(Гиперид невысок и едва достает своей круглой и совершенно лысой головой мне до кончика носа; впрочем, держится он прямо и говорит быстро.) Но это еще не все. Ио, которая называет себя моей рабыней, хотя нынче утром я предлагал освободить ее, говорит, что царь Спарты Павсаний тоже предъявляет на нас свои права. Это он послал нас сюда вместе с сотней молодых спартанцев, которые оставались здесь до начала боя, когда их предводитель был ранен, после чего они тут же (не испытывая особой любви к ведению осад и предвидя, что эта будет особенно длинной) уплыли домой.
Сейчас зима. Дуют сильные холодные ветры, часто идет дождь; но мы живем в хорошем доме, одном из тех, где раньше жили персы. Под моей кроватью стоят сандалии, но мы ходим в сапогах – Ио говорит, что это Гиперид купил сапоги для всех" нас, когда город сдался, да еще две пары для себя самого.
Здесь, в Херсонесе, земля очень плодородная и, подобно всем плодородным землям, под дождем раскисает и превращается в грязь.
Сегодня утром я ходил на рынок. Граждане города Сест, как я уже говорил, эллины, из племени эолийцев, детей ветра. Они все время озабоченно спрашивают, намерены ли мы оставаться здесь на зиму, и рассказывают мне, как опасно плыть в это время года через Геллеспонт; я думаю, они просто боятся, что персы постараются вскоре снова захватить столь плодородную область. Вернувшись, я спросил Ио, что она думает по этому поводу. Она сказала, что мы, несомненно, уйдем отсюда, и весьма скоро; но можем и вернуться, если персы попытаются опять взять город.
* * *
Нынче вечером случилось нечто совершенно необъяснимое. И хотя уже давно стемнело, я все же хочу это записать, прежде чем мне снова придется уйти.
Гиперид обычно пишет по вечерам свои приказы и счета, так что на столе стоит отличная лампа с четырьмя фитилями.
Он вошел, когда я чистил его ножные латы, и велел мне пристегнуть саблю и надеть плащ. Вместе мы поспешили затем к цитадели, где находились пленники. Взобравшись по множеству лестниц, мы очутились в верхнем помещении башни, где было двое пленных – мужчина и мальчик; были там и стражники, но Гиперид отослал их. А потом сел и сказал:
– Артаикт, друг мой несчастный, в незавидном положении ты оказался!
Пленный перс кивнул. Это был крупный мужчина с холодными глазами.
Борода у него почти седая, но выглядел он очень сильным; только теперь я, похоже, догадался, зачем Гиперид взял меня с собой.
– Ты ведь знаешь, я для тебя сделал все что мог, – продолжал Гиперид. – А теперь мне нужно, чтобы и ты кое-что для меня сделал. Дело у меня небольшое.
– Сделаю, не сомневайся, – отвечал Артаикт. – В чем заключается твое «небольшое дело»? – На языке эллинов он говорил, по-моему, значительно хуже меня.
– Когда твой господин ступил на нашу землю, он ведь перешел море по мосту из лодок, не так ли?
Артаикт кивнул, мальчик тоже.
– И, как я слышал, этот мост по всей длине был покрыт слоем земли? – продолжал Гиперид с некоторым недоверием. – Некоторые даже утверждают, что в землю были посажены деревья!
– Так оно и было, я сам видел, – сказал мальчик. – Там были и деревца, и разные кусты – их специально посадили по обе стороны моста, чтобы кони не пугались воды.
Гиперид присвистнул.
– Удивительно! Нет, это просто удивительно! Завидую вам – должно быть, замечательное было зрелище! – И он снова повернулся к отцу мальчика:
– Очень способный мальчик этот юный царевич! Как его имя?
– Артембар, – сказал Артаикт. – Его назвали в честь моего деда, который был другом самого Кира.
При упоминании этого имени Гиперид хитро улыбнулся:
– Теперь очень многие называют себя друзьями Кира. У великих завоевателей всегда оказывается очень много друзей.
Но Артаикта это не смутило.
– Верно, – произнес он. – И все же большинство этих самозванцев никогда даже за одним столом с Киром не сидели и вина с ним не пили.
Гиперид горестно покачал головой:
– Но как это грустно – ведь ныне потомки Артембара и вовсе не пьют вина. Не думаю, чтобы вам тут давали вино, так ведь?
– По большей части дают воду и овсяную кашу, – признался Артаикт.
– Не знаю, удастся ли мне спасти тебя и твоего сына, – сказал ему Гиперид. – Горожане хотят вас убить, а Ксантипп, как обычно, поддерживает ту сторону, за которую нынче выступает. Но пока вы живы, я, по крайней мере, могу обещать вам вино, причем хорошее, поскольку сам его достаю, и более пристойную пищу, если вы ответите на один мой вопрос.
