По учащению
сердцебиения она определяла свой страх. Она знала, что начинает
сходить с ума. Страшась этого, она цепко держалась за свое "я", которое
могла воссоздать из вихря сумасшествия.
Имя: Сирокко Джонс. Возраст: тридцать четыре года. Расовая
принадлежность: не черная, но, однако, и не белая.
Она была личностью без гражданства, хотя юридически она была
американкой, но в действительности являлась членом
многонационального объединения Третьей Культуры, не имеющих
национальных корней. В каждом большом городе Земли были
американские гетто домов массовой застройки, Английские школы,
дешевые закусочные. Сирокко жила в большинстве из этих городов, они
немного походили на военные поселения, но были менее безопасными.
Ее мать была незамужней, она была инженером-консультантом,
работала на энергетические компании. Она не собиралась заводить
ребенка, но не учла охранника арабской тюрьмы. Он проявил к ней
сочувствие после того, как она была арестована во время пограничного
инцидента между Ираком и Саудовской Аравией. Пока посол вел
переговоры о ее освобождении, родилась Сирокко. К тому времени на
пустыню было сброшено несколько ядерных бомб, пограничный
инцидент перерос в локальную войну, тюрьма была переполнена
иранскими и бразильскими солдатами. Когда установилось
политическое равновесие, Сирокко с матерью отправились в Израиль.
Пятью годами позже мать заболела раком легких, причиной которого
были радиоактивные осадки. Четырнадцать последующих лет она
лечилась, и лечение было немногим менее болезненным чем сама
болезнь.
Сирокко выросла большой и одинокой, ее единственным другом
была мать. Она впервые увидела Соединенные Штаты, когда ей было
двенадцать лет. К этому времени она умела читать и писать, и
американская система образования не нанесла вреда ее развитию. Ее
эмоциональное развитие было совершенно иным. Она не легко находила
друзей, но была преданным другом. У ее матери были твердые
убеждения относительно того, как следует воспитывать молодую леди,
они включали наряду с танцами и вокалом также занятия стрельбой и
каратэ. Внешне у нее не было недостатка в уверенности в себе. Лишь она
знала, какая неуверенность и ранимость скрывалась за этой
уверенностью. Но она держала это так глубоко в себе, это был такой ее
секрет, что ей удалось одурачить психолога НАСА, когда она проходила
тестирование на командование кораблем.
- Ну, и насколько все это было правдой? - спрашивала себя. Она
не лгала сама себе. Да, она страшилась ответственности, ложащейся на
командира корабля. Наверное, все командиры в душе не были
уверенными в себе, в глубине души они осознавали, что не вполне
соответствуют возложенным на них обязанностям. Но ее интересовало
не это. Что, если остальных это не пугает? В таком случае ее секрет
переставал быть секретом.
Она задавалась вопросом, как она пришла к командованию
кораблем, если это было совершенно не то, чего она хотела. А ~чего~
она на самом деле хотела?
~Я хотела бы выбраться отсюда~, пыталась сказать она. ~Я
хотела бы, чтобы что-нибудь произошло~.
Вскоре в самом деле что-то произошло.
Она почувствовала левой рукой стену. А затем то же самое
почувствовала правой. Стены были теплые, гладкие и упругие, это
соответствовало ее представлению, что она находится в желудке. Она
чувствовала, как стены движутся мимо ее пальцев.
Потом они начали сужаться.
Она застряла головой вперед в неровном тоннеле. Стены начали
сокращаться. В первое мгновение она ощутила клаустрофобию. До этого
ее никогда не волновало ограниченное пространство.
Стены пульсировали и струились, проталкивая ее вперед, пока
голова ее не проскользнула через прохладную и грубую ткань. Ее сжало;
из ее легких хлынула пузырящаяся жидкость, и она закашлялась; делая
вдох, она обнаружила, что ее рот полон песка. Она опять закашлялась, и
из легких хлынуло еще больше жидкости, но теперь уже ее плечи были
свободны, и она нырнула головой в темноту, чтобы рот окончательно не
забился песком. Она тяжело дышала и отплевывалась, потом начала
мерно дышать носом.
Руки ее были ~на~ свободе, затем освободились бока, и Сирокко
начала выкапываться из окружавшего ее пористого материала. Запах
напоминал детство, когда они забирались в голый земляной подвал, в
узкое пространство которого взрослые спускались лишь в случае
прорыва водопровода. Стоял такой же запах, как, когда ей было девять
лет и она рылась в грязи.
Она освободила одну ногу, потом вторую и, повесив голову на
грудь, начала отдыхать. Дыхание было судорожным.
Позади ее шеи крошилась и обваливалась земля, она скатывалась
по ее телу пока почти полностью не засыпала ее. Она была захоронена в
этой земле, но она была жива. Пора было выгребаться наружу, но не
было сил пошевелить рукой.
Преодолевая нахлынувшую панику, она заставила себя подняться
на ноги. Ее тазобедренные мышцы свело, суставы скрипели, но она
почувствовала, что масса над ней подалась.
Ее голова пробилась наружу, к свету и воздуху. Задыхаясь,
отплевываясь, она вытащила из-под земли одну руку, затем вторую и
схватилась за что-то, что на ощупь напоминало холодную траву. Она
выползла из дыры на четвереньках и свалилась от изнеможения. Она
врывалась пальцами в благословенную землю и беззвучно плакала, пока
не заснула.
Сирокко не хотела просыпаться. Она боролась с пробуждением,
притворяясь спящей. Почувствовав, что трава исчезает и возвращается
темнота, она быстро открыла глаза.
В сантиметре от ее носа расстилался бледно-зеленый ковер,
похожий на траву. Пах он тоже как трава. Это была разновидность
травы, которую можно найти только на лужайке для игры в гольф. Но
она была теплее, чем воздух, и Сирокко не могла определить, что же это
такое было на самом деле. По всей вероятности, это вообще была не
трава.
Она потерла ее рукой и снова втянула воздух. Назовем это травой.
Она села. Что-то лязгнуло, сбив ее с толку. Вокруг ее шеи кругами
обвивался блестящий металл, другие кольца, поменьше, обвивали ее
руки и ноги. С основной металлической ленты свисало множество
странных предметов, скрепленных вместе проволокой. Она сбросила их,
задаваясь вопросом, где она могла видеть их раньше.
Было удивительно тяжело сосредоточиться. То, что она держала в
руках, было настолько запутанным, настолько разнообразным; это была
слишком большая нагрузка для ее разбегающихся мыслей.
Потом она сообразила. Это были остатки ее спрессованного
костюма, полоски пластиковой и резиновой изоляции. Большая часть
костюма состояла из пластика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85