Я знаю. Сейчас мы расстанемся, Орми. Мы уйдем в разные стороны и вряд ли найдем дорогу назад. Вот куда мы попали, милый мой друг. Тени всех миров и времен – на нас. Страна-оборотень, мир-оборотень, время-оборотень.
– Иные миры, все эти петли, ведь они выпадают из вселенной, как же они оказались здесь?
– Они есть. Они не исчезали. Сейчас мы просто видим больше. Верь всему, что увидишь, Орми. Это не сон.
Туман сгустился, и говорящий труп исчез. Потом Орми почувствовал, как лопается под ним шкура Белолобого. Ноги погрузились в мертвое и холодное. Мамонт тоже был мертв, он сгнил и развалился на части.
И вдруг туман рассеялся, и вместе с ним исчезли и люди, и мамонты. Не было больше ни стены, ни болота. Орми стоял посреди бескрайней каменистой равнины. Без деревьев, травы и мха. Только сухой ветер и пыль на камнях.
Орми бесцельно побрел вперед. Боль прошла. Тело стало легким. Куда-то пропала одежда, оружие. Он был наг, и душа опустела. Он шел долго и вдруг увидел людей. Таких же нагих и прозрачных. Они шли ему навстречу. Первой приблизилась женщина с волчьей головой. Орми узнал ее. Это была Ильг, его мать.
– Вот и ты, Орми, – сказала она.
– Мать…
– Ты думал, я исчезла? Посмотри вокруг. Какая пустота! Это та пустота, в которую мы все ушли. Ничто не исчезло, Орми. В том-то и дело. Ничто и нигде не может исчезнуть. Теперь ты поймешь это сам. В этом – смысл. А печаль – в том, что нигде ничего не появится. Мы прошли сквозь время. Отсюда нам видно. Мир недвижен. Он мертв. И поэтому лучше всего быть в пустоте. Здесь нет обмана и не кажется, будто что-то можно изменить.
Орми узнал и других умерших: болотного выродка – своего отца, погибших ядозубов. Полчища мертвых окружили его. Толпа призраков покрыла равнину до горизонта.
– Выведи меня отсюда, о мать моя, собакоголовая Ильг! – взмолился Орми. – Я попал сюда по ошибке. Я еще жив. Я еще должен так много сделать!
– Жив? Жив?! Жив?!! – заголосили мертвые, отступая от Орми, погружаясь в землю, взмахивая сухими руками.
Ильг-волчица покачала головой:
– Отсюда нет возврата. Но ты оскорбил нас глупыми и жалкими речами. Пустота исторгает тебя. Ты пойдешь еще глубже. Вон!!!
Ильг взмахнула когтистыми лапами и завыла по-волчьи, вытянув морду по ветру.
Мертвецы исчезли. Не было больше ни камней, ни пыли. Земля стала розовой и теплой. Круглые ямы – все одинаковые, с ровными пологими краями – испещряли ее поверхность, образуя правильные ряды. Кое-где торчали толстые, изогнутые деревья без ветвей и листьев – одни лишь черные стволы. «Это место я знаю, – усмехнулся про себя Орми. – Это живая земля, мешок с горячей кровью, из моей упыриной петли. Ямы – поры на коже, деревья – волоски».
Упыри, с раздутыми красными животами, похожие на насосавшихся комаров, валялись повсюду. Они цеплялись когтями за упругую кожу земли. Вдруг один из них пошевелился, встал и пошел к Орми. Его брюхо зыбко качалось, задевая колени. Это был Имро. Из оставленной им дырочки в земле сочилась кровь.
– Ты и я – одно, – прошипел упырь. – Даже время нас не разделит. Сейчас мы сольемся. Ты увидишь, как это сладко, когда время бежит вспять. Это уже скоро. Ну, куда же ты?
Орми попятился. Споткнулся о какого-то упыря, упал.
– Берегись! – раздался в его голове голос Эйле. – Если он дотронется до тебя, вы сольетесь! Тогда тебе уж не вернуться в главное время!