Артаикт поглядел на меня, потом спросил:
– А может, тебе лучше просто избить меня, Гиперид? Чтобы я заговорил, а? Вы вдвоем вполне справитесь.
– Избить? Да ни за что на свете! Разве я могу так поступить по отношению к старому другу? Никогда! Впрочем, есть и другие…
– Несомненно. Однако и мне не следует забывать о чести. Правда, я готов прислушаться к разумным доводам. Я не настолько глуп и отлично понимаю: тебя прислал Ксантипп. Что именно тебя интересует?
Гиперид улыбнулся, снова посерьезнел и потер руки, словно предвкушая удачную сделку.
– Я… Видишь ли, Артаикт, мне надобно знать, был ли благородный Эобаз среди тех, кто вместе с тобой пытался бежать через городскую стену?
Артаикт быстро глянул на сына. Так быстро, что я едва успел это заметить.
– Не вижу никакой беды, если отвечу тебе честно. Да, был. Но теперь он уже в безопасности.
Гиперид, улыбаясь, поднялся.
– Благодарю тебя, мой друг! Можешь быть уверен, я сделаю все, что обещал. Даже больше: я постараюсь сделать так, чтобы вам сохранили жизнь.
Если смогу, конечно. Латро, мне тут надо поговорить еще кое с кем, а ты сходи к нам домой и принеси самого лучшего вина для Артаикта и его сына.
Полный мех захвати. Я скажу страже, чтобы тебя пропустили. Да факел не забудь – к тому времени, как ты вернешься, уже стемнеет.
Я кивнул и распахнул перед Гиперидом дверь, но он, прежде чем переступить порог, обернулся и задал Артаикту еще один вопрос:
– Интересно, где вы собирались переправляться? В Эгоспотамах?.
Артаикт покачал головой:
– Геллеспонт черен от ваших кораблей. Может быть, в Пактии или еще дальше на север… Могу я узнать, почему вас всех так интересует мой друг Эобаз?
Но вопрос прозвучал слишком поздно: Гиперид был уже за дверью. Я последовал за ним, и солдаты, что охраняли Артаикта (они ждали по ту сторону стены, пока мы не ушли), вернулись на свои посты.
Стены Сеста в разных местах имели разную высоту; здесь, как мне показалось, они были наиболее высокими, по меньшей мере в сотню локтей. Со стены открывался великолепный вид на окрестности города, освещенные закатными лучами солнца, и я задержался на минутку, чтобы полюбоваться этим зрелищем. Те, кто долго смотрит на солнце, рискуют ослепнуть, это я знал хорошо, а потому смотрел только на землю и яркие облака, но время от времени все же искоса поглядывал и на солнце – там вместо привычной глазу огненной сферы я видел золотую колесницу, влекомую четырьмя могучими конями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Сейчас зима. Дуют сильные холодные ветры, часто идет дождь; но мы живем в хорошем доме, одном из тех, где раньше жили персы. Под моей кроватью стоят сандалии, но мы ходим в сапогах – Ио говорит, что это Гиперид купил сапоги для всех" нас, когда город сдался, да еще две пары для себя самого.
Здесь, в Херсонесе, земля очень плодородная и, подобно всем плодородным землям, под дождем раскисает и превращается в грязь.
Сегодня утром я ходил на рынок. Граждане города Сест, как я уже говорил, эллины, из племени эолийцев, детей ветра. Они все время озабоченно спрашивают, намерены ли мы оставаться здесь на зиму, и рассказывают мне, как опасно плыть в это время года через Геллеспонт; я думаю, они просто боятся, что персы постараются вскоре снова захватить столь плодородную область. Вернувшись, я спросил Ио, что она думает по этому поводу. Она сказала, что мы, несомненно, уйдем отсюда, и весьма скоро; но можем и вернуться, если персы попытаются опять взять город.
* * *
Нынче вечером случилось нечто совершенно необъяснимое. И хотя уже давно стемнело, я все же хочу это записать, прежде чем мне снова придется уйти.
Гиперид обычно пишет по вечерам свои приказы и счета, так что на столе стоит отличная лампа с четырьмя фитилями.
Он вошел, когда я чистил его ножные латы, и велел мне пристегнуть саблю и надеть плащ. Вместе мы поспешили затем к цитадели, где находились пленники. Взобравшись по множеству лестниц, мы очутились в верхнем помещении башни, где было двое пленных – мужчина и мальчик; были там и стражники, но Гиперид отослал их. А потом сел и сказал:
– Артаикт, друг мой несчастный, в незавидном положении ты оказался!
Пленный перс кивнул. Это был крупный мужчина с холодными глазами.
Борода у него почти седая, но выглядел он очень сильным; только теперь я, похоже, догадался, зачем Гиперид взял меня с собой.
– Ты ведь знаешь, я для тебя сделал все что мог, – продолжал Гиперид. – А теперь мне нужно, чтобы и ты кое-что для меня сделал. Дело у меня небольшое.
