Она должна была бы находиться еще в средних веках. Сейчас же на нее злобно обрушился двадцатый век. Почти каждое селение пострадало от бомбежек, где была разрушена водяная мельница, где пастбище обезображено воронками, где древний деревянный акведук разнесен в щепки, где камерно-известняковый мост превращен в ряд камней, торчащих из пенного потока реки. Последствие всего этого для экономического состояния долины было очевидно внимательному взгляду Жан-Пьера. Вот этот дом был мясной лавкой, но деревянный брус перед фасадом был пуст. Вот та полоса сорняков когда-то была огородом, но его владелец бежал в Пакистан. Вот тут был сад, и теперь его фрукты гнили на земле, вместо того, чтобы высушиваться на крыше, готовые к хранению во время долгой холодной зимы, женщина и дети, которые прежде ухаживали за садом, погибли, а муж был в партизанах. Вот та куча глины и камней когда-то была мечетью, и жители селения решили не восстанавливать ее, потому что ее наверняка снова разбомбят; все эти тщетные усилия и разрушения случились из-за того, что люди вроде Масуда пытались воспрепятствовать ходу истории и одурачивали невежественных крестьян, чтобы те им помогали. Если убрать Масуда, все это кончится, всему этому придет конец.
Если убрать Эллиса, Жан-Пьер сможет заняться Масудом.
Когда они к полудню приблизились к Астане, он думал, будет ли трудно сделать этот укол. Сама мысль о том, чтобы убить своего пациента, была настолько чудовищной, что он сам не знал, как отреагирует на все это. Конечно, он видел, как пациенты умирают, но даже тогда он был полон сожаления, что не в состоянии спасти их. Когда Эллис, беспомощный, будет лежать перед ним, а у него в руке будет шприц, будут ли его мучить сомнения, как Макбета, или дрожь сомнения, как Раскольникова в «Преступлении и наказании»?
Они прошли через Сангану, где было кладбище и песчаный пляж, затем по дороге вокруг поворота реки. Впереди были поля и группа домиков выше на склоне. Через минуту-другую по полям к ним приблизился мальчик одиннадцати-двенадцати лет и повел не в селение на горе, а к большому дому на краю поля.
Но все равно Жан-Пьер не испытывал ни сомнений, ни колебаний, лишь тревожное ожидание, будто через час ему предстоял важный экзамен.
Он снял сумку с медикаментами с лошади, отдал поводья мальчику и вошел во двор фермерского дома.
Там было около двадцати партизан, рассеянных по двору, сидящих на корточках, глядя в пространство и ожидая с первобытным терпением, свойственным местным жителям. Оглядевшись, Жан-Пьер увидел, что Масуда здесь не было, но зато были двое его ближайших помощников. Эллис лежал в тени в углу двора на одеяле.
Жан-Пьер опустился на колени рядом с ним. Эллис, несомненно, страдал. Засевшая пуля причиняла боль. Он лежал на животе. Его лицо было напряжено, зубы сжаты. Он был бледен, а на лбу выступил пот, дыхание было хриплым.
– Больно? – спросил Жан-Пьер по-английски.
– Еще бы! – и Эллис выругался сквозь зубы.
Жан-Пьер отвернул простыню. Партизаны разрезали его одежду и наложили на рану подобие повязки. Жан-Пьер снял повязку. Он сразу увидел, что рана несерьезна. Эллис потерял много крови, и пуля, все еще сидевшая в мышце, причиняла адскую боль, но она располагалась далеко от костей или крупных кровеносных сосудов – она заживет быстро.
«Нет, – напомнил себе Жан-Пьер, – она вообще не заживет».
– Вначале я введу вам кое-что для облегчения боли, – сказал он.
– Да, пожалуйста, – лихорадочно проговорил Эллис.
Жан-Пьер отодвинул вверх одеяло. На спине у Эллиса был огромный шрам в форме креста. Жан-Пьер удивился, откуда он мог появиться.
«Я никогда этого не узнаю», – подумал он.
Он открыл свою медицинскую сумку. «Теперь я собираюсь убить Эллиса, – подумал он. – Я никогда еще никого не убивал, даже случайно. Что это такое – стать убийцей? Люди делают это каждый день во всем мире, мужчины убивают жен, женщины – своих детей, убийцы – политиков, грабители – хозяев дома, палачи – убийц». Достав большой шприц, он начал набирать в него дигитоксин, препарат находился в маленьких ампулах, и ему пришлось опорожнить четыре ампулы, чтобы получить летальную дозу.
