Жан-Пьер слушал переговоры, не понимая смысла слов, но восхищаясь тонкой игрой ноток властности, спокойствия и настойчивости в голосе Анатолия.
Официальное разрешение на проведение операции было получено ближе к вечеру, и перед Анатолием встала трудная задача воплощения разработанного им плана. Чтобы получить необходимое количество вертолетов, ему пришлось просить об одолжении, напоминать о старых долгах, сыпать угрозами и обещаниями – от Джелалабада до Москвы. Когда какой-то генерал в Кабуле отказался дать свои машины без письменного приказа, Анатолий позвонил в КГБ в Москве и убедил одного старого приятеля заглянуть в личное дело генерала, а затем позвонил генералу и пригрозил лишить его источника детской порнографии в Германии.
У Советов в Афганистане было шестьсот вертолетов: к трем часам ночи пятьсот из них уже стояли на аэродроме в Баграме, в распоряжении Анатолия.
Жан-Пьер и Анатолий провели последний час перед вылетом, согнувшись над картами и определяя, куда послать каждый из вертолетов, а затем отдавая соответствующие приказания подходившим офицерам. Дислокация была точной благодаря вниманию Анатолия к мельчайшим деталям операции и подробного знания местности Жан-Пьером.
Хотя вчера, когда Жан-Пьер и Анатолий побывали в деревне, Эллиса и Джейн там не оказалось, можно было не сомневаться, что они уже слышали об этом рейде русских и ушли в укрытие. В Бэнде они наверняка больше не появятся. Может быть, они поселились в мечети в каком-нибудь другом селении – путники и чужестранцы обычно ночевали в мечетях, – или, если полагали, что в селениях останавливаться небезопасно, могли укрыться в одном из крошечных каменных домиков для путников, разбросанных по округе. Они могли находиться в любой точке долины или в одном из многочисленных ущелий.
Анатолий учел все эти возможности.
Вертолеты должны были приземлиться в каждом населенном пункте долины, у каждого селения во всех ущельях. Пилоты должны были облететь все дороги и тропинки. Войскам – более тысяче человек – было дано указание обыскать каждое строение, кроны больших деревьев и внутренность пещер. Анатолий был преисполнен решимости на этот раз не проиграть. Сегодня они наверняка найдут Эллиса. И Джейн.
Внутри «хайнда» было довольно тесно и неуютно. В пассажирском отсеке была лишь одна скамья, укрепленная на стенке фюзеляжа напротив двери. Жан-Пьер занял место рядом с Анатолием. Оттуда были видны приборы управления. Сиденье пилота было приподнято на два-три фута над полом, а рядом для удобства была устроена ступенька. Все средства явно тратились лишь на вооружение, скорость и маневренность вертолета, а не на комфорт пассажиров.
Пока они летели на север, Жан-Пьер был погружен в свои мысли. Значит, Эллис лишь делал вид, что он – друг, а сам в это время работал на американцев. Воспользовавшись дружбой, он разрушил план поимки Масуда, разработанный Жан-Пьером, и, таким образом, уничтожил плоды целого года упорной работы. И, наконец, в довершение всего, думал Жан-Пьер, он увел мою жену.
Его мысли ходили по кругу, постоянно возвращаясь к этому уводу. Глядя в окно, в темноту, где мерцали огни других вертолетов, он воображал двух любовников, как они прошлой ночью лежа на одеяле где-нибудь среди поля под звездами, играли с телами друг друга и шептали нежные слова. Он подумал о том, хорош ли Эллис в постели. Когда-то он спрашивал Джейн, кто из них был лучше как любовник, но она отвечала, что никто не лучше, просто они разные. Говорила ли она то же самое Эллису? Или шептала: «ты лучше всех, малыш, ты самый лучший»? Жан-Пьер начинал чувствовать к ней ненависть. Как она могла вернуться к человеку, который старше ее на девять лет, дубиноголовому американцу, шпиону ЦРУ?
Жан-Пьер взглянул на Анатолия. Русский сидел неподвижно, с непроницаемым лицом, напоминая каменную статуэтку китайского мандарина. Ему почти не удалось поспать за последние сорок восемь часов, но он не выглядел усталым – лишь угрюмо-решительным. Жан-Пьер начинал прозревать в этом человеке доселе неизвестную ему сторону. Во время их встреч на протяжении последнего года Анатолий был спокоен и дружелюбен, а теперь, напряженный, бесстрастный, неутомимый, без устали подгонял и себя, и своих людей. Им владела тихая одержимость.
Когда рассвело, Жан-Пьер мог разглядеть и другие вертолеты. Это было величественное зрелище: многочисленные машины напоминали рой гигантских пчел, клубящийся над горами. Гул моторов, наверное, оглушал все живое на земле.