– Сделаю, не сомневайся, – отвечал Артаикт. – В чем заключается твое «небольшое дело»? – На языке эллинов он говорил, по-моему, значительно хуже меня.
– Когда твой господин ступил на нашу землю, он ведь перешел море по мосту из лодок, не так ли?
Артаикт кивнул, мальчик тоже.
– И, как я слышал, этот мост по всей длине был покрыт слоем земли? – продолжал Гиперид с некоторым недоверием. – Некоторые даже утверждают, что в землю были посажены деревья!
– Так оно и было, я сам видел, – сказал мальчик. – Там были и деревца, и разные кусты – их специально посадили по обе стороны моста, чтобы кони не пугались воды.
Гиперид присвистнул.
– Удивительно! Нет, это просто удивительно! Завидую вам – должно быть, замечательное было зрелище! – И он снова повернулся к отцу мальчика:
– Очень способный мальчик этот юный царевич! Как его имя?
– Артембар, – сказал Артаикт. – Его назвали в честь моего деда, который был другом самого Кира.
При упоминании этого имени Гиперид хитро улыбнулся:
– Теперь очень многие называют себя друзьями Кира. У великих завоевателей всегда оказывается очень много друзей.
Но Артаикта это не смутило.
– Верно, – произнес он. – И все же большинство этих самозванцев никогда даже за одним столом с Киром не сидели и вина с ним не пили.
Гиперид горестно покачал головой:
– Но как это грустно – ведь ныне потомки Артембара и вовсе не пьют вина. Не думаю, чтобы вам тут давали вино, так ведь?
– По большей части дают воду и овсяную кашу, – признался Артаикт.
– Не знаю, удастся ли мне спасти тебя и твоего сына, – сказал ему Гиперид. – Горожане хотят вас убить, а Ксантипп, как обычно, поддерживает ту сторону, за которую нынче выступает. Но пока вы живы, я, по крайней мере, могу обещать вам вино, причем хорошее, поскольку сам его достаю, и более пристойную пищу, если вы ответите на один мой вопрос.
Артаикт поглядел на меня, потом спросил:
– А может, тебе лучше просто избить меня, Гиперид? Чтобы я заговорил, а? Вы вдвоем вполне справитесь.
– Избить? Да ни за что на свете! Разве я могу так поступить по отношению к старому другу? Никогда! Впрочем, есть и другие…
– Несомненно. Однако и мне не следует забывать о чести. Правда, я готов прислушаться к разумным доводам. Я не настолько глуп и отлично понимаю: тебя прислал Ксантипп. Что именно тебя интересует?
Гиперид улыбнулся, снова посерьезнел и потер руки, словно предвкушая удачную сделку.
– Я… Видишь ли, Артаикт, мне надобно знать, был ли благородный Эобаз среди тех, кто вместе с тобой пытался бежать через городскую стену?
Артаикт быстро глянул на сына. Так быстро, что я едва успел это заметить.
– Не вижу никакой беды, если отвечу тебе честно. Да, был. Но теперь он уже в безопасности.
Гиперид, улыбаясь, поднялся.
– Благодарю тебя, мой друг! Можешь быть уверен, я сделаю все, что обещал. Даже больше: я постараюсь сделать так, чтобы вам сохранили жизнь.
Если смогу, конечно. Латро, мне тут надо поговорить еще кое с кем, а ты сходи к нам домой и принеси самого лучшего вина для Артаикта и его сына.
Полный мех захвати. Я скажу страже, чтобы тебя пропустили. Да факел не забудь – к тому времени, как ты вернешься, уже стемнеет.
Я кивнул и распахнул перед Гиперидом дверь, но он, прежде чем переступить порог, обернулся и задал Артаикту еще один вопрос:
– Интересно, где вы собирались переправляться? В Эгоспотамах?.
Артаикт покачал головой:
– Геллеспонт черен от ваших кораблей. Может быть, в Пактии или еще дальше на север… Могу я узнать, почему вас всех так интересует мой друг Эобаз?
Но вопрос прозвучал слишком поздно: Гиперид был уже за дверью. Я последовал за ним, и солдаты, что охраняли Артаикта (они ждали по ту сторону стены, пока мы не ушли), вернулись на свои посты.
Стены Сеста в разных местах имели разную высоту; здесь, как мне показалось, они были наиболее высокими, по меньшей мере в сотню локтей. Со стены открывался великолепный вид на окрестности города, освещенные закатными лучами солнца, и я задержался на минутку, чтобы полюбоваться этим зрелищем. Те, кто долго смотрит на солнце, рискуют ослепнуть, это я знал хорошо, а потому смотрел только на землю и яркие облака, но время от времени все же искоса поглядывал и на солнце – там вместо привычной глазу огненной сферы я видел золотую колесницу, влекомую четырьмя могучими конями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94