Но слишком долго его эмоциональные привязанности оказывались скоротечными, а потеряв Джейн, он ощущал потребность иметь по крайней мере одного человека, любовь которого к нему была бы постоянной.
Пока Эллис ждал, в комнату в белом летнем платье вошла Джилл. Он встал. Его бывшая жена держалась прохладно. Он поцеловал ее в подставленную щеку.
– Как поживаешь? – спросила она.
– Как всегда. А ты?
– Знаешь, я жутко занята. – И она начала рассказывать ему в деталях, сколько у нее всяких дел, и Эллис, как всегда, отключился. Джилл нравилась ему, но с ней Эллису было до смерти скучно. Странно было даже подумать, что когда-то он был на ней женат. Но она считалась самой симпатичной девушкой в английском университете, а он – исключительно способным юношей. Это произошло в 1967 году, когда каждого могли избить и все, что угодно, могло случиться, особенно в Калифорнии. На бракосочетание, в конце первого курса, они явились в белом, а кто-то сыграл им на гитаре «Свадебный марш». Затем Эллис, провалившись на экзаменах, вылетел из университета, после чего сразу был призван в армию, вместо того, чтобы, как многие в его положении, сбежать в Канаду или Швецию, он отправился на призывной пункт, как ягненок на заклание, чем поразил всех, кроме Джилл, которая к тому времени уже поняла, что ничего путного из этого брака не получится и поэтому была готова к тому, что Эллис все равно от нее сбежит. Позже в Сайгоне он угодил в лазарет с пулевым ранением в икру ноги – самая распространенная беда вертолетчиков, так как кабина у них бронирована, а ноги не защищены. Находясь в лазарете, Эллис получил судебное решение о разводе. Кто-то бросил извещение на кровать, пока Эллис был в туалете, а когда он вернулся, нашел эту бумагу вместе с еще одной, двадцать пятой по счету медалью – «Дубовой ветвью», тогда эти награды раздавали направо и налево.
– Ты знаешь, я только что развелся, – сказал он, на что солдат с соседней кровати заметил.
– Да плюнь ты, давай лучше сыграем в карты!
Она ничего не сказала ему о ребенке. Он узнал об этом лишь несколько лет спустя, когда, став шпионом, в учебных целях стал следить за Джилл. Тогда ему стало известно, что у Джилл есть дочь по имени Петал (такое имя в конце шестидесятых годов давали многим девочкам) и муж по имени Бернард, который обращался к специалисту по лечению бесплодия. «Сокрытие от него информации о рождении Петал было единственной настоящей подлостью Джилл по отношению к нему, – подумал Эллис, – хотя она считала, что делает это ему на благо».
Эллис настаивал на том, чтобы время от времени видеться с Петал, добившись в итоге, что она перестала называть Бернарда «папочка». Но Эллис вовсе не стремился стать частью их семейной жизни, по крайней мере до прошлого года.
– Ты хочешь воспользоваться моей машиной? – спросила Джилл.
– Это удобно?
– Конечно, удобно.
– Благодарю. – Ему было неприятно брать у Джилл машину, но, чтобы добраться сюда из Вашингтона, требовалось слишком много времени, а Эллису не хотелось часто брать напрокат машину в этой местности, ибо в один прекрасный день его враги разнюхали бы с помощью документации фирм по прокату или компаний кредитных карточек, а это означало бы, что они разузнали бы о Петал. Можно было бы каждый раз брать машину на чужое имя. Но для этого требовались соответствующие документы, что было недешево, к тому же ЦРУ не пошло бы на это ради простого чиновника. Поэтому Эллису приходилось брать принадлежащую Джилл «Хонду» или местное такси.
Между тем вернулась Петал, белокурые волосы рассыпались по плечам. Эллис встал.
– Ключи в машине, – проговорила Джилл.
– Садись в машину, – сказал Эллис дочери. – Я сейчас приду. – А обращаясь к Джилл, он сказал: – Мне хотелось бы пригласить ее на уик-энд в Вашингтон.
Джилл ответила любезно, но решительно:
– Если она захочет, пожалуйста, но если не захочет, заставлять я не буду.
Эллис кивнул в ответ.
– Все правильно. До встречи.
Он повез Петал в китайский ресторан в Литл Нек. Она любила китайскую пищу. Отрываясь от дома, Петал немного расслаблялась. Она поблагодарила Эллиса за то, что ко дню рождения он прислал ей стихи.
– Ни один мой знакомый не получал стихов ко дню рождения, – сказала она.
Он не знал, хорошо это или плохо.
– Мне кажется, это лучше, чем открытка с прелестным котенком.
– О, да, – засмеялась Петал. – Все мои друзья считают тебя очень романтичным. Мой учитель английского языка спросил меня, опубликовал ли ты что-нибудь.