Имро прыгнул, оттолкнувшись ногами, как лягушка. Орми вскочил и побежал прочь. Он слышал, как позади шлепает по земле брюхо Имро, – упырь скакал следом. Все ближе, ближе…
Потом все стихло. Упыри исчезли.
– Спасен… – пробормотал Орми. – Упыриное время пошло вспять, и их унесло в прошлое. Разошлись мы с тобой, дружище, кошмарный мой двойник. Да поможет мне Имир больше с тобой не встречаться!
Кожа земли побледнела и стала холодной. Кровь перестала бежать из ранок. Накатила волна смрада. Земля умерла. Орми стоял на застывшем разлагающемся трупе. Шипящий упыриный голос в голове Орми произнес те же слова, что и Ильг:
– Ты пойдешь еще глубже!
И вот земля снова стала твердой. Теперь она вся состояла из мельчайшей пыли. Пыльные ямы и пыльные холмы. Здесь царила полная тишина. Никакого движения, ни ветерка, ничего живого. Воздух был совсем тонок, его не хватало для дыхания. В почерневшем небе мерцал огромный темно-красный круг, весь в черных прожилках и пятнах. «А это что за мир? – подумал Орми. – Он еще хуже прежних. Совсем мертвый. И отсюда уже, наверное, недалеко и до конца. Впрочем, что мне за дело».
Он сел в холодную пыль и закрыл глаза. «Только глупец мог бы надеяться… – шептал он в темноту, – найти нужный путь в этом лабиринте времени. Все кончено…»
Орми знал, что все увиденное им в последние часы – не сон и не бредовые видения. Чувство реальности было крайне острым и ни разу не покидало его. Нет, все правда. Он вспомнил, что сказала Эйле перед тем, как исчезнуть. Все эти времена и миры существуют. Просто раньше мы не видели их. А теперь вдруг стали видеть больше, гораздо больше, чем раньше. Это и есть дыра во времени, перекресток миров – место, где человек прозревает.
Уж лучше бы он оставался слепым.
Успокой свои мысли, Орми. Так, кажется, говорил Элгар? Успокой свои мысли. Весь этот хаос – порождение твоего разума. Поверь, что ты ничего не видел и не видишь. Поверь, и тогда сразу – фьють! – и ты в главном времени. Едешь себе на Белолобом по поганому Каар-Гунскому болотищу. Что может быть лучше! Ну, поверь же!
– Э, постой! Так ничего не выйдет!
Голос раздался не в голове, где-то снаружи. Говорящего Орми не видел. Голос не человеческий, но и не упыриный. Да и вряд ли он мог принадлежать живому существу. Какой удивительный голос! Бесконечно чужой и в то же время знакомый. Пожалуй, так могло бы заговорить ожившее озеро. Или гора. Или, в крайнем случае, сухое дерево. Глубинный, водяной, каменный голос.
– Так ничего не выйдет. Улетишь в мир призраков, в тень, в сон, где все желания будут исполняться: что захочешь, то и увидишь! Но тебе ведь это не нужно! А даже если и это, нет на то твоей воли! Держи!
Из пустоты возникла бурая кожистая пятипалая рука. Орми взялся за нее, не думая, что делает. Рука сжалась и потащила его вперед. Силы в ней было побольше, чем в хоботе мамонта. Орми оторвался от земли и полетел. Вокруг мелькали обрывки тумана и тени. Потом он увидел того, кто его вел. Человекоподобное существо с шероховатой темной кожей. Лицо его было обращено к Орми: бурое и строгое, как скала, с одним огромным клыком, торчащим из левого угла рта и свисающим ниже подбородка. И все же существо не было страшным. Зло не сочилось из него, как из порождений Улле. Правда, и добра Орми не ощущал. Было что-то иное. Некая неизвестная сила, стоящая в стороне от схватки богов. Глядящая на них извне, со спокойной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86