Как это будет – видеть, как Эллис умирает? Первым действием препарата будет учащение сердечного ритма. Эллис это почувствует, и это вызовет у него тревогу и дискомфорт. Потом, по мере того, как яд будет действовать, у него начнется аритмия, одно мелкое сокращение после каждого нормального. Тогда он почувствует себя очень плохо. Наконец, сердечный ритм полностью нарушится, верхние и нижние камеры сердца будут сокращаться независимо друг от друга, и Эллис умрет в агонии и ужасе. Что я буду делать, подумал Жан-Пьер, когда он будет кричать от боли, прося меня, доктора, помочь ему? Позволю ли я ему понять, что я хочу его смерти? Догадается ли он, что я убил его? Буду ли я говорить успокоительные слова в своей лучшей манере разговора с больным, и буду стараться облегчить его уход из жизни? Постарайтесь расслабиться, это обычный эффект болеутоляющего препарата, все будет хорошо.
Шприц был готов. «Я могу это сделать, – понял Жан-Пьер, – Я могу убить его. Просто я не знаю, что случиться со мной самим после этого».
Он обнажил плечо Эллиса, под влиянием привычки протер место будущей инъекции спиртом.
В это мгновение появился Масуд.
Жан-Пьер не слышал, как он приблизился, поэтому ему показалось, что он явился ниоткуда и заставил Жан-Пьера вздрогнуть от неожиданности. Масуд положил руку на его руку.
– Я напугал вас, мосье доктор, – сказал он. Он опустился на колени возле головы Эллиса.
– Я обдумал предложение американского правительства, – сказал он Эллису по-французски.
Жан-Пьер опустился на колени на месте, застыв в таком положении со шприцем, зажатым в правой руке. Какое предложение? О чем это, черт возьми? Масуд говорил открыто, как будто Жан-Пьер был одним из его товарищей – и это так и было, в некотором смысле, – но Эллис… Эллис может предложить, чтобы они говорили наедине.
Эллис приподнялся на локте с усилием. Жан-Пьер затаил дыхание. Но Эллис сказал:
– Продолжайте.
«Он слишком измучен, – подумал Жан-Пьер, – и слишком страдает от боли, чтобы думать о сложных мерах предосторожности, и, кроме того, у него не больше причин подозревать меня, чем у Масуда».
– Это хорошо, – говорил тем временем Масуд. – Но я спрашивал себя, как я собираюсь выполнить свою часть сделки.
«Разумеется! – подумал Жан-Пьер. – Американцы не стали бы посылать сюда одного из лучших агентов ЦРУ лишь для того, чтобы научить кучку партизан взрывать мосты и туннели. Эллис появился, чтобы заключить договор!».
Масуд продолжал:
– Суть плана состоит в том, чтобы обучить кадры из других зон, и это необходимо объяснить другим командирам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Если убрать Эллиса, Жан-Пьер сможет заняться Масудом.
Когда они к полудню приблизились к Астане, он думал, будет ли трудно сделать этот укол. Сама мысль о том, чтобы убить своего пациента, была настолько чудовищной, что он сам не знал, как отреагирует на все это. Конечно, он видел, как пациенты умирают, но даже тогда он был полон сожаления, что не в состоянии спасти их. Когда Эллис, беспомощный, будет лежать перед ним, а у него в руке будет шприц, будут ли его мучить сомнения, как Макбета, или дрожь сомнения, как Раскольникова в «Преступлении и наказании»?
Они прошли через Сангану, где было кладбище и песчаный пляж, затем по дороге вокруг поворота реки. Впереди были поля и группа домиков выше на склоне. Через минуту-другую по полям к ним приблизился мальчик одиннадцати-двенадцати лет и повел не в селение на горе, а к большому дому на краю поля.
Но все равно Жан-Пьер не испытывал ни сомнений, ни колебаний, лишь тревожное ожидание, будто через час ему предстоял важный экзамен.
Он снял сумку с медикаментами с лошади, отдал поводья мальчику и вошел во двор фермерского дома.
Там было около двадцати партизан, рассеянных по двору, сидящих на корточках, глядя в пространство и ожидая с первобытным терпением, свойственным местным жителям. Оглядевшись, Жан-Пьер увидел, что Масуда здесь не было, но зато были двое его ближайших помощников. Эллис лежал в тени в углу двора на одеяле.