– Я еще не написал ничего, что заслуживало бы публикации, – ответил он. – Английский все еще вызывает в тебе интерес?
– Этот предмет я люблю значительно больше, чем математику. В математике я пустое место.
– Что вы изучаете? Пьесы?
– Нет. Но иногда стихи.
– Какие-нибудь тебе нравятся?
Она на мгновение задумалась.
– Стихи о нарциссах.
Эллис кивнул.
– Мне это тоже нравится.
– Я только забыла, кто их написал.
– Уильям Уордсуорт.
– Да, верно.
– Что-нибудь еще?
– Собственно говоря, больше ничего. Меня больше увлекает музыка. Тебе нравится Майкл Джексон?
– Не знаю. Я не уверен, слышал ли я вообще его записи.
– Он действительно очарователен. – Петал захихикала. – Все мои друзья от него без ума.
Она второй раз сказала «все мои друзья». В данный момент группа сверстников представлялась ей самым главным в жизни.
– Мне хотелось бы как-нибудь познакомиться с кем-нибудь из твоих друзей, – сказал Эллис.
– О, папочка, – с укоризной проговорила она. – Тебе это едва ли понравится. Ведь это в основном девушки.
Получив легкий отпор, Эллис на какое-то время сосредоточился на еде, которую он запивал бокалом белого вина, в нем продолжали жить некоторые французские привычки.
Закончив есть, Эллис сказал:
– Послушай, я подумал: почему бы тебе как-нибудь не поехать ко мне в Вашингтон на уик-энд? Это ведь всего час лету. Мы могли бы хорошо провести время.
– А что в Вашингтоне? – с удивлением спросила Петал.
– Ну, мы могли бы посмотреть Белый дом, где живет президент. Кстати, в Вашингтоне находятся некоторые из самых лучших музеев мира. К тому же ты никогда не видела моей квартиры. У меня есть комната для гостей… – он осекся. Петал явно не проявляла интереса.
– Ах, папочка, я, право, не знаю, – сказала она. – На уик-энд у меня столько всяких дел – уроки, вечеринки, покупки, уроки танца и всякое другое…
Эллис старался скрыть свое разочарование.
– Ладно, не беспокойся зря, – проговорил он. – Приедешь как-нибудь в другой раз, когда дел будет поменьше.
– Да, о'кей, – подхватила Петал с явным облегчением.
– Подготовлю комнату для гостей, чтобы ты могла приехать в любое удобное для тебя время.
– О'кей.
– В какой цвет ее покрасить?
– Я даже не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Пока Эллис ждал, в комнату в белом летнем платье вошла Джилл. Он встал. Его бывшая жена держалась прохладно. Он поцеловал ее в подставленную щеку.
– Как поживаешь? – спросила она.
– Как всегда. А ты?
– Знаешь, я жутко занята. – И она начала рассказывать ему в деталях, сколько у нее всяких дел, и Эллис, как всегда, отключился. Джилл нравилась ему, но с ней Эллису было до смерти скучно. Странно было даже подумать, что когда-то он был на ней женат. Но она считалась самой симпатичной девушкой в английском университете, а он – исключительно способным юношей. Это произошло в 1967 году, когда каждого могли избить и все, что угодно, могло случиться, особенно в Калифорнии. На бракосочетание, в конце первого курса, они явились в белом, а кто-то сыграл им на гитаре «Свадебный марш». Затем Эллис, провалившись на экзаменах, вылетел из университета, после чего сразу был призван в армию, вместо того, чтобы, как многие в его положении, сбежать в Канаду или Швецию, он отправился на призывной пункт, как ягненок на заклание, чем поразил всех, кроме Джилл, которая к тому времени уже поняла, что ничего путного из этого брака не получится и поэтому была готова к тому, что Эллис все равно от нее сбежит. Позже в Сайгоне он угодил в лазарет с пулевым ранением в икру ноги – самая распространенная беда вертолетчиков, так как кабина у них бронирована, а ноги не защищены. Находясь в лазарете, Эллис получил судебное решение о разводе. Кто-то бросил извещение на кровать, пока Эллис был в туалете, а когда он вернулся, нашел эту бумагу вместе с еще одной, двадцать пятой по счету медалью – «Дубовой ветвью», тогда эти награды раздавали направо и налево.
– Ты знаешь, я только что развелся, – сказал он, на что солдат с соседней кровати заметил.
– Да плюнь ты, давай лучше сыграем в карты!
Она ничего не сказала ему о ребенке. Он узнал об этом лишь несколько лет спустя, когда, став шпионом, в учебных целях стал следить за Джилл. Тогда ему стало известно, что у Джилл есть дочь по имени Петал (такое имя в конце шестидесятых годов давали многим девочкам) и муж по имени Бернард, который обращался к специалисту по лечению бесплодия. «Сокрытие от него информации о рождении Петал было единственной настоящей подлостью Джилл по отношению к нему, – подумал Эллис, – хотя она считала, что делает это ему на благо».