По мере приближения к долине вертолеты начали разделяться на более мелкие группы. Жан-Пьер и Анатолий были в числе тех, кто направлялся в Комар, самый северный населенный пункт долины. На последнем участке полета маршрут следовал руслу реки. Быстро светало, и стали видны внизу, на пшеничных полях, аккуратные ряды снопов – здесь, в верхней части долины, бомбежки еще не окончательно разорили сельское хозяйство.
Солнце светило прямо в глаза, когда вертолет начал снижаться над Комаром. Это селение представляло собой несколько домиков, спрятанных позади мощной стены на склоне горы, Вид его напомнил Жан-Пьеру горные деревушки на юге Франции, и он ощутил острый приступ тоски по дому. Как хорошо было бы вернуться домой, услышать настоящую французскую речь, снова питаться свежим хлебом и изысканной пищей, ездить в такси и ходить в кино! Он заерзал на твердом сиденье скамьи. Сейчас хорошо было бы просто выбраться из вертолета. После перенесенных побоев его не оставляла боль. Но мучительнее боли было воспоминание об унижении – о том, как он кричал, рыдал и просил пощады: каждый раз, едва вспомнив об этом, он содрогался всем телом, и ему хотелось куда-нибудь забиться. Он жаждал отомстить и чувствовал, что не сможет жить спокойно, пока не рассчитается за все сполна. И было только одно, что могло бы дать ему полное удовлетворение: это увидеть, как Эллиса будут избивать те же грубые солдаты, точно так же, как его самого, пока Эллис не начнет рыдать, визжать от боли и просить пощады. Но тут будет одна тонкая деталь: все это будет происходить на глазах у Джейн.
Во второй половине дня они вновь ощутили вкус неудачи.
Они обыскали Комар, все селения поблизости, все окрестные ущелья, все крестьянские дома, одиноко разбросанные по пустынной равнине к северу от Комара. Анатолий не прекращал переговоров по радио с командирами других отрядов, которые вели такие же тщательные розыски на других участках долины. Кое-где в пещерах и домах они нашли тайные склады оружия; обнаружили укрытия с какими-то людьми, судя по всему, партизанами, главным образом, в горах вокруг Саниза, но при этом понесли более значительные, чем обычно, потери из-за того, что партизаны теперь научились более умело использовать взрывчатку;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Официальное разрешение на проведение операции было получено ближе к вечеру, и перед Анатолием встала трудная задача воплощения разработанного им плана. Чтобы получить необходимое количество вертолетов, ему пришлось просить об одолжении, напоминать о старых долгах, сыпать угрозами и обещаниями – от Джелалабада до Москвы. Когда какой-то генерал в Кабуле отказался дать свои машины без письменного приказа, Анатолий позвонил в КГБ в Москве и убедил одного старого приятеля заглянуть в личное дело генерала, а затем позвонил генералу и пригрозил лишить его источника детской порнографии в Германии.
У Советов в Афганистане было шестьсот вертолетов: к трем часам ночи пятьсот из них уже стояли на аэродроме в Баграме, в распоряжении Анатолия.
Жан-Пьер и Анатолий провели последний час перед вылетом, согнувшись над картами и определяя, куда послать каждый из вертолетов, а затем отдавая соответствующие приказания подходившим офицерам. Дислокация была точной благодаря вниманию Анатолия к мельчайшим деталям операции и подробного знания местности Жан-Пьером.
Хотя вчера, когда Жан-Пьер и Анатолий побывали в деревне, Эллиса и Джейн там не оказалось, можно было не сомневаться, что они уже слышали об этом рейде русских и ушли в укрытие. В Бэнде они наверняка больше не появятся. Может быть, они поселились в мечети в каком-нибудь другом селении – путники и чужестранцы обычно ночевали в мечетях, – или, если полагали, что в селениях останавливаться небезопасно, могли укрыться в одном из крошечных каменных домиков для путников, разбросанных по округе. Они могли находиться в любой точке долины или в одном из многочисленных ущелий.
Анатолий учел все эти возможности.
Вертолеты должны были приземлиться в каждом населенном пункте долины, у каждого селения во всех ущельях. Пилоты должны были облететь все дороги и тропинки. Войскам – более тысяче человек – было дано указание обыскать каждое строение, кроны больших деревьев и внутренность пещер. Анатолий был преисполнен решимости на этот раз не проиграть. Сегодня они наверняка найдут Эллиса. И Джейн.
