловода. Я сказал:
– Хорошо, пусть я хозяин на любом поле брани, как ты утверждаешь. В таком случае от его имени уверяю тебя: ни один стратег, достойный его приказаний, не станет убивать тех, кто охотно пошел бы воевать на его стороне.
Вот и все. Больше мы с Тамирисом ничего сказать не успели, потому что широкая дверь в дальнем конце зала широко распахнулась, вбежал пелтаст и пал ниц перед Тамирисом, сжимая в руках дротики. Они заговорили на неведомом мне языке, причем пелтаст явно возражал, указывая на дверь, и пытался в чем-то убедить своего повелителя. Он был немного младше меня, и я чувствовал, что, хотя ему было стыдно спорить со стариком, но это все же необходимо.
Тамирис закричал на него и сердито умолк; потом заговорил Нессибур, а из темноты за троном послышалось утробное ворчание, при звуках которого Тамирис невольно вздрогнул. Он громко позвал кого-то, хлопнув в ладоши, и с десяток хорошо вооруженных людей тут же вбежали в зал и встали по обе стороны от него. Нессибур и молодой пелтаст вышли – видимо, улаживать те дела, которые привели пелтаста сюда.
И тут вернулся Делопт, неся меч Гиперида, кошель с деньгами и некоторые другие вещи. Гиперид привязал кошель к поясу, а меч повесил на шею, как то делают все эллины (они редко носят меч на поясе).
– Твой хозяин стоит у ворот, – сообщил Гипериду Тамирис. – Нессибур впустит его во дворец, и если ты умрешь у него на глазах, как то и подобает мужчине, то получишь удовлетворение хотя бы от того, что не только в его хваленой Спарте такие мужественные люди.
– А если я останусь жив, – откликнулся Гиперид, – то покажу, что Афинам вообще нет равных!
Тамирис обернулся ко мне:
– Возьми его меч, Плейстор, и жизнь его в придачу. Или же потеряй свою.
И тут я воскликнул:
– НО ЭТО ЖЕ КАБАН!
Я вовсе не собирался так громко кричать, но эти слова сами сорвались с моих уст, прежде чем я успел их сомкнуть, хотя Гиперид смотрел на меня, как на сумасшедшего (я действительно был близок к безумию, когда наконец догадался, что это за странный запах перебивает здесь все, даже запах дыма: это была не просто свиная вонь, но куда более сильный, мускусный запах опасного зверя – такой запах легко улавливает любой охотник, затравив вепря в лесу).
Глава 25
ПРОЩАЙ, ФРАКИЯ
Ио позвала меня на корму посмотреть на удалявшийся берег. Когда я сказал ей, что был занят дневником, она попросила меня сразу же вернуться к этому, но я остался стоять рядом с нею, пока берег совсем не скрылся в серых волнах моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94