Эллис настаивал на том, чтобы время от времени видеться с Петал, добившись в итоге, что она перестала называть Бернарда «папочка». Но Эллис вовсе не стремился стать частью их семейной жизни, по крайней мере до прошлого года.
– Ты хочешь воспользоваться моей машиной? – спросила Джилл.
– Это удобно?
– Конечно, удобно.
– Благодарю. – Ему было неприятно брать у Джилл машину, но, чтобы добраться сюда из Вашингтона, требовалось слишком много времени, а Эллису не хотелось часто брать напрокат машину в этой местности, ибо в один прекрасный день его враги разнюхали бы с помощью документации фирм по прокату или компаний кредитных карточек, а это означало бы, что они разузнали бы о Петал. Можно было бы каждый раз брать машину на чужое имя. Но для этого требовались соответствующие документы, что было недешево, к тому же ЦРУ не пошло бы на это ради простого чиновника. Поэтому Эллису приходилось брать принадлежащую Джилл «Хонду» или местное такси.
Между тем вернулась Петал, белокурые волосы рассыпались по плечам. Эллис встал.
– Ключи в машине, – проговорила Джилл.
– Садись в машину, – сказал Эллис дочери. – Я сейчас приду. – А обращаясь к Джилл, он сказал: – Мне хотелось бы пригласить ее на уик-энд в Вашингтон.
Джилл ответила любезно, но решительно:
– Если она захочет, пожалуйста, но если не захочет, заставлять я не буду.
Эллис кивнул в ответ.
– Все правильно. До встречи.
Он повез Петал в китайский ресторан в Литл Нек. Она любила китайскую пищу. Отрываясь от дома, Петал немного расслаблялась. Она поблагодарила Эллиса за то, что ко дню рождения он прислал ей стихи.
– Ни один мой знакомый не получал стихов ко дню рождения, – сказала она.
Он не знал, хорошо это или плохо.
– Мне кажется, это лучше, чем открытка с прелестным котенком.
– О, да, – засмеялась Петал. – Все мои друзья считают тебя очень романтичным. Мой учитель английского языка спросил меня, опубликовал ли ты что-нибудь.
– Я еще не написал ничего, что заслуживало бы публикации, – ответил он. – Английский все еще вызывает в тебе интерес?
– Этот предмет я люблю значительно больше, чем математику. В математике я пустое место.
– Что вы изучаете? Пьесы?
– Нет. Но иногда стихи.
– Какие-нибудь тебе нравятся?
Она на мгновение задумалась.
– Стихи о нарциссах.
Эллис кивнул.
– Мне это тоже нравится.
– Я только забыла, кто их написал.
– Уильям Уордсуорт.
– Да, верно.
– Что-нибудь еще?
– Собственно говоря, больше ничего. Меня больше увлекает музыка. Тебе нравится Майкл Джексон?
– Не знаю. Я не уверен, слышал ли я вообще его записи.
– Он действительно очарователен. – Петал захихикала. – Все мои друзья от него без ума.
Она второй раз сказала «все мои друзья». В данный момент группа сверстников представлялась ей самым главным в жизни.
– Мне хотелось бы как-нибудь познакомиться с кем-нибудь из твоих друзей, – сказал Эллис.
– О, папочка, – с укоризной проговорила она. – Тебе это едва ли понравится. Ведь это в основном девушки.
Получив легкий отпор, Эллис на какое-то время сосредоточился на еде, которую он запивал бокалом белого вина, в нем продолжали жить некоторые французские привычки.
Закончив есть, Эллис сказал:
– Послушай, я подумал: почему бы тебе как-нибудь не поехать ко мне в Вашингтон на уик-энд? Это ведь всего час лету. Мы могли бы хорошо провести время.
– А что в Вашингтоне? – с удивлением спросила Петал.
– Ну, мы могли бы посмотреть Белый дом, где живет президент. Кстати, в Вашингтоне находятся некоторые из самых лучших музеев мира. К тому же ты никогда не видела моей квартиры. У меня есть комната для гостей… – он осекся. Петал явно не проявляла интереса.
– Ах, папочка, я, право, не знаю, – сказала она. – На уик-энд у меня столько всяких дел – уроки, вечеринки, покупки, уроки танца и всякое другое…
Эллис старался скрыть свое разочарование.
– Ладно, не беспокойся зря, – проговорил он. – Приедешь как-нибудь в другой раз, когда дел будет поменьше.
– Да, о'кей, – подхватила Петал с явным облегчением.
– Подготовлю комнату для гостей, чтобы ты могла приехать в любое удобное для тебя время.
– О'кей.
– В какой цвет ее покрасить?
– Я даже не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105