Внутри «хайнда» было довольно тесно и неуютно. В пассажирском отсеке была лишь одна скамья, укрепленная на стенке фюзеляжа напротив двери. Жан-Пьер занял место рядом с Анатолием. Оттуда были видны приборы управления. Сиденье пилота было приподнято на два-три фута над полом, а рядом для удобства была устроена ступенька. Все средства явно тратились лишь на вооружение, скорость и маневренность вертолета, а не на комфорт пассажиров.
Пока они летели на север, Жан-Пьер был погружен в свои мысли. Значит, Эллис лишь делал вид, что он – друг, а сам в это время работал на американцев. Воспользовавшись дружбой, он разрушил план поимки Масуда, разработанный Жан-Пьером, и, таким образом, уничтожил плоды целого года упорной работы. И, наконец, в довершение всего, думал Жан-Пьер, он увел мою жену.
Его мысли ходили по кругу, постоянно возвращаясь к этому уводу. Глядя в окно, в темноту, где мерцали огни других вертолетов, он воображал двух любовников, как они прошлой ночью лежа на одеяле где-нибудь среди поля под звездами, играли с телами друг друга и шептали нежные слова. Он подумал о том, хорош ли Эллис в постели. Когда-то он спрашивал Джейн, кто из них был лучше как любовник, но она отвечала, что никто не лучше, просто они разные. Говорила ли она то же самое Эллису? Или шептала: «ты лучше всех, малыш, ты самый лучший»? Жан-Пьер начинал чувствовать к ней ненависть. Как она могла вернуться к человеку, который старше ее на девять лет, дубиноголовому американцу, шпиону ЦРУ?
Жан-Пьер взглянул на Анатолия. Русский сидел неподвижно, с непроницаемым лицом, напоминая каменную статуэтку китайского мандарина. Ему почти не удалось поспать за последние сорок восемь часов, но он не выглядел усталым – лишь угрюмо-решительным. Жан-Пьер начинал прозревать в этом человеке доселе неизвестную ему сторону. Во время их встреч на протяжении последнего года Анатолий был спокоен и дружелюбен, а теперь, напряженный, бесстрастный, неутомимый, без устали подгонял и себя, и своих людей. Им владела тихая одержимость.
Когда рассвело, Жан-Пьер мог разглядеть и другие вертолеты. Это было величественное зрелище: многочисленные машины напоминали рой гигантских пчел, клубящийся над горами. Гул моторов, наверное, оглушал все живое на земле.
По мере приближения к долине вертолеты начали разделяться на более мелкие группы. Жан-Пьер и Анатолий были в числе тех, кто направлялся в Комар, самый северный населенный пункт долины. На последнем участке полета маршрут следовал руслу реки. Быстро светало, и стали видны внизу, на пшеничных полях, аккуратные ряды снопов – здесь, в верхней части долины, бомбежки еще не окончательно разорили сельское хозяйство.
Солнце светило прямо в глаза, когда вертолет начал снижаться над Комаром. Это селение представляло собой несколько домиков, спрятанных позади мощной стены на склоне горы, Вид его напомнил Жан-Пьеру горные деревушки на юге Франции, и он ощутил острый приступ тоски по дому. Как хорошо было бы вернуться домой, услышать настоящую французскую речь, снова питаться свежим хлебом и изысканной пищей, ездить в такси и ходить в кино! Он заерзал на твердом сиденье скамьи. Сейчас хорошо было бы просто выбраться из вертолета. После перенесенных побоев его не оставляла боль. Но мучительнее боли было воспоминание об унижении – о том, как он кричал, рыдал и просил пощады: каждый раз, едва вспомнив об этом, он содрогался всем телом, и ему хотелось куда-нибудь забиться. Он жаждал отомстить и чувствовал, что не сможет жить спокойно, пока не рассчитается за все сполна. И было только одно, что могло бы дать ему полное удовлетворение: это увидеть, как Эллиса будут избивать те же грубые солдаты, точно так же, как его самого, пока Эллис не начнет рыдать, визжать от боли и просить пощады. Но тут будет одна тонкая деталь: все это будет происходить на глазах у Джейн.
Во второй половине дня они вновь ощутили вкус неудачи.
Они обыскали Комар, все селения поблизости, все окрестные ущелья, все крестьянские дома, одиноко разбросанные по пустынной равнине к северу от Комара. Анатолий не прекращал переговоров по радио с командирами других отрядов, которые вели такие же тщательные розыски на других участках долины. Кое-где в пещерах и домах они нашли тайные склады оружия; обнаружили укрытия с какими-то людьми, судя по всему, партизанами, главным образом, в горах вокруг Саниза, но при этом понесли более значительные, чем обычно, потери из-за того, что партизаны теперь научились более умело использовать взрывчатку;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105