Жан-Пьер опустился на колени рядом с ним. Эллис, несомненно, страдал. Засевшая пуля причиняла боль. Он лежал на животе. Его лицо было напряжено, зубы сжаты. Он был бледен, а на лбу выступил пот, дыхание было хриплым.
– Больно? – спросил Жан-Пьер по-английски.
– Еще бы! – и Эллис выругался сквозь зубы.
Жан-Пьер отвернул простыню. Партизаны разрезали его одежду и наложили на рану подобие повязки. Жан-Пьер снял повязку. Он сразу увидел, что рана несерьезна. Эллис потерял много крови, и пуля, все еще сидевшая в мышце, причиняла адскую боль, но она располагалась далеко от костей или крупных кровеносных сосудов – она заживет быстро.
«Нет, – напомнил себе Жан-Пьер, – она вообще не заживет».
– Вначале я введу вам кое-что для облегчения боли, – сказал он.
– Да, пожалуйста, – лихорадочно проговорил Эллис.
Жан-Пьер отодвинул вверх одеяло. На спине у Эллиса был огромный шрам в форме креста. Жан-Пьер удивился, откуда он мог появиться.
«Я никогда этого не узнаю», – подумал он.
Он открыл свою медицинскую сумку. «Теперь я собираюсь убить Эллиса, – подумал он. – Я никогда еще никого не убивал, даже случайно. Что это такое – стать убийцей? Люди делают это каждый день во всем мире, мужчины убивают жен, женщины – своих детей, убийцы – политиков, грабители – хозяев дома, палачи – убийц». Достав большой шприц, он начал набирать в него дигитоксин, препарат находился в маленьких ампулах, и ему пришлось опорожнить четыре ампулы, чтобы получить летальную дозу.
Как это будет – видеть, как Эллис умирает? Первым действием препарата будет учащение сердечного ритма. Эллис это почувствует, и это вызовет у него тревогу и дискомфорт. Потом, по мере того, как яд будет действовать, у него начнется аритмия, одно мелкое сокращение после каждого нормального. Тогда он почувствует себя очень плохо. Наконец, сердечный ритм полностью нарушится, верхние и нижние камеры сердца будут сокращаться независимо друг от друга, и Эллис умрет в агонии и ужасе. Что я буду делать, подумал Жан-Пьер, когда он будет кричать от боли, прося меня, доктора, помочь ему? Позволю ли я ему понять, что я хочу его смерти? Догадается ли он, что я убил его? Буду ли я говорить успокоительные слова в своей лучшей манере разговора с больным, и буду стараться облегчить его уход из жизни? Постарайтесь расслабиться, это обычный эффект болеутоляющего препарата, все будет хорошо.
Шприц был готов. «Я могу это сделать, – понял Жан-Пьер, – Я могу убить его. Просто я не знаю, что случиться со мной самим после этого».
Он обнажил плечо Эллиса, под влиянием привычки протер место будущей инъекции спиртом.
В это мгновение появился Масуд.
Жан-Пьер не слышал, как он приблизился, поэтому ему показалось, что он явился ниоткуда и заставил Жан-Пьера вздрогнуть от неожиданности. Масуд положил руку на его руку.
– Я напугал вас, мосье доктор, – сказал он. Он опустился на колени возле головы Эллиса.
– Я обдумал предложение американского правительства, – сказал он Эллису по-французски.
Жан-Пьер опустился на колени на месте, застыв в таком положении со шприцем, зажатым в правой руке. Какое предложение? О чем это, черт возьми? Масуд говорил открыто, как будто Жан-Пьер был одним из его товарищей – и это так и было, в некотором смысле, – но Эллис… Эллис может предложить, чтобы они говорили наедине.
Эллис приподнялся на локте с усилием. Жан-Пьер затаил дыхание. Но Эллис сказал:
– Продолжайте.
«Он слишком измучен, – подумал Жан-Пьер, – и слишком страдает от боли, чтобы думать о сложных мерах предосторожности, и, кроме того, у него не больше причин подозревать меня, чем у Масуда».
– Это хорошо, – говорил тем временем Масуд. – Но я спрашивал себя, как я собираюсь выполнить свою часть сделки.
«Разумеется! – подумал Жан-Пьер. – Американцы не стали бы посылать сюда одного из лучших агентов ЦРУ лишь для того, чтобы научить кучку партизан взрывать мосты и туннели. Эллис появился, чтобы заключить договор!».
Масуд продолжал:
– Суть плана состоит в том, чтобы обучить кадры из других зон, и это необходимо объяснить другим командирам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105